Ведьма. Ей было 111 лет. Обучала ведовству Тиффани Болен.

— Эй, погодите-ка! — крикнула Тиффани. — Но ведь госпоже Вероломне сто тринадцать лет, не сто одиннадцать!
— Э-э... я немного прибавила себе лет, из карьерных соображений.

Эвменида Вероломна за всю свою долгую жизнь так и не вышла замуж. В шестьдесят лет она потеряла зрение. Большинство людей на её месте безнадёжно ослепли бы, но госпожа Вероломна умела Заимствовать. Она пользовалась глазами животных, читая в их головах, что они видят. Оглохла она в семьдесят пять, но и это её не слишком огорчило, потому что она успела поднатореть в преодолении таких трудностей и научилась ставить себе на службу любую пару ушей, шныряющую поблизости. Кто-то из соседей сделал для ведьмы насест, который она носила на плечах, чтобы над каждым плечом сидело по ворону.

Ещё у неё были часы. Они говорили не «тик-так», а «тонк-тунк». Госпожа Вероломна носила их на поясе и определяла время, нащупывая короткие толстые стрелки.

Госпожа Вероломна была очень, очень старая. И очень страшная. Она расхаживала с повязкой на глазах и нечёсаной гривой длинных седых волос. Нос её не был крючковатым, и зубы все на месте, хотя и жёлтые, но во всех прочих отношениях госпожа Вероломна словно сошла со страниц сказки про злую ведьму. И колени у неё щёлкали при каждом шаге. А ходила она быстро, опираясь на две трости и перебирая конечностями, как паук.
А ещё эта её любовь к чёрному. Многие ведьмы предпочитают чёрный цвет, но у госпожи Вероломны были чёрные козы и чёрные куры. Стены в доме были чёрные.

«Думаете, ваша матушка Ветровоск страшная? Ха! У нашей ведьмы в доме черепа! И де­мон! И она будет жить вечно, потому что вместо серд­ца у неё часы и она их постоянно заводит! И она ест пауков, вот! Как вам такие отравленные яблочки, а?»

У каждой ведьмы есть свой конёк, нечто такое, что ей особенно хорошо удаётся, и коньком госпожи Вероломны была Справедливость. Люди преодолевали многие мили, чтобы просить её разрешить их спор.