Мориц либо Мауриций фон Бенёвский (20 сентября 1746, Врбау — 23 марта 1786, Мадагаскар) — венгерско-словацкий авантюрист и путешественник, закончивший свою богатую приключениями жизнь королём Мадагаскара.

Родился в 1746 году в городке Врбове в западной Словакии, где провёл детство. Отец Самуэл Бенёвский был австрийским полковником польского происхождения, мать Розалия Ревай — дочерью спишского епископа, с венгерскими и словацкими корнями. Семья состояла из 13 человек, в том числе трёх единоутробных сестёр Морица от первого брака матери и единокровной сестры от первого брака отца. В раннем детстве — в 1752 году — по-видимому, сломал ногу, из-за чего до конца жизни прихрамывал. Обучался военному делу с 10-летнего возраста, в 16 лет поступил на австрийскую военную службу, принимал участие в Семилетней войне (1756–1763), которую окончил в чине гусарского капитана.
После войны 17-летний Мориц безуспешно пытался вступить в права наследства, так как отец, недовольный его буйным склочным характером, перед смертью завещал родовое поместье вместо него мужьям своих дочерей. Строптивый сын не смирился с последней волей отца и с помощью верных слуг и наемников-гайдуков выгнал сестёр с их мужьями вон. Родственники добились заступничества императрицы Марии-Терезии. Обвинённый не только в «самоуправстве», но и в «ереси», Бенёвский был лишён наследства и скрылся в Польше, где женился по лютеранскому обряду в селе Вельканоц. Занялся изучением мореплавания и географии, готовясь отплыть в Индию, но в 1768 году началось восстание Барской конфедерации, и он присоединился к армии повстанцев. Во время боевых действий проявил себя с лучшей стороны и завязал знакомство с Казимиром Пулавским и другими деятелями польского национального движения.
При подавлении восстания русскими войсками Бенёвский попал в плен, но был выпущен «под честное слово». Вернувшись в строй и пройдя от Хотина к Станиславову, вновь был взят в плен и интернирован в Киев, а оттуда в Казань, на постой к местному купцу Вислогузову. В ночь на 7 ноября 1769 года Бенёвский, вместе с близким приятелем, шведом Адольфом Винбланом, бежали из Казани. Выкрав документы и подорожную, они смогли беспрепятственно добраться до Санкт-Петербурга. Там Бенёвский попытался договориться с капитаном голландского корабля, выдав себя за английского матроса. Но деньги у беглецов уже закончились, а осторожный голландец, выслушав обещания расплатиться в первом же заграничном порту, предпочёл выдать самозванцев местным властям. В Петропавловской крепости Бенёвский предстал перед следственной комиссией графа Панина. С него взяли подписку «никогда не поднимать оружие против России», а однажды выехав, не возвращаться. Однако, вместо освобождения, 4 декабря 1769 года Бенёвского и Винблана посадили в сани и под конвоем повезли в ссылку на Камчатку, «чтобы снискивали там пропитание трудом своим».
Путешествие через всю Россию длилось около 8 месяцев. Во Владимире к ним присоединили поручика гвардии Панова, капитана Степанова, подпоручика Батурина. В Охотске ссыльных посадили на двухмачтовый галиот «Святой Пётр», гружёный товарами для Камчатки. Ещё в порту у Бенёвского возник замысел захватить судно и повернуть к берегам Японии. В заговор удалось вовлечь трёх матросов из ссыльных арестантов: Алексея Андреянова, Степана Львова, Василия Ляпина и штурмана Максима Чурина. Но по пути галиот попал в сильный шторм. Потеряв грот-мачту, 12 сентября 1770 года «Святой Пётр» прибыл в Большерецкий острог. В административном центре Большерецке был казённый командирский дом, в нём помещалась канцелярия коменданта капитана Нилова, церковь, 4 кладовых амбара, 23 купеческих лавки и 41 обывательский дом на 90 «постояльцев» — и 70 человек гарнизона, из которых 40-50 всегда были в разъездах. Помимо обывателей, в Большерецке находилось несколько десятков ссыльных разных чинов и званий, живших в условиях относительной свободы — на съёмных квартирах.
Бенёвский быстро сделался «своим человеком» в обществе ссыльных-старожилов. Особенно близко он сошёлся с гвардейским поручиком Петром Хрущовым и поселился у него. Именно Хрущов давно разработал план побега с Камчатки на захваченном корабле. Однако захватить корабль и незаметно выйти на нём в море было невозможно.
