Мы выбираем, нас выбирают...

03:16

ПОЧЕМУ МЫ ЛЮБИМ НЕ ТЕХ, А НАС ЛЮБЯТ НЕ ТЕ? ПОЧЕМУ МЫ НЕ ЛЮБИМ ТЕХ, КТО ЛЮБИТ НАС?

... Прекрасный вечер, тихий, без боёв, что было удивительной редкостью в последние дни, расположил Антонио на разговор, которого он старался избегать и всячески оттягивал с самой первой встречи с Эрис.
Эрис вернулась из города, она была свежа и прекрасна. Её лицо давно не смеялось по-настоящему, война и разлука с командиром разрушали её внутренний мир.
Никон, как и обещал, отвлёк отряд и обманом отправил капитаншу на край обрыва, где ее с замиранием сердца ждал Тони.
Она поднималась и он уже слышал шорох земли под любимыми ступнями.
Полнолуние освещало падающие тени от маленького костра. Эрис подняла голову и увидела Антонио. Он стоял, заведя руки за спину.
Её предчувствие уже давно все рассказало, солнечное сплетение отнималось и холодело. Воодушевленный Никоном Тони обрел храбрость. Ночные птицы пели и присутствие двоих не пугали их.
-- Эрис!
Девушка видела его восторженный взор и это огорчило ее. Ей невероятно сильно хотелось бы облегчить жизнь парня, изувеченного по её вине. Но в сердце есть место только для одного.
-- Что-то случилось? -- пряча проницательность, просто спросила Эрис.
Антонио начал приближаться. Ладонь, в которой он держал букетик из белых диких роз, вспотела.
Тони начал сокращать расстояние.
Эрис обомлела -- что ему сказать? Как правильно донести до него?
-- Это тебе... -- он вытащил спрятанные за спиной цветы и неловко протянул их.
-- Я не могу... Антонио... -- Эрис спрятала взгляд.
-- Эрис, прошу, я не ошибся. -- начал разговор венецианец.
-- Перестань, тебе же всё известно... -- скорбно выдавила девушка, смотря на него.
-- Эрис, пускай. Для меня тот человек больше не имеет значения. И ты пойми -- ты должна жить своей жизнью, Эрис, как же ты дорога мне... Ты чиста, как эти цветы... -- Антонио вложил их в размякшие ладони Эрис. Пламя болезненно переливалось в её глазах и Тони заметил, как они наливаются слезами.
-- Я хочу называть тебя своей, своей любимой, Эрис, ты только позволь мне... -- шептал он и пальцы его нежно прикоснулись к её лицу. -- Я знаю, кем являюсь, мне противно смотреть на себя, -- ноздри его расширялись, он краснел, как перед плачем, его надежда висела на волоске. Эрис опустила взор.
-- Не говори о себе так... В тебе отсутствуют изъяны... Виноват не ты. -- она взяла его ладонь и положила на своё сердце. -- Здесь. Болит.
Здесь занято, Антонио. Ты не при чем. Не при чем... -- ее тихий голос срывался, комок в горле мешал говорить.
-- Забудь его, Эрис. Умоляю, забудь. Я всё сделаю ради тебя, ты только позволь мне, позволь... -- Антонио с закрытыми глазами прикасался лицом к коже Эрис, вытирая её слезы. -- Я безумно люблю тебя, с самого первого взгляда, Эрис. Забудь Тарроса, между вами война, Эрис, то, чего хочешь ты -- невозможно. Я же -- здесь, рядом, умоляю, услышь меня. Я не разочарую, не оставлю и не предам. До последнего вздоха, буду рядом.
Эрис плакала. Она закрыла глаза, боясь посмотреть в бездонную пропасть души молодого человека.
Губы Тони бережно касались её. На секунду Эрис представила их вместе и её парализовало испугом оттого, что всё может быть прекрасно, только согласись на это она сама. Но подсознание не позволяло забыть Тарроса.
Антонио в противоположность Тарросу кроток и нежен. Учтивый и ласковый, Эрис могла бы помогать ему преодолевать душевные переживания, которые были последствием его инвалидности. Её доброты хватило бы с лихвой. Она внезапно опомнилась. Прервав поцелуй, девушка горько начала:
-- Я не смогу предать его, Тони, не смогу забыть его. Не могу, только ты сможешь понять меня, ты знаешь, что это такое -- любить. -- Его сломанное выражение и умоляющие глаза разрывали сердце. -- Тони, прости меня пожалуйста, прости... -- Эрис поспешно вытирала слёзы, отстраняясь. Ей было тяжко, но наступило облегчение -- она знала, что рано или поздно этот разговор должен был состояться. И она смогла противостоять и нашла в себе силы не поддаваться жалости, чувству вины и одиночеству.
-- Эрис. -- парень потянул ее к себе, крепко держа за предплечья. Она чувствовала его силу, не смотря на увечья. Она ощущала горячее дыхание на себе:
-- Твои слова не изменят меня и моего решения. -- Тони поцеловал ее в лоб -- точно так же делал Таррос.
-- Не надо, прошу... Ничего не изменить, Антонио, никогда. -- она пятилась назад.
-- Не будь преступницей, не убивай мою надежду. -- он плакал без гримас и всхлипов. Он вдыхал ее запах с закрытыми глазами.
-- Тони... Отпусти. Мне нужно уходить. Не надо обид, всё будет по-старому... -- это было невыносимо. Эрис боялась сдаться своей доброте.
-- Как пожелаешь. Я буду жить этим поцелуем. -- он смотрел, как Эрис отдавала цветы обратно, больше не глядя в его сокрушительные глаза.
-- Прости меня, Антонио. -- он услышал твердый голос своей капитанши. -- Ты по-прежнему мой боевой брат.
Она быстро-быстро удалялась. Белый букетик упал в сивую горную пыль.

