В течение 6–8 месяцев от Балтийского моря до Азовского стояла сплошная стена немецких штыков, отделявшая 19 губерний от советских владений.
==========
29 октября Германия приняла условия перемирия, продиктованные ей победителями. В части, касающейся России, Согласие потребовало: отхода австро-германских войск Восточного фронта на государственную границу 1914 г., не определяя, однако, срока; эвакуации портов Черного моря с выдачей союзникам всех судов и портовых материалов – германских, нейтральных и русских; аннулирования Брест-Литовского договора; возвращения русского золотого запаса; обеспечения свободного прохода союзного флота через Каттегат в Балтийское море.
==========
Командующий австрийскими войсками в Одессе покончил с собой, не вынеся картины развала.
==========
Развал разноязычной, разноплеменной австрийской армии с потерей идеи общей государственности проявился немедленно и окончательно. На пространстве от Елисаветграда до Одессы и до Новоселиц распущенные банды австрийцев при содействии темных элементов русского населения, иногда при участии крестьян целых деревень, стекавшихся к городам и станциям, жгли, грабили магазины, базисные склады, запасы спирта и в пьяном угаре учиняли погромы.
==========
В ноябре начался исход. Даже в техническом только отношении это была задача огромной трудности. Ибо на территории пылающей России от Балтийского до Черного морей стояла еще полумиллионная армия – 36 австро-германских дивизий,
==========
27 ноября 1918 г. 320 миллионов русского золотого запаса поступило в Banque de France. Впоследствии это золото разделено и удержано англичанами и французами «в обеспечение русского долга».
==========
Государственные финансы держались только мощностью печатных станков и инерцией общественного доверия к государственным денежным знакам старого образца
==========
Достойно внимания, что с 25 октября 1917 г, до апреля 1919 г. советское правительство не решалось подвергнуть испытанию доверие страны к «рабоче-крестьянской власти» и печатало фальшивые билеты Временного и царского правительства – по старым клише, со старыми годами, дублируя нумерацию, и за подписью «царского» министра и управляющего государственным банком Шилова...
==========
Бронштейн говорил: «В связи с зимним временем, на севере нам опасность не грозит, (но) на южном фронте до сих пор дела обстоят плохо... На юге нам грозит объединение немецко-красновских банд с французско-бельгийско-алексеевскими».
==========
В то же время (конец октября) всероссийский ЦИК принял резолюцию об аннулировании Брест-Литовского мира...
==========
Наконец, в ноте от 4 февраля советское правительство пошло на полную капитуляцию: оно предлагало за мир «признать свои финансовые обязательства по отношению всех кредиторов (так в тексте. –Ред.),как государств, так и отдельных лиц, входящих в состав союзных держав», выражало готовность «предоставить концессии на рудники, леса и т. д. гражданам союзных держав», и даже... «вести переговоры с союзными державами по вопросу о территориальных уступках».
==========
Тем временем в начале 1919 г. завершилась и стратегическая блокада советской России. Намерения противников были совершенно не ясны советской власти, силы их оставались невыясненными. В сохранившемся боевом расписании большевистского Генштаба в середине января они определялись следующим образом: 1. Северный фронт (от Мурмана до Печоры) 57 955 штыков. 2. Финляндский фронт 55 800 штыков. 3. Западный фронт (от Финского залива до Риги и до Мозыря) 20,75 пех. дивизии и 1 кавал. дивиз., из которых 12 пех. и 1 кав. – германские, прочие – «белогвардейские». 4. Германо-украинский фронт (от Мозыря до Азовск. моря) 17 пех. дивиз. и 4 кав. дивиз. 5. Донской и Добровольческий фронт (по советским границам Донск. обл. и между Азовским и Каспийским морями) 51 пех. див. и 32 кав. дивиз. 6. Восточный фронт (от Верхотурья до Гурьева) 35,5 пех. див., 17,5 к.
==========
Число дивизий у врагов советской власти, как увидим ниже, было фактически меньше, внушительные названия «дивизия» нередко на русских фронтах носили части не свыше тысячи штыков... Но, тем не менее, в тесном кольце, сжимавшем со всех сторон Советскую Россию, стояло под ружьем до полумиллиона врагов; все пять морей и два океана находились во власти флота Согласия, а в портах Белого и Черного морей и Великого океана высаживались международные десанты союзников...
