Новогодние сказки. "За пряниками"

Том снова попытался открыть глаза. Мелкая колкая дробь из снежинок ударила ему в лицо. Пятнадцать минут назад он упал обессиленный, еще каких-нибудь десять - и он с головой пропадет под снегом.
И пока метель щедро укрывает мальчика, он не перестает ругать себя: это ж надо было так далеко отойти от дома! "И все из-за этой бестолочи - Питта. Надо было ему ляпнуть, что он видел красные огоньки на опушке леса. Ууу, проклятый лгун!" - думал Том. Конечно, ему стоило и себя отругать за то, что повелся на питтову чепуху, за то, что ослушался отца и вышел за ворота деревни. Но о покойниках либо хорошо, либо..."Двадцать пять за этот год, я буду двадцать шестым," - Том попытался двинуть заледеневшей рукой, но ее плотно зажало под снежным пластом, глаза так и не удалось открыть.
Когда Том родился, снег уже шел. Мать говорила, что он шел уже, когда ее прабабка появилась на свет. Именно она и рассказывала о красных огоньках. Дескать, огни - то фонарики снежных гномов, кто встретит их, того гномы заберут к себе в подледное царство и много добра из закромов своих подарят. А, коли откажешься от золота, то выполнят гномы любое желание твое. Том не верил байкам, но однажды в зазор меж досками деревенской стены увидел алое мерцание. Оно искрилось где-то в чаще леса не дольше секундочки, но этого целиком хватило для рождения мечты мальчика. Конечно, золото ему ни к чему, а вот от пряников он бы не отказался. Мать пекла их только на Рождество и ужасно сердилась, когда соседки просили в долг муки. Из этой муки - волшебной белой пыли - получались румяные сладкие пряники. Весь год жители деревни ели жесткий хлеб из кореньев.
"Нет никаких огней, выдумки. И муки нам не видать, и пряников, и Рождества тогда тоже не будет,"- Тому хотелось спать. Холода он уже не чувствовал, и снег цепко держал его в своих объятьях, напевая гулкую колыбельную метелью.
Его разбудила боль в глазах. Яркое солнце лучами обдавало его щеки теплом сквозь узкие оконца. В доме никого не было, на столе, на резной тарелке возвышалась гора ароматных пряников. "Я двадцать шестой,"- подумал Том. Он приоткрыл низкую дверь и вышел во двор.
Всюду, насколько охватывал взор, было зелено. Посреди широкой долины раскинуло ветви могучее дерево. Таких он не видал раньше: вместо черных сухих коряг в кроне его было густое зеленое шуршащее облако. В гуще листвы мерцали красные круглые огни, а верхушку царь-древа венчало солнце, так ему показалось. Свет этого огромного огненного шара разливался по ледяному куполу над долиной, отражаясь в оконцах домиков.
Высокий человек, сидевший на крыльце дома обернулся. "А, очнулся все же! Я тебя в сугробе нашел давеча. Думал, ты околел совсем. Какая нелегкая тебя в сочельник-то на Верхотьму занесла? Али родители твои мало мерзлотой пужали? Чего оробел? Ну, говори, откуда ты?" Том, все еще удивленно моргая и щипая себя за левый бок, указал пальцем на ледяной купол:"Оттуда." "Да здоров ли ты?" - забеспокоился человек. "И я отказываюсь от золота,"- спохватился Том, - "Лучше сразу пряниками!"