Никифор Ляпис (взявший себе псевдоним Трубецкой) — персонаж романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев».
Герой, создающий поэтический цикл о Гавриле и продающий его в ведомственные издания, имел, по мнению исследователей, реальных прототипов.

Никифор Ляпис-Трубецкой появляется в XXIX главе, называющейся «Автор „Гаврилиады“». Этот «молодой человек с бараньей причёской и нескромным (в первой редакции романа — неустрашимым) взглядом» живёт за счёт разнотемных стихов и поэм, похожих друг на друга, про некого «многоликого Гаврилу». Помимо «Гаврилиады», которую сам он называл «халтурой», написал для продажи несколько очерков, начисто лишённых смысла по причине непонимания автором даже значения многих использованных слов («волны перекатывались через мол и падали вниз стремительным домкратом»).
Произведения идут на продажу в многочисленные ведомственные издания, редакторы которых, будучи людьми наивными и непритязательными, доверчиво покупают Ляписовы вирши. По словам литературоведа Бориса Галанова, лёгкость, с которой персонаж реализует свои творения, объясняется не только его бойким характером, но и тем, что «на халтуру имелся спрос и находились заказчики».

Вопрос о том, кто именно послужил прототипом Ляписа-Трубецкого, долгое время оставался дискуссионным. Константин Паустовский, работавший в «Гудке» вместе с Ильфом и Петровым, вспоминал, что во Дворце Труда, где размещалась их газета, находилось много разных редакций. Это давало возможность некоторым авторам в течение дня получать гонорары сразу в нескольких изданиях: «Не выходя из Дворца Труда, они торопливо писали стихи и поэмы, прославлявшие людей разных профессий — работниц иглы, работников прилавка, пожарных, деревообделочников и служащих копиручета». По мнению Бориса Галанова, при создании образа Ляписа писателями могла быть использована статья из журнала «Смехач», опубликованная в 1927 году. В ней рассказывалось о «довольно известном поэте», который разместил свои стихи, объединённые общей темой, одновременно в «Печатнике», «Медицинском работнике», «Пролетарии связи» и «Голосе кожевника». В этом же издании ещё до выхода «Двенадцати стульев» была опубликована сатирическая миниатюра Евгения Петрова про «Всеобъемлющего зайчика» («Ходит зайчик по лесу / К Северному полюсу»), в которой высмеивался ловкий автор, напечатавший одну и ту же историю в «Детских утехах», «Неудержимом охотнике», «Лесе, как он есть», «Красном любителе Севера» и «Вестнике южной оконечности Северного полюса».
Фельетонист Михаил Штих (М. Львов) в книге воспоминаний об Ильфе и Петрове воспроизвёл эпизод беседы с неким жизнерадостным халтурщиком, который появлялся в редакции «Гудка» в разгар работы над очередным номером и «хвастался своими сомнительными литературными успехами». Однажды журналисты решили подшутить над «Никифором» и сообщили ему, что слово «дактиль» в литературном сообществе считается анахронизмом — уважающие себя поэты должны произносить его на новый лад: «птеродактиль». Этот и другие эпизоды, по словам автора мемуаров, свидетельствовали о «дремучем невежестве» поэта:
Он прекратил свои посещения лишь после того, как узнал себя в авторе «Гаврилиады». Не мог не узнать. Но это пошло ему на пользу. Парень он был способный и в последующие годы, «поработав над собой», стал писать очень неплохие стихи.
Писатель Виктор Ардов в книге «Этюды к портретам» рассказал о версии Абрама Вулиса, который в своей диссертации, написанной в конце 1950-х годов, предположил, что под автором «Гаврилиады» подразумевался Михаил Зощенко. Основанием для такой гипотезы, по мнению Вулиса, стал один из литературных псевдонимов, которым иногда пользовался Зощенко, — «Гаврилыч». Возмущённый этим «наглым предположением», Ардов объяснил диссертанту, что Ильф и Петров всегда относились к Михаилу Михайловичу с уважением. Одновременно писатель сообщил, что прототип Никифора — поэт Осип Колычев, настоящая фамилия которого — Сиркес — была созвучна фамилии Ляпис.