Отрывки из военно-исторического романа МЕЖДУ НАМИ ВОЙНА.

Знакомство и фрагменты из жизни венецианского дезертира Антонио и критской партизанки Эрис.

...Олимпийцы вошли в огромную шумную залу. Как оказалось, здесь они отнюдь не одни. По всей комнате были расставлены длинные столы и деревянные скамьи, за которыми уже сидели юноши с других городов. Когда команда Эрис вошла, все презрительно огляделись. В воздухе, кроме приятного запаха еды, витал отягощающий дух соперничества. Ребята присели за отведенные места и принялись за кашу, подаваемую дежурными солдатами. Быстро закончив и убрав после себя, они отправились в покои, не забыв прихватить хлеб для капитанши. Путь на выходе им преградил Таррос. Он криво оскалился своими ровными белыми конскими зубами – такова была его улыбка, когда делалась через силу. Софос спешно сунул хлеб в карман, насмешив командира.
– Почему не попросишь добавки? – спросил он.
– Я сыт. Спасибо. – Софос покраснел. С ближайшего к ним стола послышался смех.
– Отставить, Антонио. – Таррос посмотрел на самодовольного сидящего парня, отчего тот, замолчав, опустил голову.
– Не вижу парня в шлеме. Или он снял его? Его нет. – понял Таррос, оглядев олимпийцев. ...

...Место действий все увидели издалека. Лучшего расположения и не придумаешь. Огромный огороженный участок в людном месте – то, что было нужно. Окруженный со всех сторон дубами и платанами, залезшие на которые городская молодежь и мальчишки уподобились стаям щебечущих воробьев. Здесь не было ни шатров, ни обилия флагов – все будущие кавалеры и их наставники поместились в крепости Кандии. Большинствоиз них не было знатного рода – они вообще были критяне, что в это время выглядело, как нечто из рук вон выходящее. Только команда Сан Марко имела в своем составе детей богатых венецианских аристократов, которым было не чуждо и благородство – раз они решили отдать своих отроков на суровое рыцарское воспитание на чужбине вместо того, чтобы знакомить своих будущих наследников с искусством торговли и прививать им азы ростовщичества у себя дома,в Венеции. Это и было причиной высокомерия парней, которое успели заметить не только трапезничавшие с ними юнцы из Ситии, но и их капитанша Эрис, видевшая юное крыло Крепости впервые. Ей пришлись не по нраву их холеные лица и излишняя самовлюбленность, граничащая с избалованностью. К этому подмешалось осознание тог о, что, как оказалось, их наставником являлся сам командир Таррос. Эрис, в силу своей проницательности позволила себе полагать, что эти юноши и их предводитель не остановятся ни перед чем, лишь бы вырвать победу – уж слишком самонадеянно и гордо они выглядели. ....

... – Давайте! Еще двое! – они ринулись на оставшихся. Остался только Антонио. Он ударил Эрис мечом по незащищенной щитом руке, но Эрис успела увернуться. Всё же, он немного задел её, порвав нарукавник и одежду, неглубоко полоснув кожу её руки от плечелучевой мышцы до бицепса.
– Подлый пес! – вскрикнула она. Ярость накрыла Эрис.
– Таррос, Антонио нарушил правила! –воскликнул Алессандро.
– Они тоже нарушили. – зло улыбаясь, ответил командир.
– Таррос, малышу не нужна помощь? – Если он будет ранен, это сыграет нам на руку. Антонио молодец. – Алессандро лишь неодобрительно помотал головой и с открытым ртом продолжил впиваться взором в баталию.
– Эрис, мы добьем его! – крикнул Аргос, но она в состоянии аффекта уже не слышала его. Эрис, развернув коня, бросив копье в руки Аргоса, резко пикировала на Антонио, подобно голодной орлице. Девушка, поджав ноги, скача полусидя, не касаясь седла, намотав поводья на раненую руку, нанесла сокрушающий удар в деревянный щит Антонио, отчего тот буквально раскололся на две части. От разящей волны тот не удержался, и его конь, чуть не перевернувшись через спину, сбросил парня.