Бенёвский внёс в план Хрущова радикальные изменения: поднять восстание, арестовать коменданта, нейтрализовать гарнизон, а уже потом подготовить корабль к плаванию и выйти в море. Заговорщики неутомимо искали единомышленников среди ссыльных и местных жителей-камчадалов, но вели себя крайне осторожно. Приятели поддерживали хорошие отношения с комендантом Ниловым — заходили в гости и давали уроки его сыну. Капитан Нилов был неплохим человеком, но сильно пьющим и не придавал значения слухам о готовившемся побеге. Постепенно Бенёвскому удалось вовлечь в заговор значительную часть активного населения острога — около пятидесяти человек, а также зверобоев купца Холодилова. К заговорщикам примкнули местные жители.
Обывателям заговорщики внушали, что «страдают за великого князя Павла Петровича».
Весной 1771 года восстание было подготовлено, бунтовщики вооружены пистолетами с достаточным запасом пуль и пороха. Накануне бунта Нилову донесли о готовящихся «беспорядках», он тотчас послал команду солдат, чтобы арестовать Бенёвского, но на этом успокоился и снова напился. Однако ссыльные сами схватили и разоружили солдат. А в три часа ночи c 26 на 27 апреля 1771 года повстанцы ворвались в дом Нилова. Спросонья тот схватил Бенёвского за шейный платок и чуть было не придушил. На помощь барону поспешил Панов и выстрелом из штуцера смертельно ранил Нилова в голову. Промышленники довершили убийство. В ту же ночь были захвачены канцелярия и склады, а Бенёвский провозглашён «командиром Камчатки». Большерецк был взят без боя, если не считать перестрелку с казаком Черных, укрывшимся в своём доме. Кроме Нилова, больше ни один человек не пострадал.
После похорон коменданта Нилова Бенёвский приказал священнику отворить в церкви царские врата и вынести из алтаря крест и Евангелие — каждый из бунтарей был обязан при всех присягнуть на верность «царевичу Павлу Петровичу». К 29 апреля 1771 года на реке Большой построили одиннадцать больших паромов, погрузили на них пушки, оружие, боеприпасы, топоры, железо, столярный, слесарный, кузнечный инструменты, различную материю и холст, деньги из Большерецкой канцелярии в серебряных и медных монетах, пушнину, муку, вино и прочее. В тот же день, в два часа пополудни, паромы отвалили от берега и пошли вниз по течению в Чекавинскую гавань, чтобы подготовить корабль к плаванию.
7 мая 1771 года «Св. Пётр» был готов к отплытию. Но ещё четыре дня не трогались в путь — Степанов и Бенёвский от имени всех заговорщиков писали

. Утром 12 мая «Святой Пётр» вышел в море и взял курс на Курильские острова. На его борту было ровно семьдесят человек.
Через пять дней плавания «Святой Пётр» сделал остановку у необитаемого острова из Курильской гряды. На нём запаслись пресной водой, напекли хлеба и сшили английские и голландские флаги. Между тем, штурманские ученики Измайлов и Зябликов и матрос Фаронов попытались обрубить якорный канат и увести захваченный корабль. Бенёвский сначала хотел казнить заговорщиков, но потом изменил своё решение и устроил им публичную порку кошками (плетьми). Герасима Измайлова и камчадалов из Катановского острожка Алексея и Лукерью Паранчиных велено было высадить на остров, оставив им «несколько ржаного провианта».
Пережив шторм, страдая от жары и нехватки пресной воды, галиот в начале июля достиг берегов Японии. Японцы отбуксировали корабль в удобную бухту, привезли воды и риса, но на берег не пустили. Зато беглецов очень хорошо приняли на острове Танао-Сима архипелага Рюкю. Там простояли почти месяц, отдыхая от тяжёлого пути.
16 августа 1771 года галиот встал на якорь у острова Формозы (совр. Тайвань). На следующий день часть экипажа, не ожидая неприятностей, отправилась на берег за водой. На берегу на русских напали. Бенёвский в ярости приказал обстрелять из пушки деревню и потопить проплывавшие мимо лодки. Похоронив погибших на тайваньском берегу, поплыли дальше.
Вскоре вновь попали в шторм, десять дней галиот носило по морю, и никто уже не знал, где находится корабль и куда его несёт. Шторм утих, но берегов всё ещё не было видно. Но тут увидели лодку. В ней был китаец, который указал путь, и 23 сентября 1771 года «Святой Пётр» бросил якорь в бухте Макао.
Бенёвский сразу же нанёс визит губернатору колонии. Он представился подданным польского короля Стани́слава II, «в научных целях» совершившим путешествие на Камчатку, купившим там торговое судно с русским экипажем. Губернатор поверил, предложил русским на время отдельный дом, познакомил Бенёвского с крупнейшими местными судовладельцами и купцами. За проданную пушнину накупили достаточно еды, сменили изношенную одежду. Однако пребывание в Макао оказалось тяжёлым испытанием. Резкая перемена климата и изнурительный морской переход ослабили иммунитет россиян, и они стали мишенью тропических болезней, которые унесли пятнадцать жизней. Бенёвский редко бывал с экипажем, почти всё время проводил у губернатора и других влиятельных персон. Товарищи не знали, что у него на уме.