==========
Принимались чрезвычайные меры и к созданию Красной армии. В начале 1919 г. большевистская власть почти окончательно ликвидировала прежние добровольческую и партизанскую системы комплектования, перейдя повсюду к общеобязательной воинской повинности и к регулярным нормам организации.
==========
К началу 1919г. вооруженные силы советской России сведены были в 12 армий, состоявших из отдельных пехотных и кавалерийских дивизий, насчитывавших вместе с внутренними резервами номинально до 800 тыс. бойцов. Главнокомандующим был офицер Генерального штаба, латыш Вацетис.
==========
До большевицкого переворота всех денежных знаков в обращении страны было до 25 млрд. рублей. В 1917 г. большевики выпустили 29 миллиардов.
==========
По требованию держав Согласия германские войска в середине декабря покинули Финляндию. Уходили они провожаемые сожалениями и добрыми пожеланиями.
==========
английский флот в конце декабря появился в Финском заливе; разрыв с Россией, являвшейся почти исключительным рынком сбыта финляндской промышленности и, вместе с тем, хлебным источником Финляндии, вызвал глубокий экономический кризис; нужны были свободные руки, новые рынки, кредиты и, прежде всего, хлеб. И реальные политики нового государства легко переменили ориентацию, получая английские товары, американский хлеб и даже французское вооружение, снаряжение и инструкторов для организации своей армии.
==========
Отделение Финляндии от России, не обеспеченное никакими стратегическими гарантиями, ставило в невыносимое положение нашу сухопутную и морскую государственную оборону.
==========
Аландские острова, населенные шведами и приобретенные Россией по Фридрихсгамскому миру, требовались Финляндией по условиям... географическим – как составляющие естественное продолжение Финского побережья – и историческим – как включенные в состав Финляндии актами императора Александра I в 1809 году.
==========
Восточная Карелия причислялась к Финляндии по принципу «самоопределения народов», на основании атавистических признаков племенного родства... (...) к тому же захват этой территории, вместе с частью Мурманской жел. дор. и рекой Свирью, отрезал от России единственный выход к незамерзающему порту и лишал ее свободного плавания по северной речной системе...
==========
Печенгская губа, где еще в XII столетии ходили суда Великого Новгорода и где поселения – по преимуществу русские, требовались финляндцам просто по соображениям экономическим – как выход к океану.
==========
Наконец, Финляндия присвоила себе уже без всяких оснований огромное многомиллиардное русское имущество – казенное и общественное, запасы, арсеналы и склады Северного фронта и морских баз, военные и коммерческие суда и т. д., и т. д. Без соглашения, без войны, просто
==========
Вся эта совокупность политической и стратегической обстановки предрешала направление русской политики Финляндии: она до конца сохранила «вооруженный нейтралитет», одинаково поддерживаемый и русофобами Свинхувудом и Стольбергом, и русофилом Маннергеймом – тремя главами государства, сменившимися в течение 1917–1919 годов.
==========
И в начале ноября, после крушения Центральных держав, в период расцвета надежд на союзническую помощь, гр. Келлер решился принять командование, поставив Северную армию в зависимость от Екатеринодара. 2 ноября он прислал мне телеграмму: «Признаете ли Вы меня командующим Северной Псковской монархической армией или мне следует сдать эту должность. (...) Но прошло всего три дня и обстановка в корне изменилась: гр. Келлер телеграфировал[14] мне, что «по настоянию общественных кругов, гетмана Украины и его правительства (он) принял на себя всю полноту военной и гражданской власти на Украине»[15]. (...) Северная армия осталась без главы
==========
Эвакуация германскими войсками Эстляндии и Северо-Западной области протекала при совершенно иной обстановке, чем в Финляндии. Немцы уходили, провожаемые сожалением небольшой лишь части немецкой и русской буржуазии, равнодушием широких слоев русского населения и враждебным злорадством эстонцев, безразлично – большевиков и националистов – пасынков немецкого оккупационного режима.
==========
Большевики силами, первоначально не превышавшими 2–3 слабых дивизий, следовали почти беспрепятственно за немецкими войсками, захватывая один за другим западные города, вводя в них советскую власть и жестоко расправляясь с буржуазией. Почти без сопротивления они прошли по Белоруссии, заняв Вильно, Минск, Лиду, Барановичи.
==========
25 ноября, после краткого боя, пал Псков, и Северная армия стала отходить в двух направлениях – на Валк и Юрьев
==========
В Эстонии борьба приняла скоро характер исключительно национальный – под лозунгом независимости страны от России...
==========
Английское правительство проявило большой интерес к прибалтийским новообразованиям.