-- Вот так, Эрис! – учитель ликовал. Он совсем забыл, что она по плану – юноша.
– Ты сделала его! – кричали Олимпийцы. Настала очередь вывести пленных. Среди всех команд наибольшее количество оставшихся было у Каннареджо – десять человек. Они вывели недовольных Сан Марко, держа озлобленных ребят за предплечья. Эрис грубо тащила Антонио, который дергался и ругался на венецианском. Ругань понимают все, и они чуть было не сцепились. Не позволили стражники, вооруженные длинными палками. Эрис на этот раз нарочно больно скрутила его руки и вывела на поле подликующие звуки.
– Молодцы! – церемониально, с фальшью в голосе произнес командир. – Каннареджо, Сан Марко, Сан Поло и Кастелло проходят в завтрашний тур, в пеший групповой бой. Дорсодурро и Санта Кроче выбывают. – отрезал он просто и вслед за этим послышались недовольные возгласы. Наставник Дорсодурро с трудом протиснулся к столу Тарроса. Они недолгоспорили, и бесчестный хам беспардонно приказал стражникам посадить мастера обратно на трибуну. Эрис видела его обиженный вид. Безысходность и подавленность читалась на его опущенном в землю лице. – Какой подонок! – проговорила Эрис сквозь зубы, еще крепче сдавливая руки Антонио, отчего они вновь перекинулись ненавистными взглядами. Зрелище на сегодня подошло к концу. Все общей колонной вернулись в крепость. Ребята поужинали и умудрились не сцепиться с Сан Марко. Конечно, у колонизаторов были и хорошие ребята: Джулиано, Марселло, Маурисио, Джанкарло – парни даже шутили с ними пару раз. Но этот выскочка Антонио всё портил. Он был их главарем, и всегда давил на них. А сегодня они молчали. И аппетит у сан марковцев почти отсутствовал. В это время команде Сан Марко изрядно досталось. Командир в казарме, с кожаным поясом в руках загнал своих подопечных в угол, не скупясь на ругательства и обхлестывание юнцов. Затем, выплеснув свою злость, вышел, забрав с собой Антонио. – Завтра всё должно пройти гладко. Не подведи меня до приезда Дожа, не то я устрою тебе сладкую жизнь. Ясно? – сказал он с надменной строгостью. – Так точно. – говорил молодой человек, опустив голову и не смея взглянуть на своего учителя. ...

...Эрис не уставала комментировать. – Если бы они слушали своего лидера, смогли бы выглядеть получше. – Лидер у них не очень. На Персиуса похож – гордый и самовлюблённый. – заключил Исос. – Он думает только о том, как бы покрасоваться перед публикой. – осудил Антонио Эллиут. ...

... – Кушай, милый! – Эрис вычесывала морду Буцефала щеткой, подкармливая сухими овощами.
– Атромитос! – послышалось сзади. Эрис обернулась и увидела Антонио. Он с сильным акцентом ломано произносил:
– Командир приказал нам помочь. – Но на лице его было удрученное выражение, и Эрис смахнула это на неудачу. Она не любила просить помощи, но и отказать порыву не могла. Посмотрев на столпотворение ребят у колодца, она произнесла:
– Ценю твою помощь. Если хочешь, можешь принести ведро воды моему Буцефалу.
– Хорошо… друг. Мы же теперь друзья? – спросил он с такой грустной надеждой в переливающихся смоляных глазах, что Эрис сама схватила его ладонь, крепко сжав рукопожатием.
– Конечно.
– Там очередь. Можно отдать тебе воду моего коня? Я уже дал ему ведро, и он осушил его. Вон чистая вода. Он даже не притронулся! – сказал Антонио, указывая пальцем на стоящую бадью возле морды своей лошади. Капитан сан марковцев не посмотрел на Эрис.
– Конечно, давай, тащи сюда. – весело произнесла она, чтобы разрядить обстановку. Антонио принёс его и дал в руки Эрис. Она поставила питье своему Буцефалу. Утомившийся и загнанный в зной конь принялся жадно втягивать воду, чавкая и хлюпая. Его черные блестящие бока быстро раздувались. Напившись, он поднял мокрую морду и принялся толкать Эрис в плечо, требуя добавки. С длинных жестких волосков у его рта спадали сияющие капельки живительной жидкости. Пополнив резерв, он моментально вспотел.
– Всё, хватит. Как ты дальше будешь помогать мне, напившись до отвала? – она трепала его по гриве. Конь мотал своим иссинеугольным хвостом, отгоняя мух. – Нелегко вам с таким наставником? – Эрис спросила, увидев на ровной коже Антонио кровоподтеки. Похоже, били ремнём.
– Не то слово… – он опустил голову, чуть не расплакавшись.
– Не вешай нос. Что бы ни случилось, оставайся самим собой. – Эрис похлопала его по плечу. Они дружественно разминулись. ...

