- Они тут внушают мне и людям, будто я мудрый; это, конечно, ради выгоды обители, для приманки людей. А для меня -- это должность трудная. Это, брат, строгое дело! Чем утешать-то? Терпите, говорю. А -- вижу: терпеть надоело всем. Надейтесь, говорю. А на что надеяться? Богом не утешаются. Тут ходит пекарь...
-- Это -- наш, Мурзин, пьяница он, -- сказал Артамонов старший, желая отвести, оттолкнуть что-то.
-- Он уже мнит себя судьёй богу, для него уж бог миру не хозяин. Теперь таких, дерзких, немало. Тут ещё безбородый один, -- заметил ты? Это -- злой человек, этот всему миру недруг. Приходят, пытают. Что им скажешь? Они затем приходят, чтобы смущать.