==========
Англия начала оказывать серьезную экономическую помощь Эстонии и доставлять ей военное снабжение. Цена такой дружеской услуги, помимо установившегося в скрытом виде английского протектората над Эстонией, оказалась немалой: Ллойд Джордж вел настойчивые переговоры с эстонским правительством о долгосрочной аренде островов Эзеля и Даго, и только вмешательство французского правительства остановило возникновение нового Гибралтара в Балтийском море.
==========
Стратегическое значение Северо-Западного противобольшевистского фронта было чрезвычайно велико. Близость Петрограда[26], возможность организации обеспеченной союзным флотом базы по Балтийскому побережью и боевого содействия флота; удобство морских сообщений с союзными державами и легкость снабжения ими противобольшевистских армий; богатые склады русских и немецких боевых припасов в прифронтовой полосе бывшего театра мировой войны; наконец, огромный запас людских контингентов, который представляла из себя миллионная армия русских пленных, собранная в концентрационных лагерях Германии и бывшей Австро-Венгрии[27] – масса, подорванная морально и неустановившаяся в политическом отношении, но могшая все же выделить большое число здоровых, пригодных элементов.
==========
[27] Всех пленных, вместе с рассеянными по средней Европе, было до 3-х миллионов.
==========
По инициативе, главным образом, Клемансо возникла идея барьера, предохраняющего Европу от вторжения русского большевизма, – идея, воспринятая и использованная в сугубый вред России Ллойд Джорджем.
==========
Первоначально роль такого барьера должны были в силу необходимости играть германские войска, покуда не организуются национальные армии русских окраин.
==========
В феврале между польским и германским командованием состоялось соглашение о передаче Польше оккупированной немцами части Белоруссии и Волыни. Двенадцать русских уездов, в которых польское население едва достигало 5%, были включены в пределы польского государства,
==========
Французская помощь вообще, во всех отраслях народнохозяйственной жизни Польши, была велика[13], и столь же велико было там политическое влияние Франции.
==========
И в то время, когда глава английского правительства Ллойд Джордж проводил настойчиво план расчленения России, другой государственный деятель Англии, член его кабинета Черчилль, всей силой своего слова ополчался против такой близорукой политики.
==========
[4] 9 января 1919 г. в Киеве был торжественно оглашен акт о соединении Украины с Галицией.
==========
Никогда еще моральная связь между русской интеллигенцией, южным казачеством и всеми теми широкими слоями, которые связали себя с национальным противобольшевицким движением, и нашими союзниками не была такой крепкой. Никогда еще державам Согласия не представлялась лучшая возможность закрепить надолго и прочно эти узы со страной нищей, но таящей под спудом неисчерпаемые сокровища, с народом ныне безумным, но в моральном состоянии своем наиболее честно относящимся к выполнению международных обязательств, великодушным и помнящим добро.
==========
13 ноября союзный флот появился в Севастополе и приступил к принятию от германцев судов русского Черноморского флота. Командированный мною в Севастополь адмирал Герасимов встретил со стороны союзного морского командования обидное и жестокое отношение к русскому достоянию. На том основании, что русские суда находились в распоряжении германцев, старший адмирал союзного флота (англ.) лорд Кольсорн, по распоряжению из Константинополя, отказался передать их русскому командованию.
==========
Лучшие из этих судов заняли иностранными командами и подняли на них флаги – английский, французский, итальянский и даже... греческий.
==========
На просьбу Герасимова отпустить хотя бы два, три миноносца в Новороссийск для охраны и патрулирования внутренних вод района Добровольческой армии, сменивший Кольсорна французский адмирал Леже ответил резким отказом: «Союзные правительства не потерпят присутствия вооруженного русского судна на Черном Море, так как таковое, будучи отнято большевиками, может наделать державам Согласия многочисленные беды и хлопоты»
==========
На том же основании французские и английские команды по приказанию Леже топили и взрывали боевые припасы, хранившиеся в севастопольских складах, рубили топорами аккумуляторы и баки подводных лодок, разрушали приборы управления и увозили замки орудий...
==========
Образ действий союзников походил скорее на ликвидацию, чем на начало противобольшевицкой кампании.
==========
С первых же дней русская политика держав Согласия приняла характер двойственный, неопределенный и побудила меня к особливой осторожности. Во всяком случае никогда за все время моего правления и командования на Юге России я не давал державам Согласия ни письменно, ни устно никаких политических, территориальных и экономических обязательств за счет России. Во всех сношениях с их представителями я проводил тот взгляд, что помощь нам является их моральной обязанностью и вытекает из их же собственных интересов. Это обстоятельство должно быть учтено в тот день, когда новая Россия будет сводить старые счеты со своими кредиторами.