... Антонио, мучающийся угрызениями совести за отравленного коня Эрис, не мог не радоваться ее победе. Его глаза загорелись, когда он увидел настоящее лицо под шлемом. Это заметили пару его товарищей.
– Я в жизни бы не подумал, что тот парень в шлеме – вовсе не парень. – говорил он, стоя у выхода, с восхищением кидая взгляды на Эрис. – Я тоже. – сказал Риккардо, демонстрируя сломанную перевязанную руку.
– Я зауважал её. – сказал Антонио.
– Кого это ты там зауважал? – зло сказал Таррос, подойдя к Антонио со спины. Видя, что от наставника исходит разрушительная энергия, остальные быстро разошлись – кто куда.
– Этого парня в шлеме. – оправдался Антонио, опустив голову. – Это не парень. – сказал Таррос. – И вы проиграли ей и её команде. И ты должен питать неприязнь. А что испытываешь ты? – медленно спросил он, впиваясь голубыми глазами в его лицо и сделав их страшными.
– Ничего. Он заслужил уважения, как достойный соперник. – мямлил Антонио.
– То-то же. И я думаю, что ты понял меня, и мне не нужно будет объяснять тебе по-другому. – Таррос пошёл к оружию и экипировке. Антонио остался стоять так, не чувствуя своих собственных ног. Он прерывисто дышал и мышцы нервно играли на его обиженном лице. ...

... – Эрис. – Таррос пытался вызвать ее взгляд. Но безуспешно. – Вечером вы все должны явиться в залу на пир. Ясно? – приказал командир. Она кивнула. – Командир Таррос! Как вы себя чувствуете? – робко спросил смущенный Антонио, подойдя к ним. – Лучше некуда, Тони. – лихо улыбнулся тот. – Мы с ребятами очень рады. – Разрешите идти? – спросила Эрис посмотрев на Тарроса, и Антонио украдкой восхищенно взглянул на неё. Тарроса это крайне разозлило. ...

... Ребята удивленно переглянулись между собой. – Сестра, это ты что ли? А может, сама заморская принцесса вошла к нам в покои? – пошутил Атрей.
– Сейчас принцесса нанесет тебе рыцарскую оплеуху. – с гонором заявила Эрис, отчего парни рассмеялись над ним. Только Ахиллес делал вид, что ничего не замечает.
– Вот еще тройку туник раздобыл. – зашел Антонио, неся и вертя в руках одежды. Он разглядывал их. – Камиз не осталось – две котты и одна джорнеа. Не знаю, помоему, размер Эллиута. – Антонио поднял взор и остановился, как вкопанный, увидев перед собой Эрис. Его рот так и остался приоткрытым. Он на глазах начал заливаться краской, видно было даже то, как загорелись его уши. Юниоры облепили его со всех сторон, что очень не понравилось Эрис. – К вам проявили уважение и гостеприимство! Будьте добры ответить тем же! Будьте скромнее! – она успела одарить пару парней подзатыльниками. И роскошный вечерний наряд не стал ей помехой. – Сейчас мы пойдем в залу, где все будут оценивать вас по виду и поведению. Не опозорьтесь! Держитесь сдержанно и благородно, а не как дикари. – Эрис говорила, и растаявший Антонио, не выдержав ее мощного присутствия, вышел вон. ...

