В Германии я терпел Реформацию, в Нидерландах сурово преследовал ее. Если бы немецкие государи остались католиками, я перешел бы в лютеранство, чтобы конфисковать их владения. Они верят в мою преданность римско-католической вере и жалеют, что я покидаю их. Я погубил в Нидерландах пятьдесят тысяч человек - самых достойных мужчин и самых прекрасных женщин - все за ересь. Теперь я покидаю престол - они хнычут. Не считая конфискаций, я добыл оттуда денег больше, чем могли бы дать Индия или Перу, - они огорчены, что теряют меня. Я задушил Гент, я уничтожил все, что могло мне помешать; вольности, права, преимущества - все подчинено власти королевских чиновников, а эти добрые люди считают себя свободными, потому что им разрешено стрелять из луков и носить в процессиях их цеховые знамена.