==========
А стоило это крови не малой. Добровольческая армия за два похода на Кубань потеряла своих вождей, великих русских патриотов генералов Корнилова и Алексеева, доблестного генерала Маркова, потеряла до 30 тысяч Добровольцев и казаков.
==========
Ни в вопросах политики, ни в вопросах войны мы не могли понять, какие, собственно, конкретные цели преследует атаман Краснов. (...) Прочие вопросы были Донцами сорваны. Ген. Поляков от имени Донского атамана заявил, что «для осуществления единого фронта и единого командования Дон может дать гвардейскую стрелковую бригаду (не казачью), конную казачью дивизию, 4–6 броневых поездов, 4 брон. машины и... Южную армию»[25]. И то только при условии движения Добровольческой армии на север. Донская же армия оставалась вне подчинения. Такую постановку вопроса ген. Лукомский назвал «с военной точки зрения безграмотной», а ген. Драгомиров «насмешкой над идеей единого командования»[26]. Она находилась, однако, в полном соответствии с теми взглядами, которые атаман внушал войску относительно будущего характера борьбы: казаки скоро отдохнут от трудов бранных, а их сменят на севере «Народная» и Добровольческая армии... Внушение – психологически опасное для стойкости Донского фронта и производившее тягостное впечатление на Добровольчество, разрушая идею общей борьбы за Россию.
==========
«Общерусские» войска были желательным гостем в противоположность «общерусским учреждениям»...
==========
Замечательно, что в то же время ген. Краснов, не боясь перемешивания, настойчиво просил о переброске Добровольческих частей на Донской фронт, справедливо видя в этом единственное спасение Дона.
==========
В начале декабря ген. Пуль обратился ко мне со словами: «Считаете ли Вы необходимым в интересах дела, чтобы мы свалили Краснова?» – Я ответил: «Нет. Я просил бы только повлиять на изменение отношений его к Добровольческой армии». – «Хорошо, тогда будем разговаривать».
==========
Добровольческая армия к началу 1919 г. имела в своем составе: 5 дивизий пехоты[1], 4 пластунских бригады, 6 конных дивизий, 2 отд. кон. бригады, армейскую группу артиллерии, запасные, технические части и гарнизоны городов. Численность армии простиралась до 40 тыс. штыков и сабель, при 193 оруд., 621 пулем., 8 брон. автомоб., 7 бронепоезд, и 29 самолетах.
==========
Против нас противник располагал следующими силами: 1. На Северо-Кавказском театре – XI и XII (формирующаяся) советские армии, насчитывавшие до 72 тыс. и около 100 орудий. 2. На Ростовском и Крымском направлениях в течение декабря действовали объединенные шайки «батьки» Махно силою в 5–6 тыс. и в низовьях Днепра – 2–3 тыс. передавшегося на сторону Советов петлюровского атамана Григорьева. Кроме того, вся северная Таврия была наводнена неорганизованными, «аполитичными» шайками, занимавшимися грабежом
==========
На Сочинском направлении стояло, эшелонируясь от Лазаревки до Сухуми, три-четыре тысячи грузинских войск, под началом ген. Кониева. Всего, следовательно, на фронтах Добровольческой армии в соприкосновении с нами советских войск было около 80 тыс. и грузин 3–4 тыс.
==========
Предстоял весьма важный вопрос о назначении командующего Добровольческой армии. Я считал наиболее достойным кандидатом на этот пост – по широте военного кругозора и по личной доблести – участника Добровольческого движения с первых же шагов его генерала Романовского. (...) Иван Павлович думал день и на другое утро сказал, что останется со мной... Принес в жертву нашей дружбе свое будущее. (...) Обсудив вместе с начальником штаба вопрос о командующем, остановились на ген. бароне Врангеле
==========
Назначение барона Врангеля состоялось[4]. Один из достойных корпусных командиров, первопоходник, ген. Казанович благодаря этому ушел в отставку[5], другие поворчали, но подчинились.
==========
Итак, с конца 1918 г. институт добровольчества окончательно уходил в область истории, и добровольческие армии Юга становятся народными, поскольку интеллектуальное преобладание казачьего и служилого офицерского элемента не наложило на них внешне классового отпечатка.