Тем временем Бенёвский продал потрёпанный и непригодный к океанскому плаванию «Св. Пётр» со всем грузом и имуществом. Узнав об этом, беглецы возмутились, выступил против даже верный швед Винблан. Противоречия, которые накопились за месяцы плавания, вышли наружу, когда отдалилась опасность погони. Бенёвский прибег к помощи губернатора. Винблана и Степанова с сообщниками рассадили по тюрьмам, «покуда не одумаются». Горячие речи и воззвания Бенёвского оказали своё действие. Команда согласилась и далее считать его капитаном. Бенёвский поспешил отплыть из Макао. Сели на китайские джонки, добрались до Кантона, там уже ждали зафрахтованные французские корабли «Дофин» и «Ляверди». 16 марта 1772 года корабли пришли на Иль-де-Франс (Маврикий), запаслись водой. Во французских владениях Бенёвский чувствовал себя в безопасности. Бенёвский встречался с французским губернатором, и тот рассказывал ему о Мадагаскаре. Можно предположить, что именно эти беседы определили всю дальнейшую судьбу неуёмного искателя приключений.
7 (18) июля 1772 года бывшие камчатские острожники благополучно добрались до берегов Бретани и сошли на берег в городке Пор-Луи, Из 70 человек, отплывших с Камчатки, во Францию прибыли 37 мужчин и 3 женщины.
Бенёвский оставил своих спутников в Пор-Луи, а сам отправился в Париж. Там он стал популярной фигурой в аристократических салонах. Естественной реакцией было предложение поступить на французскую службу. Он выступает с проектом завоевания Алеутских, Курильских островов, Формозы. Но министр иностранных дел герцог дʼЭгийон и морской министр де Буайн предложили «графу» возглавить другую экспедицию — на Мадагаскар. Бенёвский охотно согласился и вернулся в Пор-Луи. Последнее собрание беглецов было коротким. Каждый уже принял своё решение. 11 человек решили не расставаться с капитаном. Остальным Бенёвский выписал подорожные до Парижа.
27 марта 1773 года восемнадцать человек из команды Бенёвского отправились домой. Они пешком дошли до Парижа, встретились там с русским резидентом и 30 сентября 1773 года увидели форты Кронштадта. Швед Винблан вернулся на родину, несколько русских поступили на французскую военную службу.
В феврале 1774 года Бенёвский высадился на Мадагаскаре, сопровождаемый командой из 21 офицера и 237 моряков. Не встретив серьёзного сопротивления, они приступили к постройке «столицы» острова — города Луибур. 1 октября 1776 года 62 старейшины местных племён избрали Бенёвского «новым Ампансакабе», то есть верховным властелином Мадагаскара. Влияние новой колонии росло. В порт всё чаще заходили торговые корабли. Это вызывало зависть колониальных властей близлежащих островов Маврикий и Реюньон. Оттуда в Париж посылали негативные реляции о деятельности Бенёвского. К тому времени благоволившего барону Людовика XV уже больше двух лет как не было в живых. Да и депеши, которые недоброжелатели мадагаскарского властителя неустанно отправляли в Версаль, видимо, сыграли свою роль.
Помощь из Франции перестала поступать. В лагере Бенёвского свирепствовали тропические болезни; число европейцев под его начальством сократилось до шестидесяти трёх. Это вынудило его свернуть тут свою деятельность и вернуться в Париж.
Вопреки ожиданиям, во Франции барона встретили с ещё большим интересом, чем прежде. Людовик XVI жалует ему титул графа, звание бригадного генерала, орден св. Людовика и крупное денежное вознаграждение. Однако поскольку ожидаемых сокровищ на Мадагаскаре не было обнаружено, версальский кабинет принял решение положить проект дальнейшего освоения острова под сукно.

25 октября 1785 года Бенёвский на американском торговом судне «Лэнтрэпид» вышел в море. Во время тропического шторма его корабль унесло к берегам Бразилии, где понадобилось несколько недель на устранение повреждений. Наконец достигнув Мадагаскара, Бенёвский убедил туземцев изгнать французских представителей с острова и основал новую столицу — город Мавритания, назвав его собственным именем.
С Иль-де-Франса (Маврикия) был отправлен карательный отряд капитана Ларшера. Совершенно случайно французы наткнулись на тайную тропинку, ведущую к Мавритании со стороны суши. Таким образом, утром 23 мая 1786 года отряд Ларшера с тыла неожиданно пошёл на штурм Мавритании, во время которого «король» погиб от шальной пули в самом начале атаки. Похоронен Бенёвский был на Мадагаскаре, рядом с двумя русскими товарищами, вместе с которыми когда-то осуществил побег с Камчатки.