5

Разве большая просторная квартира, купленная внучкой, может послужить ударом для пожилого человека? Таким ударом, от которого бабушка так и не оправилась? Оказывается, может. И не всякая радость – радость.

Ксения Аверницева – виолончелистка. Хорошая. Очень хорошая, практически гениальная. Во всяком случае именно гениальной посчитал ее игру распорядитель огромного призового фонда, предназначенного виолончелистам. Несколько лет подряд премию никому не вручали, и она копилась, копилась, а вот игра Ксении оказалась такой распрекрасной, что весь фонд и был ей вручен. Для оценки размера фонда нам не нужны конкретные цифры. Для российского человека вполне понятен материальный критерий – денег оказалось достаточно, чтобы купить в Питере огромную выселенную квартиру в старом доме стиля модерн на канале Грибоедова и затеять ремонт, примерно такой же стоимости. Но узнав о покупке бабушка почувствовала себя плохо – и увы.

Чувствуя себя виноватой в смерти бабушки, Ксения пытается понять, что же произошло в этой квартире пятьдесят лет назад. И вот тут фантастическая и придуманная сказка о Золушке сменяется очень реальной и интересной историей о жизни. О том, как жили в коммуналке в 1959 году, о людях, населявших коммуналку, о их взаимоотношениях, о жизни нашей страны в те далекие годы. Не могу сказать, что все так и было, потому что в коммуналках не жила, но судя по старым фильмам и книгам, картина воссоздана честно и похоже. Женские свары на коммунальной кухне сменялись чисто женской помощью и взаимовыручкой, совместные отмечания Нового года и других праздников переходили в возникновение новых взаимоотношений, непредусмотренным кодексом законов о семье, в этой квартире ссорились и мирились, враждовали и любили, сплетничали и помогали, в ней жили именно так. Рукодельная портниха обшивала женщин квартиры, рубщик мяса из магазина приносил особо лакомые кусочки, пусть не за так, но «все так делали»

И вот в этой дружной квартире у кого-то поднялась рука на старейшую обитательницу квартиры, а обвинили во всем совсем молоденькую бабушку Ксении. Если честно, не так уж и увлекательно раскручивалась нить событий, но мир старой питерской коммуналки захватил меня полностью. Корни преступления конечно же ведут в прошлое, а что такое военное прошлое для ленинградца… Страшно, надо признать. И понимаешь, что все это не выдумка. Но жанр не тот, чтобы задерживаться на мрачных эпизодах семидесятилетней давности.

Если убрать из книги некоторые совсем джеймсбондовские эпизоды, вроде стрельбы пистолетом для гвоздей или купания в осенней Неве, было бы совсем хорошо. Все-таки наша героиня – не Никита, а тихая виолончелистка которой надо пальцы беречь. Но бодрый хэппи энд и достойный мужчина в подарок – приятный финал.

PS
А Игорь Князев хорошо читает, скажу я вам. И даже при необходимости поет за своих героев!