==========
С формированием пехоты дело обстояло иначе: необыкновенно трудно было поставить материальную часть полков средствами нашего немощного армейского интендантства, и штаб мирился с формированиями на фронте, где заинтересованные непосредственно в своем усилении начальники находили возможность, с грехом пополам, обуть, одеть, вооружить и снарядить новые части.
==========
А между тем, вскоре по побережью Черного и Азовского морей начались бои, и помощь флота стала необходимой. Снова, как в первые дни Добровольчества – в дни деревянных бронепоездов и краденых пушек, офицерская молодежь снаряжала старые пароходы и баржи, с тихим ходом и неправильным механизмом, вооружала их орудиями и ходила вдоль берегов, вступая в бой с большевиками, рискуя ежечасно стать жертвой стихии или попасть в руки врага. А боевые суда наши в это время томились в плену у союзников...
==========
Необходимо было кому-нибудь взять на себя охрану андреевского флага и беспризорного русского достояния. Центрами притяжения были только Украинская держава и Добровольческая армия. Первая обосновывала свое право на русское наследство «историческими границами Великой Украины», включавшими весь северный черноморский берег, и обещанием германцев передать Украине к ноябрю весь Черноморский флот.
==========
Основания Украины к тому времени были настолько одиозны в глазах русской общественности и морского офицерства, что вопрос о подчинении флота был предрешен и не потребовал ни малейшей борьбы.
==========
В марте приехал Саблин и сменил Канина. Саблину пришлось уже попасть в волну первой эвакуации Крыма и быть свидетелем тяжелой картины, как союзники, при общем паническом настроении, топили лучшие наши подводные лодки, взрывали цилиндры машин на оставляемых в Севастополе судах, топили и увозили запасы. Было невыразимо больно видеть, как рос синодик остатков русского флота, избегнувших гибели от рук немцев, большевиков и матросской опричнины...
==========
может быть, и возросшее доверие к силам Юга, заставили союзников прекратить противодействие: летом 1919 г. во время операции по вторичному овладению Крымом и Новороссией, в составе флота числились уже 1 крейсер, 5 миноносцев, 4 подводных лодки и десятка два вооруженных пароходов, лодок и барж. К осени союзники возвратили нам все остальные захваченные суда, в том числе дредноут «Воля», получивший наименование «Генерал Алексеев».
==========
Главным источником снабжения до февраля 1919 г. были захватываемые нами большевицкие запасы. (...) Часть запасов получалась с бывшего Румынского фронта. Все это было случайно и крайне недостаточно.
==========
Санитарное снабжение... «можно считать несуществующим. Нет медикаментов, нет перевязочных средств, нет белья. Имеются только врачи, которые бессильны бороться с болезнями.
==========
Грозность нашего положения была тем больше, что к весне, благодаря непрерывным кровопролитным боям и эпидемиям, число раненых и больных в лечебных заведениях армий доходило до 25 тысяч.
==========
С начала 1919 г., после ухода немцев из Закавказья, нам удалось получить несколько транспортов артиллерийских и инженерных грузов из складов Батума, Карса, Трапезунда.
==========
А с февраля начался подвоз английского снабжения. (...) Недостаток в боевом снабжении с тех пор мы испытывали редко[14]. Санитарная часть улучшилась.
==========
Казна наша пустовала по-прежнему, и содержание Добровольцев поэтому было положительно нищенским. Установленное еще в феврале 1918 г., оно составляло в месяц для солдат (мобилизованных) 30 руб., для офицеров от прапорщика до главнокомандующего в пределах от 270 до 1000 руб.[21] Для того чтобы представить себе реальную ценность этих цифр, нужно принять во внимание, что прожиточный минимум для рабочего в ноябре 1918 г. был определен советом екатеринодарских профессиональных союзов в 660–780 рублей.
==========
Одинокий офицер и солдат на фронте ели из общего котла и, хоть плохо, но были одеты. Все же офицерские семьи и большая нефронтовая часть офицерства штабов и учреждений бедствовали.
==========
От союзников, вопреки установившемуся мнению, мы не получили ни копейки.
==========
[14] С марта по сентябрь 1919 г. мы получили от англичан 558 орудий, 12 танков, 1 685 522 снаряда и 160 миллионов ружейных патронов.
==========
В начале января мы похоронили умершего от заражения крови, вследствие раны, полученной под Ставрополем, ген. Дроздовского. (...) Одного из основоположников Армии – человека высокого патриотизма и твердого духом.
