— В виде исключения мы готовы разрешить тебе этот праздник, — скрепя сердце произнес папа. — Никто не сможет назвать нас единственными отсталыми родителями во всем цивилизованном мире. Но предупреждаю: младшим и средним смотреть на эту… на эти… танцульки мы не позволим. Вечер будет происходить у тебя в комнате, и я оставляю за собой право время от времени заглядывать туда, чтобы следить за порядком на этом… э-э… на этом праздничном мероприятии.
— Спасибо, папа! Спасибо, мама! — завопил Жан А. и принялся их обнимать. — Вы у меня правда самые кул старики из…
— Мы у тебя что?.. — не понял папа.
— Самые чудесные из всех родителей! — спешно исправился Жан А.
— Так-то лучше, — сказал папа. — И поскольку твоя комната — это еще и комната Жана Б., я полагаюсь на то, что он тоже примет участие в твоем празднике. Это ведь само собой разумеется, правильно?

— Если ты думаешь, что я позволю морскому скауту испортить мне вечеринку, ты глубоко ошибаешься! — заявил Жан А., когда мы остались одни.
— Это придумал не я, а папа, — сказал я. — Или, может, ты бы предпочел, чтобы я нарядился в пижаму и лег спать, глядя, как вы с подружками дрыгаетесь вокруг меня под вашу дурацкую музыку?

— Ладно! — произнес он, вздохнув. — Можешь прийти, но только в качестве официанта — будешь отвечать за буфет.
— Я тебе что — чурбан? Я тоже приглашу своих друзей, а иначе я не согласен.
— Ладно, ладно, — сдался он. — Но только одного! И чтобы я не видел, как ты или этот твой второй нуллюс танцует с кем-нибудь из моих подружек!
— Можешь не волноваться, — заверил я его. — Я с жердями не танцую.
— Да ты, небось, даже не знаешь, что такое «слоу»!— ухмыльнулся Жан А.
— Вот еще, очень даже знаю. Это когда обнимаешься с девчонкой и топчешься на месте, как робот.
— Что за бред! — возмутился он.
— Я видел, как ты потихоньку тренировался со шваброй! — усмехнулся я.
— Я?! Повтори, что ты сказал, и я тебе такое устрою!