- Я понимаю, дорогой отец, что вы ждали от меня совсем иного. Вы ждали..., - начал он.
- Да, мы много лет ждали, когда ты наконец проговоришься, - сказал отец. - Триста лет - это неплохой результат. Чувствуется моя кровь.
- Наоборот, - сказала мать, притопнув ножкой. - Это моя кровь. Ты до сих пор еще очень многого обо мне не знаешь.
Кервин Квирт в изумлении переводил взгляд с одного на другого.
- Вот что у него от тебя - так это страсть к сомнительным опытам, - продолжала мать. - Вечно из этого твоего кабинета то дым, то вонь. Вот я изучаю разные виды тишины, - никому не досаждаю. Правда, мне до сих пор не удалось выделить тишину в чистом виде, но кое-чего в этой области я добилась. В следующем месяце у меня выходит статья о вечерней тишине, - увидите, сколько шуму она наделает!..
- Кстати о публикациях, - сказал отец, поворачиваясь к Кервину Квирту. - Твоя последняя статья о молекулярных разъединениях очень, очень. Я, конечно, не специалист в этой области, но тем не менее, - добродушно прибавил он, раскуривая трубку.
Кервин Квирт прошептал потрясенно:
- Если вы читали мои работы, значит, вы знаете мой научный псевдоним... И выписываете "Беседы об элементах"! С ума сойти! Получается, что все это время вы все обо мне знали! И ни разу не подали виду, что знаете!.. А я-то, дурак, изводился, думал, что любая неосторожность вас убьет!..
- Ты же сам решил соблюдать все в тайне, так зачем мы будем тебе мешать? - сказала мать. - Нас очень порадовало это решение. Нам было приятно, что у тебя проявилась эта фамильная черта. Твой прадед почти четыреста лет держал твою прабабку в неведении относительно своей страсти к огородничеству. Она думала, что он просиживает мантию в палате лордов, а он в это время подвязывал огурцы на заднем дворе.