==========
Состав Добровольческих армий становился все более пестрым. Ряд эвакуации, вызванных петлюровскими и советскими успехами (Украина), и занятие нами новых территорий (Крым, Одесса, Терек) дали приток офицерских пополнений.
==========
К осени 1918 г. жестокий период гражданской войны «на истребление» был уже изжит. Самочинные расстрелы пленных красноармейцев были исключением и преследовались начальниками.
==========
Мы грозили, но были гуманнее. Они звали, но были жестоки.
==========
Армии понемногу погрязали в больших и малых грехах, набросивших густую тень на светлый лик освободительного движения. Это была оборотная сторона борьбы, ее трагедия.
==========
Отсюда – стихийное стремление к самоснабжению, к использованию военной добычи. Неприятельские склады, магазины, обозы, имущество красноармейцев разбирались беспорядочно, без системы.
==========
О войсках, сформированных из горцев Кавказа, не хочется и говорить. Десятки лет культурной работы нужны еще до того, чтобы изменить их бытовые навыки...
==========
Войска были плохо обеспечены (...) Я помню рассказ председателя Терского округа Губарева, который в перерыве сессии ушел в полк рядовым казаком, чтобы ознакомиться с подлинной боевой жизнью Терской дивизии. «Конечно, посылать обмундирование не стоит. Они десять раз уже переоделись. Возвращается казак с похода нагруженный так, что ни его, ни лошади не видать. А на другой день идет в поход опять в одной рваной черкеске»...
==========
И совсем уже похоронным звоном прозвучала вызвавшая на Дону ликование телеграмма генерала Мамонтова, возвращавшегося из Тамбовского рейда: «Посылаю привет. Везем родным и друзьям богатые подарки, донской казне 60 миллионов рублей, на украшение церквей – дорогие иконы и церковную утварь»... За гранью, где кончается «военная добыча» и «реквизиция», открывается мрачная бездна морального падения: насилия и грабежа.
==========
Да, месть – чувство страшное, аморальное, но понятное, по крайней мере. Но была и корысть. Корысть же – только гнусность.
==========
Состав населения Терской области определяется в 1917 г. следующей примерной таблицей: Все население – 1 450 712. В том числе русских: а) казаков – 20%; б) иногородних – 20%; [всего]– 40%. Горцев: а) осетин – 17%; б) чеченцев – 16%; в) кабардинцев – 12%; г) ингушей – 4%; [всего] – 49%. Кочевников – 4,5%; прочих (армян, грузин, персов, немцев и т. д.) – 6,5%.
==========
Ингуши – наименее численный и наиболее спаянный и сильный военной организацией народ – оказался, по существу, вершителем судеб Северного Кавказа. Моральный его облик определен был давно уже учебниками географии: «Главный род занятий – скотоводство и грабеж»...
==========
«Родные хаты» – стимул большого морального значения, но почти всегда гибельный для стратегии.
==========
и казаки, атаковавшие город, разошлись по станицам, где началась уже веселая пора давки винограда.
==========
ген. Мистулов под влиянием непрекращавшихся ссор и интриг в правительстве и совете, не будучи в состоянии остановить развал фронта, покончил жизнь самоубийством. (...) Еще одна искупительная жертва за чужие грехи.
==========
Всего в Кавказской группе Добровольческой армии было около 25 000 при 75орудиях. (...) Против наших войск располагалась XI армия красных, под командой немца Краузе. (..) В состав ее входило 12 пех. дивизий трех – пятиполкового состава и 7,5 кав. дивизий. В рядах их числилось огромное количество людей, не менее 150 тыс., из которых около половины действительно сражавшихся.
==========
Всего против нашей Северо-Кавказской группы стояло 72 тыс., при 80–100 орудиях.
==========
Когда было взято Медведское, я полагал использовать успех Казановича движением с севера во фланг и тыл противнику частей 1-го кон. корпуса. Людской и конный состав его, однако, был измотан до крайности, и ген. Врангель считал необходимым для восстановления боеспособности корпуса, по крайней мере, двухнедельный отдых. Но через несколько дней, ввиду серьезного положения группы Казановича, он сам предложил ударить по тылам
==========
Переговоры намеренно затягивались ингушами, и наступление Черкесской дивизии на Грозный задержалось. Между тем до сведения моего дошло, что какие-то сборные отряды под английским командованием направлены из Петровска к Грозному[10]... Во избежание нежелательных последствий иностранной оккупации огромной важности нефтеносного района, я приказал возложить задачу овладения Грозным на ген. Покровского.
