Творчество Жана Кокто, или Двадцать седьмое заседание клуба «Дискурс»

Двадцать седьмое заседание (28 мая) литературно-видео клуба «Дискурс» было посвящено творчеству человека, во многом повлиявшего на французскую культуру первой половины XX века – Жану Кокто. Одновременно, это было второе погружение в мифологию (первое происходило – здесь), а основой обсуждения стал фильм «Орфей».
Модерировал дискуссию и делал основной доклад – доктор филологических наук, профессор, преподаватель ИвГУ Александр Николаевич Таганов.

Жан Морис Эжен Клеман Кокто (1889 – 1963) – был противоречивой, но весьма одаренной личностью. Из-под его пера выходили поэзия, проза, драмы и критика, он писал картины и расписывал фресками стены часовен, ставил фильмы, играл в кино и театре, устраивал Фестиваль проклятых фильмов, исполнял джаз в парижских клубах и даже тренировал боксера из Панамы, доведя его до титула чемпиона мира. За свою долгую жизнь он стал свидетелем двух мировых войн, а также взлетов и закатов множества течений в литературе, кинематографе, живописи. Хотя начинал Кокто как дадаист и сюрреалист (о чем свидетельствуют его первые стихотворные сборники – «Стихи» и «Опера»), сам он всячески старался избегать приверженности какому-либо направлению, справедливо считая любые рамки оковами для творчества.

В биографии драматурга и кинорежиссера можно выделить несколько ключевых моментов. Прежде всего, это самоубийство отца, когда мальчику было 9 лет. (Тема смерти станет основным лейтмотивом его творчества). Своим воспитанием и образованием он, фактически, обязан деду – меломану, коллекционеру живописи и музыкальных инструментов.
Следующий важный этап – 1910-1920-е годы. В этот период под влиянием балета Дягилева, музыки Стравинского, живописи Пикассо и поэзии Аполлинера происходит формирование художественного мышления Кокто. Особенно сильной была его взаимосвязь с музыкой. Он является автором нескольких десятков либретто и текстов опер, балетов и ораторий, и даже явился инициатором создания «Группы Шести» – объединения молодых музыкантов.

Важной вехой в эти годы стал балет «Парад» (1917), поставленный труппой Дягилева. Кокто был автором либретто, музыку написал Эрик Сати, а костюмы и декорации создал Пабло Пикассо. Это был французский вариант «пощечины общественному вкусу», естественно, вызвавший большой скандал, но принесший славу всем своим создателям. Идущая ниже нарезка из сцен балета дает некоторое представление о происходящем на сцене.

Из других моментов личной жизни следует отметить непродолжительный брак (1932 – 1934) с княжной Натальей Палей – моделью парижских подиумов, и совместную жизнь с Жаном Марэ, начавшуюся в 1937 году и продолжавшуюся до самой смерти.

Фактически, Кокто и создал из Марэ актера, обратив внимание на двадцатидвухлетнего красавца, перебивавшегося случайными заработками, и сняв его во всех своих основных картинах.

