Момýн —— литературный герой, один из центральных персонажей повести Чингиза Айтматова «Белый пароход». Дед главного героя повести.

Внешность:

… наружность Момуна была вовсе не аксакальская. Ни степенности, ни важности, ни суровости. Добряк он был, и с первого взгляда разгадывалось в нем это неблагодарное свойство человеческое. Во все времена учат таких: «Не будь добрым, будь злым! Вот тебе, вот тебе! Будь злым», — а он, на беду свою, остается неисправимо добрым. Лицо его было улыбчивое и морщинистое-морщинистое, а глаза вечно вопрошали: «Что тебе? Ты хочешь, чтобы я сделал для тебя что-то? Так я сейчас, ты мне только скажи, в чем твоя нужда». Нос мягкий, утиный, будто совсем без хряща. Да и ростом небольшой, шустренький, старичок, как подросток. На что борода — и та не удалась. Посмешище одно. На голом подбородке две-три волосинки рыжеватые — вот и вся борода.

Старик Момун был очень добрым человеком. Он с готовностью помогал всем. Однако мало кто ценил доброту Момуна, как не ценили бы люди золото, если б вдруг его раздавали бесплатно. Все, что ни поручали старику, он делал легко и быстро. Никто всерьез не воспринимал безобидного Момуна, каждый готов был подшутить над ним. Но старик никогда не обижался. Он продолжал помогать каждому, за что и получил прозвище "Расторопный Момун".

Внешность деда была отнюдь не аксакальской. Не было в нем ни важности, ни степенности, ни суровости - ничего того, что присуще киргизским старикам. Но с первого взгляда становилось ясно, что человек это редкой доброты. А еще он обладал удивительной независимостью от мнения окружающих. Момун никогда не боялся сказать, ответить, улыбнуться не так. В этом смысле он был абсолютно счастливым человеком. Имелись у старика и горечи. Нередко он плакал по ночам. Но о том, что на душе у старого Момуна, знали только близкие.

Все же не зря ехал торговец в такую даль. Старый Момун купил портфель для своего внука - ведь скоро в школу. Мальчик и не думал, что его счастье будет настолько велико. Этот день, пожалуй, стал самым счастливым в его короткой жизни. С этой минуты он не расставался с портфелем.

Он многое умел в жизни. Плотничал, шорничал, скирдоправом был: когда был еще помоложе, такие в колхозе скирды ставил, что жалко было их разбирать зимой: дождь стекал со скирды, как с гуся, а снег крышей двускатной ложился. В войну трудармейцем в Магнитогорске заводские стены клал, стахановцем величали. Вернулся, дома срубил на кордоне, лесом занимался. Хотя и числился подсобным рабочим, за лесом-то следил он, а Орозкул, зять его, большей частью по гостям разъезжал. Разве когда начальство нагрянет — тут уж Орозкул сам и лес покажет, и охоту устроит, тут уж он был хозяином. За скотом Момун ходил, и пасеку он держал. Всю жизнь с утра до вечера в работе, в хлопотах прожил Момун, а заставить уважать себя не научился.