==========
Многие комиссары и совдепы кавказских городов успели, однако, бежать в первые дни осады в гостеприимную Грузию.
==========
Стотысячная армия Северо-Кавказского большевицкого фронта перестала существовать. Она оставила в наших руках 50 000 пленных, не считая больных и раненых, 150 орудий, 350 пулеметов и огромное количество всякого военного имущества.
==========
В течение 7 с половиной месяцев она отвлекала на себя почти все Добровольческие силы Юга и, хоть за это, должна бы получить некоторое признание со стороны московских правителей. (...) Но они вбили в могилу ее осиновый кол и написали на нем бранную надпись. И мне – врагу, приходится заступиться за память погибшей армии перед историей.
==========
В начале февраля Кавказская добровольческая армия, имея обеспеченный и относительно замиренный тыл, получила, наконец, возможность повернуть на север для выполнения своей основной задачи.
==========
На пути нашем к Каспийскому морю лежал Дагестан, край наиболее бедный по природным условиям, наиболее мирный по характеру своего населения (лезгины) и почти не имеющий своей интеллигенции
==========
Англичане, однако, думали иначе. Томсон требовал от Эрдели скорейшего разоружения флотилии русскими руками, чтобы отвести от себя одиум этого мероприятия; но вместе с тем предупреждал, что суда после спуска команд, оставаясь русской собственностью, укомплектованы не будут «до более благоприятного времени» ввиду отсутствия гарантии в благонадежности нового состава.
==========
две совершенно несхожие линии английской политики – екатеринодарская и тифлисская, русофильская и русофобская. Несомненно, это расхождение инсценировано было Лондоном для проведения двойственной политики – задачи преграждения большевицкого потока, угрожающего Европе, и закрепления британского экономического влияния в Закавказье. Для меня, однако, также несомненно, что те лица, которые последовательно представляли Англию в Екатеринодаре, генералы Пуль, Бриггс и Хольман, люди большого благородства и солдатской прямоты, не были причастны к кривым путям дипломатии, и деятельность их вытекала из искреннего доброжелательства к России,
==========
устанавливалась английская оккупация всего Закавказья. Ввиду того что Англия, вопреки первоначальным заявлениям, отказалась двинуть свои войска против большевиков, а территория Закавказья была уже свободна от турок и германцев, такое решение лишено было всяких стратегических обоснований. Оно могло быть продиктовано мотивами только политико-экономическими: грузинский марганец, бакинская нефть и нефтепровод Баку – Тифлис – Батум сами по себе определяли вехи английской политики и английского распространения.
==========
Но этим обстоятельством далеко еще не исчерпывалось значение и ценность Закавказья. На очереди стояло объявление английского протектората над Персией, и Закавказье являлось естественной преградой против России и территорией, по которой пролегают пути, идущие из северной Персии к открытому морю через главный выход – Батум[34]
==========
согласно полученным инструкциям «все русские заводы, железные дороги и учреждения перешли к Азербайджану» и что «смотреть на Баку и Дагестан как на нашу (русскую) базу мы не можем».
==========
Из этого ультиматума, устраняющего нас от Каспийского моря, мы могли заключить, что вехи английского распространения намечены гораздо далее Закавказья: Петровск – Баку – Энзели – это уже ключи к обладанию Средней Азией, Красноводск – путь к закаспийскому хлопку...
==========
Я требовал от Грузии очищения Черноморской губ. до ее южных границ по р. Бзыби и, чтобы создать столь желательный для нее «буфер», допускал нейтрализацию Сухумского округа – с введением в нем местного абхазского управления.
==========
От Азербайджана я требовал свободы сообщений по Каспийскому морю и приморской ветви Владикавказской ж., д., урегулирования торговых сношений (нефть) и недопущения снабжения советской России. И только. Насильственный захват территорий Грузии и Азербайджана не входил в мои планы и был политически нецелесообразен.
==========
В конце концов, главной, вернее, единственной причиной борьбы на Кавказе являлось противоположение идеи Единой России идее полной независимости кавказских новообразований.
==========
Итак, главною целью английского правительства, по словам его представителей, была «поддержка своих друзей»... Некоторый диссонанс в эти заявления вносили более откровенные речи представителей могущественного английского капитала...
==========
председатель 4-х кавказских нефтяных компаний[5] на годовом собрании в Лондоне говорил: (...) Русская нефтяная промышленность, широко финансируемая и правильно организованная под британским началом, была бы ценнейшим приобретением истории»...