... У Антонио был удрученный вид. Обычно спесивый, пышущий гонором задира, вот уже пару дней находился в подавленном состоянии. Во время завтрака он, несмотря на уговоры соратников, так и не поел. Виной тому была совесть. На его сердце камнем лежало преступление, к которому его принудил командир. Маурисио тоже переживал, но его характер был беспринципным.
– Эй, Чезаре, ты вчера удивил нас своим танцем! – выкрикнул шутник Атрей сидящему за соседним столом.
– Куда нам до вас! – без злости, с сильным венецианским акцентом ответил тот.
– Да! Вот вы зажгли вчера – если бы за танцы тоже первенство давали, Каннареджо одержали бы и его! – крикнул Риккардо, имеющий более широкий словарный запас.
– А сеньориты? – уже потише спросил Исос, скользя по скамье и приближаясь к Антонио. – Сеньориты – так много и такие красивые!
– Прекрати. – мрачно ответил Тони.
– Тебе больше не о чем думать, балбес?! – сделала замечание Эрис, сидящая между Георгиусом и Никоном, соседом Исоса. Никон дал ему подзатыльник и Исос сказал: – Да ладно, я же пошутил. Этот парень что-то мутный в последнее время, развеселить хотел.
– Тони, не бери в голову – в этой жизни нашего Исоса интересуют только девчонки. Он полагает, все такие. – сердобольно обратилась к нему Эрис.
– Ничего. – ответил Тони, опуская голову.
– Ты не болен? Что с тобой, друг? – продолжала она под дружное лязганье столовой посуды. – Ведь мы же друзья? Так, да?
– Конечно. – улыбнулся Тони, кротко посмотрев на неё.
– Давайте соединим столы! – предложил Аргос, и все согласились. Парни встали и началось громыхание и дребезжание. Затем ребята, толкаясь и споря, расселись. Эрис, попрежнему, села меж двух своих «охранников». Антонио досталось место напротив неё. Все принялись продолжать трапезничать. Все, кроме Антонио, который, как Эрис на пире, медленно, с хмурым видом копошился в каше.
– Тебе седло отдали? – спросил Никон, засовывая полную ложку в рот.
– Старшина сообщил, что я могу забрать его в конюшне после игр. – со вздохом ответила Эрис, уже наевшись меньше, чем половиной порции. – Но я не могу решиться… Я так и не сходила на его могилу…
– Будешь продолжать? – спросил Эллиут, указывая на её миску.
– Нет, забирай, брат. – доброжелательно ответила девушка, пустив чашку по скользкому столу. – Вот обжора! – воскликнул Филон. – Не смущай братишку! – сказала Эрис. Антонио навострил уши, услышав про седло. Он вздрогнул, и его блестящие глаза сделались большими и круглыми.
– Что-то не так? – спросила Эрис.
– У кого? У меня? – растерялся он, покраснев.
– Да, не у меня же. – продолжила она. – Ты стал какой-то странный. – сказала Эрис, по-хулигански подняв левую бровь и пристально посмотрев. – Или на тебя так подействовал проигрыш? – шутливо произнесла она и улыбнулась. Тони опустил голову, чуть не поперхнувшись завтраком, с помощью поедания которого решил отвлечься от того, чтобы не смотреть на Эрис. – Или ваш командир обижает тебя? Это потому-что вы уступили? Удача сегодня с нами, завтра с вами. Я скажу ему, чтоб не был так строг с тобой, обещаю. – быстро закивав головой, честно заверила его девушка.
– Это у него после того, как капитан в шлеме снял его. – произнес бесцеремонный Маурисио.
Э, неудачная, тупая шутка! – рявкнула грубым голосом Эрис, выкатив глаза и сдвинув свои черные брови. Она сидела прямо, по мальчишечьи раскинув плечи и ступни. Смотря на такое строгое поведение, сан марковцы начали понимать, за что её уважают сверстники.
– Прости-прости. – ухмыльнулся он несерьезно. Тогда Эрис резко встала, зацепив свою кружку ремнем нарукавника, отчего та шумно перевернуласъ и вода разлилась.Ты! – вспылила она. – Ты-попутал! Я не позволяю тебе так себя вести со мной! Если что-то хочешь сказать, говори в лицо, а не кидай намёки, как трусливая баба! – выкрикнула она с достоинством, поставив обе руки на стол, отчего Маурисио попятился назад.
– Маурисио, idiota chiudi la bocca! *Закрой рот, идиот! (Итал.)* – Антонио вспылил не хуже Эрис, но он говорил опустив свой взор. – Sono tormentato dalla coscienza, a differenza di te, idiota. Sono stato io ad aver avvelenato il suo cavallo e hai portato unragazzo di strada sul luogo della competizione. *В отличие от тебя, идиот, меня мучает совесть. Это я отравил её лошадь, а ты привел уличного мальчика на место соревнований.* – Маурисио опустил голову. – Tu, sapendo tutto, stai ancora facendo beffe. Sei un mascalzone!!! *Вы, зная все, еще издеваетесь. Ты негодяй!!! (Итал.)* – говорил Антонио громко, и ноздри его расширились. Он дрожал. Софос резко вскочил с места. – Софос! Сядь! – приказал Никон. – Они подлецы, брат! – крикнул Софос. ...

