На тему "Уроки жизни"

В учебниках истории не должно быть двояких толкований.
В. Путин, 2015 год

В чем состоит основная цель школьного образования? Насколько оно необходимо и каким его составляющим следует уделять больше всего внимания? Эти вопросы занимают специалистов в области образования, учителей, чиновников, министров, президентов по всему миру. И единого, принятого всеми сторонами процесса ответа как не было, так и нет до сих пор.
Я закончил школу почти пятнадцать лет тому назад. С тех пор я сменил несколько мест работы, три профессии. Я любил женщин, путешествовал по миру, общался с представителями Западной и Восточной цивилизаций. Я в совершенстве выучил английский язык, прожил несколько месяцев на практически необитаемом острове, ходил в море с сиамскими рыбаками и русскими матросами, летал рейсами, которые сложно найти в картах полетов, дослужился до директора издательства, занимался бизнесом и воровством, работал менеджером и официантом.
С тех пор, как я закончил школу, в моей жизни изменилось многое. И не изменилось ничего. И оба эти явления связаны с одним конкретным человеком.
Так сложилось, что я глубоко ненавидел свою школу. Болезненный, худой, очень умный ребенок с серьезным психосоматическим расстройством, я не знал в те годы ни дружбы, ни любви, ни понимания. Каждый день в школе был для меня сущим адом: унижения сменялись побоями, плевки - пинками. Неизменным было одно - обучение, собственно, постижение нового знания в те годы занимало последнее место во всем этом ужасающем процессе. Так было с первого по шестой класс и с восьмого по девятый. Но два года, седьмой и восьмой классы, стали для меня яркой вспышкой среди “тягучих, серых дней”. В те годы в нашем классе историю преподавал один человек. Назовем его “Господин Б.”

Дальше...

В эти годы школьники изучают историю России примерно с XVI века до Революции 1917 г. и краха Романовых. Учебники тех лет представляли собой убогую попытку перечислить ключевые “факты” и крайне редко содержали хоть какую-то адекватную интерпретацию этих фактов. И уже чего там не было никогда, так это попытки выдать разные интерпретации одних и тех же событий. Такие, например, где Минин и Пожарский не предстают героями или где Колчак описывается как военный преступник, запытавший до смерти тысячи человек.
Результат у такой формы обучения мог быть разным. Одни дети внимательно читают и учат учебники, в результате получая собранные непонятно кем данные и слепо доверяя им. Другие вообще не пытаются изучить хоть что-то, оставаясь даже без этих данных. Оба варианта так себе, не правда ли?
Господин Б. был очень смелым человеком. Разумеется, он был вынужден обучать нас по программе. Но это не мешало ему пытаться научить нас осмыслению процессов. За эти да года я понял, что нет и не было никогда войн с одной единственной правой стороной. Я узнал, что политика - это не только ответственность, но и грязь и не только грязь, но и ответственность. Я отчетливо осознал, что не бывает прав, которые даются просто так, но есть права, за которые проливают кровь, борются и погибают. И, самое главное, я поверил в способность одного человека изменить ход исторического процесса, в то, что подавляющая часть обстоятельств в итоге зависит от наших действий и нашего же бездействия. Все это стало возможным благодаря Господину Б. и тому, что он не заставлял нас зубрить факты и даты (хоть и этого, конечно, хватало). Он учил нас мыслить самостоятельно, выбирать источники, которым можно доверять, учил анализировать, делать выводы и не поддаваться на готовые и кажущиеся правильными решения. Не знаю насчет других, но для меня именно эти умения стали основным достижением школьных лет. И именно для этого, мне кажется, и должна существовать школа.