==========
Картвелы по происхождению, мусульмане по вере – аджарцы сохраняли привитую им турками ненависть к грузинам.
==========
Таким образом, в батумском вопросе столкнулись три стороны: Россия, Грузия и Англия. За кулисами стояла еще временно вышедшая из игры, побежденная, но не оставившая своих притязаний на Батум – Турция.
==========
Англичане реквизировали богатые запасы нефти, бензина и друг. – в качестве приза, взятого «у немцев»; большие русские военные запасы – в качестве военной добычи, захваченной «у турок»; брали под свой «протекторат» Артвинскую опытную станцию и богатейшее Чаквинское имение; устанавливали произвольный курс фунта, понизив вдвое местную валюту; сравняли рубль с грузинской боной, уронив почти вдвое курс рубля.
==========
Граница с Грузией была свободна для въезда всех агитаторов и членов грузинской мафии, тогда как в отношении лиц, следовавших с территории Юга России в Батум, англичане установили требование персонального разрешения из Константинополя от штаба Мильна
==========
норму – не более 150 человек в один пароходный рейс, притом только имущих. В Новороссийске и других портах скопились, поэтому, толпы беженцев – в обстановке грязи, тифа и голода.
==========
Русское правление и Русский совет Батума неоднократно просили меня поставить в городе небольшой Добровольческий гарнизон для охраны порядка и символического изображения государственной связи Батума с Россией. Англичане воспрепятствовали этому, но разрешили открыть в Батуме вербовочное бюро для комплектования Добровольческой армии. Взявший на себя эту работу ген. Натиев – аджарец по происхождению – возбудил против себя сильно и англичан и грузин. Опасности для Грузии ген. Натиев не представлял никакой. Весь итог его работы выразился в привлечении 40 офицеров и 300 солдат – армянских беженцев, мало пригодного элемента.
==========
15 июня Натиев и его адъютант, проходившие по людной улице города, были убиты наповал шайкой грузин во главе с офицером. (...) Это событие возмутило глубоко русские круги и в ответ на мой протест вызвало весьма уклончивый ответ английской миссии: «Британскому военному губернатору известны те лица, которые убили генерала Натиева. Попытка задержать их была сделана, но они скрылись в Грузию.
==========
Так шли дела, писались ноты, заявлялись протесты – мною, батумским русским правлением, потом русским национальным советом, далеко не всегда достигавшие практических результатов. Но иные средства, более активные, нам были недоступны: по бедности, материальной зависимости от англичан, по недостатку вооруженных сил и несклонности к методам, практиковавшимся грузинами... Во всяком случае, наша борьба оказывала, без сомнения, сдерживающее влияние на темп сложного процесса – отрыва от метрополии русской окраины, не оставляя ее вконец беспризорной.
==========
Делегация, встречавшая в Карсе первых английских представителей, приветствовала их непривычными для английского уха словами: «Мы рады вас видеть как союзников, победителей и как дорогих гостей на русской территории»...
==========
Мой представитель в Армении полк. Лесли, прибывший в Карс 31 декабря, был встречен на границе области – депутацией от населения, в Карсе – представителями «Шуро» и турецкого командования. Все они выражали пожелания о скорейшем присоединении области к России и назначении русского губернатора как единственный бескровный выход из запутанного положения межплеменной распри.
==========
Не многим, вероятно, известно о кратковременном существовании суверенной «Ингерманландии», в юго-западном уголке Петроградской губ., серьезно протежируемой соседним сувереном – Эстонией.
==========
Грузия не выходила из финансово-экономического кризиса. Первое полугодие показало наглядно, что она живет исключительно русским наследством, бюджета свести нельзя и что это обусловливается не только лихолетьем, что было бы естественно и непредотвратимо, но и природной бедностью страны[3]. Поэтому, не только по мотивам политическим, грузинские правители тянулись к сухумскому табаку, к батумским субтропическим культурам и к богатым Закаталам.
==========
вождь грузинских соц.-дем. Жордания оправдывался перед русскою социал-демократией, из состава которой вышли грузины, классической по своей изворотливости фразой: «Соц.-дем. партия Грузии является организацией не национальной, а территориальной, с призывом поддерживать независимость Грузии»
==========
Грузинские меньшевики-интернационалисты простирали свои руки к Закатальскому округу[12], населенному лезгинами; они подавляли вооруженной силой сопротивление Южной Осетии[13], стремившейся к национальному