...Эрис пришла к своим. Она была крайне возбуждена, даже не заметив незнакомца, сидящего на бревне около их костра. Эрис плюхнулась рядом, и принялась растирать лицо руками.
– Вот ты, сестра, не гостеприимная! – покачал головой Никон.
– Заткнись, без тебя тошно… – опустив голову и уперевшись ею в руки, промямлила Эрис.
– Ты только не злись, сестра. Поздоровайся с парнем. Он все-таки набрался смелости и пришёл! – предупредил Софос.
– Кто еще? – Удивилась Эрис, подняв голову и посмотрев вокруг. Прямо перед ней сидел Антонио. Она удивилась и разозлилась одновременно.
– Здравствуй, Эрис. А ты изменилась! – с восхищением сказал Антонио, боязливо глядя на нее блестящими смоляными глазами.– Ты тоже. – буркнула она. – Чего тебе, подлец, убивший моего коня?! Я сама вырастила Буцефала, ты – притворяясь другом и смотря мне в глаза, отравил его! – завелась Эрис.
– Ты не все знаешь, я не хотел! Прости меня! – он умоляюще посмотрел на неё. – Что ты мелишь, еще и намекаешь на что-то? – Эрис нападала на бедного Антонио. Его смазливое лицо выражало отчаянье. – Я клянусь!
– Смотрите-ка, как он научился разговаривать! – усмехнулась Эрис, смотря на своих. – Какой словарный запас!
– Я просто выполнял приказ, Эрис. – Антонио сидел вразвалку, и это бесило Эрис.
– Что развалился, как у себя дома! – выпалила Эрис. – Вали отсюда, гад. – обиженно сказала она.
– Я раскаиваюсь, сержант. И предлагаю свою дружбу… – опустив глаза, сказал он, все так же вальяжно раскинув ноги.
– Ты уже предложил дружбу однажды, обманщик! Иди отсюда, а то сейчас ноги переломаю! – Эрис злилась не только на него. Сан марковец мог выполнять только приказы Тарроса. Неужели ее командир такой подлый?
Антонио покачал головой. Он чуть было не плакал.
– Сестра. Хоть выслушай его! – воскликнул Никон. Эрис просто боялась услышать лишнего. Того, что разочарует ее.
– Нет, Никон. Пусть уходит… Антонио не спешил вставать. Он был крайне смущен. Видно было, что он стесняется чего-то.
– Сестра, отойдем на минутку. – предложил Георгиус.
– Мне и здесь хорошо. – отрезала Эрис, сверля глазами Тони.
Нехотя, он поднялся. Эрис строила из себя гордую особу. Тони, держась за плечи сидящих парней, медленно заковылял к проходу между шатрами. Эрис увидела его походку. Ее лицо перекосило – она мгновенно пожалела освоей грубости. Антонио чудовищно хромал на обе ноги. Видно было, что они разные по длине и кривые в голенищах. Левая нога была повреждена в колене. Он шел, шаркая – его ступни были раскосые. Переваливаясь с ноги на ногу, паренек продвигался вперед, опустив голову от стыда.
– Тони! – Эрис улыбнулась и встала. – Не надо меня жалеть. – буркнул он, пестря венецианским акцентом.
– Прости. У меня был тяжелый день. – У меня тоже… – Антонио не смотрел на нее.
– Тони. Я предлагаю тебе свою дружбу.
– Stai male?! *ты что – больной?! (итал.)* – это был примчавшийся Риккардо, зло покосившийся на Эрис. В ответ она ответила тем же. – Questa volta Tarros non ti risparmier? e ti spezzer? il collo! *На этот раз Таррос не пощадит тебя! (итал.)* – Маурисио обнял Антонио. – Dobbiamo scappare da questo capitano sfortunato il prima possibile prima di essere visti. *мы должны сбежать от этого злополучного капитана как можно скорее, прежде чем нас увидят. (итал.)* Что так смотришь? – он вылупил на Эрис глаза и виноватая улыбка с ее лица исчезла. – Сейчас сломаю тебя! – выкрикнула Эрис. – Вы подлые! Это Вы отравили коня и тот беспризорник!
– Нас заставили выполнить приказ! И, как видишь, его исполнение не спасло Антонио от гнева командира! Только держи язык за зубами. Мне тоже досталось, но почему-то он не пожалел именно Тони. – гневно высказался Маурисио. Эрис стало тошно от этих откровений. – Знаешь, сколько раз ему ломали ноги лекари, чтоб хоть как-то восстановить умение ходить? – скорбно поделился Риккардо.
– Господи… Тони, я сочувствую тебе, друг. Прости меня, если я сказала лишнее или в чем-то виновата. Прошу! – попросила искренне Эрис подойдя и по-дружески прикоснувшись к его спине.
– Ты прощаешь?
Тони улыбнулся, опустив глаза. Его длинные черные ресницы дрожали от смущения.
– Ну все, он прощаетпрощает. Все, хватит болтать, командир будет в бешенстве, узнав, что мы были у вас в гостях. И помните – мы ничего не говорили вам. – сказал Риккардо.
– Хорошо, братья. – сурово ответила Эрис. – Идите, спокойной ночи!
– Спокойной ночи. – промолвил Тони, разворачиваясь к выходу. Они удалялись. Эрис с жалостью наблюдала то, как вчерашнего бравого и красивого юношу Таррос так безжалостно превратил в инвалида. Он оглянулся – его взгляд был направлен на Эрис. Изогнутые выразительные брови и смущение в глубоких глазах. Сердце Эрис сжалось – занятое навсегда, оно никогда не даст надежду этому бедняге со сломаной судьбой. Эрис кивнула головой и развернулась к своим. ...