В творческое наследие Жана Кокто входят несколько романов и книг воспоминаний, пьесы – «Орфей» (1926), «Человеческий голос» (1930), «Эдип царь» (1937), «Священные чудовища» (1940) и др., а также ряд кинофильмов. Искусству кино он отдавался с не меньшей страстью, чем живописи и драматургии, освоив все основные профессии этого жанра. Наиболее известные его картины – это трилогия об Орфее («Кровь поэта» (1932), «Орфей» (1950), «Завещание Орфея» (1959)), и фильм 1946 года «Красавица и чудовище».
Его картины оказали прямое и непосредственное влияние на всю французскую Новую волну (Годар, Трюффо, Варда, Рене) и на таких режиссёров, как Мельвилль, Пазолини, Бертолуччи, Энгер, Гринуэй, Фассбиндер и Джармен.
Фильм Бернарда Бертолуччи «Мечтатели» (2003) поставлен по ремейку романа Кокто «Ужасные дети» , а в основе «Тайны Обервальда» Микеланджело Антониони лежит его пьеса «Двуглавый орел».
***
Для понимания «Орфея» необходимо сказать еще несколько слов об эстетических установках мэтра.
Главная фигура в его творчестве – Поэт. По утверждению Кокто Писатель должен умереть, и тогда рождается Поэт. Если первому он отводил бытописание повседневной жизни, то задача второго – вслушиваться в хаос (первооснову мира) и передавать его посредством своих строк.
Для раскрытия темы он часто прибегает к мифам, создавая новые их интерпретации, и аллегориям. Конь, статуи, снег, убитый поэт, раненный ребенок – система символов, проходящих через все его произведения. Это его понятийный аппарат, его мифологемы.
***
Обсуждение самого фильма началось с первой сюжетной линии, связанной с мифом об Орфее. В греческой мифологии это прославленный фракийский певец, сын Аполлона и музы Каллиопы. Игрой на лире он очаровывал не только диких зверей, но даже камни и деревья, а в походе аргонавтов своим пением развеял чары сирен.
Когда его возлюбленная Эвридика умерла, будучи ужаленной змеей, Орфей спустился в царство мертвых – Аид. Персефона, очарованная пением певца, отпустила душу его возлюбленной с условием, что Орфей не будет оборачиваться, пока они не покинут подземный мир. Нетерпеливый певец не сдержал обещание, и Эвридика исчезла. Орфей долго оплакивал ее окончательную смерть, пренебрегая фракийскими женщинами. Это привело их в такую ярость, что во время дионисийских оргий они растерзали Поэта.

Сюжетная канва фильма повторяет структуру мифа. Орфей (Жан Марэ) – известный поэт, наживший себе много врагов и завистников. Его жена, служившая когда-то прислугой в обществе вакханок – милая, простая женщина. Она также умирает, пока Высшим потусторонним судом не возвращается к жизни, чтобы исчезнуть вновь. Орфей застрелен разъяренными вакханками и отправляется следом за ней.

Но все меняется, когда появляется вторая сюжетная линия, связанная со Смертью (Мария Казарес) и ее слугой Артебизом. Смерть влюбляется в Орфея и забирает раньше времени его жену. Но и над ней есть суд, восстанавливающий справедливость. Увы, поэт уже заражен потусторонней любовью. Эвридика для него становится помехой, отвлекающей от бессмысленных, на первый взгляд, строк, читаемых монотонным (загробным) голосом по радио. В конце концов, и он, и его жена вновь попадают в загробный мир, но Смерть и Артебиз, влюбившийся в Эвридику, не могут торжествовать. Их любовь настолько сильна, что вид мертвых возлюбленных для них непереносим. И тогда они решают возвратить мужа и жену обратно в жизнь, тем самым нарушив самый страшный запрет – на самовольный возврат мертвых на землю. За что и поплатятся вечными муками.

Метафора Кокто более чем прозрачна, Поэт должен полюбить Смерть, чтобы стать бессмертным. И совсем не обязательно для объяснения фильма привлекать Фрейда с его треугольником: Эрос – Творчество – Танатос, и двумя движущими человеком инстинктами – жизни (любви, продолжения рода) и смерти.
Во времена гонений метафоры становятся реальностью. Только прекратив бояться смерти, Осип Мандельштам мог написать «Мы живем, под собою не чуя страны…». И не сжечь сразу же стихотворение, как это делала Ахматова, а читать в кругу близких и не очень близких знакомых. Он прекрасно понимал, чем все может закончиться, и реальность не обманула его ожидания.

В дальнейшем обсуждении были еще затронуты параллели между фильмом и одноименной пьесой 1926 года, где радио заменяла лошадь, отбивающая удары копытом. Сходство стилистики трилогии об Орфее с фильмами Бунюэля. Подражание жизненным принципам Рембо, которого сюрреалисты воскресили из небытия. Особенности съемки некоторых эпизодов и многое другое. В итоге, получился обстоятельный разговор и о фильме, и о всем творчестве Жана Кокто.

Следующее заседание клуба «Дискурс» планируется 18 июня. В рамках темы «Всепроникающая экономика» состоится просмотр и обсуждение фильма «Предел риска».