... Эрис выскочила наружу – навстречу новой судьбе. Новой жизни, еще более тяжелой, чем сегодняшние дни. Она столкнулась с Тони.
-- Привет, что ты тут делаешь? – спросила Эрис.
– Я… К вам хотел. – смущенно ответил венецианец.
– Заходи, парни у себя.
– Зайди со мной, Эрис. – попросил Тони удрученно.
– Что-то случилось? – спросила Эрис. – Я… Мне стыдно за те зверства, что делают наши войска на вашей земле…
– Эрис увидела перед собой нового Антонио – благородного парня со смелым сердцем.
– Пошли за мной. – Эрис вернулась к своим. Те встретили вошедших взглядами, полными удивления. Не дожидаясь прилюдий, Антонио выпалил: – Я больше не хочу служить Тарросу… Мне не кому рассказать об этом… Вы – единственные, кто меня поймет. – Тони расплакался. – Мое сердце разрывается, я не хочу становиться выродком!..
– Э, ты что сопли развесил? – воскликнул Аргос.
– Мои не поймут меня. Даже Риккардо и Маурисио. Они против меня. Я становлюсь изгоем. – жаловался Тони дрожащим голосом. Вчерашний спесивый венецианский капитан, которому Таррос сломал крылья.
-- Хорошо – хорошо. А от нас-то ты чего хочешь? – спросил Ахиллес. Он сразу распознал в нем сильнейшего соперника.
– Не знаю…
– Зато я знаю. – ответила Эрис. – У тебя есть родители?
– Да. Они в Венеции. – ответил Тони, сев и спрятав голову.
– Ты хочешь вернуться к ним? – Я просил отца забрать меня, но он неумолим. Я – его пятый из шести сыновей. – Тони ужасно акцентировал венецианским. – Меня просто забросили сюда. Я не нужен ему… – он растирал слезы руками.
– Прекрати. Не плачь, друг. – Эрис похлопала его по спине. – Все родители любят своих детей.
– Все, кроме моего отца. – Тони поднял нахмуренное красное лицо. Оно было слишком миловидно для простяка.
– Он же обеспечивал тебя! – воскликнул Никон.
– Это не признак любви. Я благодарен ему за это. Узнав, что Таррос сделал со мной, он просто ответил в письме – что я размазня и баба. Что я сам виноват.
– Не переживай, брат. Что ты хочешь от нас? – сказала девушка.
– Я знаю, какие вы на самом деле. Я знаю, какая ты – Эрис. – он посмотрел на нее взглядом, полным надежды. – Я знаю, что происходящее не понравилось вам – вы похожи на призраков: то есть среди всех – угрюмые и наблюдательные, то исчезаете…
– Говори прямо – ты подумал, мы уйдем без разрешения Тарроса и ты надеялся улизнуть с нами? – голос Эрис стал веселым. Тони быстро покачал головой. – Вот хитрец! Но смельчак! Ты – молодец. Антонио.
Ахиллес гневно наблюдал за тем, как Антонио и Эрис мило беседовали. ...

... Каннареджо отстреливали венецианских воинов. Они многочисленными вылазками с мечом ликвидировали группы солдат в осаде. Власти пока что не собирались слушать нищих. Но потери отрезвляли их. В одной из таких вылазок Эрис спасла жизнь Антонио – его коня забили арбалетчики. Но Эрис не бросила юношу – она тянула его в горы, ругая за габариты. Малейшее послабление, и они могли бы рухнуть вниз. Но Эрис не сдалась, победив.
Глупый паренек, воодушевленный доброжелательным Никоном,через пару дней признался ей в любви. Эрис сказала, что ее сердце не свободно. И дело вовсе не в его изъянах. Мечты Тони упали под ноги, на пыльную землю. Как и белые невинные цветы, что он ей принес… ...

... – Я больше не с ними. – ответил Ахиллес.
– Как так? И как давно? – спросил командир.
– С сегодняшнего дня. Таррос понял, что перед ним подлый предатель.
– Ты – трус. И ты решил бросить своих в решающий день. Предатель. Ты – гнида, Ахиллес. – честно высказался Таррос.
– Не хуже Вашей Эрис! –воскликнул Ахиллес.
– Что ты мелишь, тварь? Я порву твой рот! – пригрозил вскипаюший Таррос.
– Я хочу поговорить с Вами наедине. – предложил Ахиллес, косясь на воинов. К его удивлению, Таррос прогнал солдат и Алессандро подальше.
– Говори, мразь, на что намекнул? – командир сжал горло юниору. Ахиллес закашлял. Таррос расслабил хватку.
– Наша капитанша приняла в команду хромого Антонио. То есть Тони. Тонино, так она его ласково называет.
При этих словах лицо Тарроса перекосило. Он ощутил боль в сердце. Почувствовал себя обманутым рогоносцем. Его разум мгновенно помутнел от слов лживого подлеца. Таррос знал, какой человек перед ним, но его бешеная ревность была сильнее здравогосмысла, сильнее собственного умения держать себя в руках. Ахиллес мстил Эрис и ее любимому командиру за их единую любовь, а Таррос шел у него на поводу. Он купился так же, как когда-то купился Персиус.
Таррос в сердцах ударил Ахиллеса. – Таррос, перестань, пусть сначала скажет! – Алессандро подбежал, подняв Ахиллеса. – Не надо срывать злость на мне! Антонио сбежал от Вас ради нашей капитанши. – говорил он, и из его лживого рта текла темная кровь. – Вы, если не дурак, поняли бы это и без моих слов! – продолжал душить словами змей Ахиллес, упиваясь изменившимся в лице Тарросом. Его скорбный убитый вид, сиявший пару минут назад обрадовал Ахиллеса. Таррос начал жестоко избивать юношу. Весь необузданный гнев, боль и обиду он срывал на нём и никто не останавливал его.
Закончив, Таррос склонился над предателем: – Насколько они близки? – тихо прошептал Таррос в его ухо.
– Сами догадайтесь… – Ахиллес, осознавая, что ему нечего терять, ляпнул языком, чтобы свести с ума командира, зная, что просто так Таррос этого не оставит.
– Будь ты проклят, хромой Тони… – Таррос закрыл глаза, и волевые брови его изобразили сокрушительную скорбь. Он медленно дышал, и лицом стал похож на больного человека, испытывающего мучения на смертном одре. ...

... – Мы сами выбрали свою судьбу, сестра, не вини себя! – выкрикнул Аргос перед смертью.
– Сane infernale! Сreatura! Spawn del male! *адская псина! Тварь! Порождение зла! (итал.)* – яростно выкрикнул в последний миг Софос в сторону палача.
– Ты – человек из ада! Изыди, зверь! – зло прорычала Эрис, отсутствие страха которой крайне разозлило Тарроса. Он не знал, как ее сломать.
– Смотри на этого хромого бедолагу. Я лично ломал ему ноги. В Кандии. Перед приездом к тебе. – громко выговаривал он сквозь гул толпы.
– Животное… – презрительно прорычала Эрис. Он подошел к Антонио. Таррос взобрался на скамейку, стоящую рядом с приговоренным.
– Надо было убить его сразу. Его хромота не помешала ему скакать на тебе, да? – он, гневно выкатив глаза, схватил Антонио за волосы и потянул за затылок. Острый кадык парня нервно бегал. Лучше бы Таррос не говорил это, а убил бы ее. Тело Эрис обмякло – ее уничтожал поклеп. Его прелюдная клевета сломила ей дух.
– Non dirlo per favore. ? una ragazza onesta; ? pia, non diffamarla o disonorarla, comandante! *(здесь и далее – на итал. яз.) – Пожалуйста, не говори так. Она честная и благочестивая девушка; не клевещи и не позорь ее, командир! * – говорил Тони.
– Stai zitto buigardo. So tutto, sfortunato amante, povero ribelle zoppo. – Таррос медленно выговаривал – он унижал его. – Sei squallido squallore e morirai davanti aisuoi occhi, soffocando il tuo sangue lussurioso. E lei mi pagher? per il suo peccato per tutta la vita – *Заткнись, лжец. Я все знаю, горе – любовник. Бедный хромой мятежник. Ты – хромое жалкое убожество и ты сдохнешь на ее глазах, захлебываясь своей похотливой кровью. А она всю жизнь будет расплачиваться со мной за свой грех.*
– Эрис достойна того, чтобы за нее отдавали жизни. Мне не жалко умереть за нее! – выкрикнул Антонио, разозлившись от его слов. – Ti amo con tutto il cuore, Eris… – Антонио смотрел наЭрис влажными блестящими глазами, полными преданности. – Ti amo, Эрис! – его мышцы лица задергались в плаче. – Sempre amato con puro amore… ti amo pi? della vita… *Я люблю тебя всем сердцем, Эрис… Я люблю тебя, Эрис! Всегда любил чистой любовью… Я люблю тебя больше жизни*
– Тогда сдохни!!! Мuori! Muori! *сдохни, сдохни! (итал.)* — Таррос с яростью полоснул клинком по белой шее своего воспитанника. Кровь хлынула, брызгая на грудь Антонио и пол перед ним. Его голова тяжело опустилась на ключицу. Эрис невольно вскрикнула. Ее ноги подкосились, и она непременно бы упала – только путы крепко держали ее, заставляя стоять. – Нет, братец, нет… Что же ты, глупец, наделал… – она заплакала, больно всхлипывая. ...