Болванщик в повестях Кэрролла
Болванщик объясняет Алисе, что он и Мартовский заяц всегда пьют чай потому, что во время исполнения Болванщиком песни на празднике Королевы червей она обвинила его в «убийстве времени» и приказала обезглавить. Вне себя от ярости за попытку убийства, Время (в отношении которого здесь употребляется одушевленное местоимение, что нехарактерно для английского языка) остановило себя для Болванщика, заставив его и Мартовского зайца всегда жить так, как будто сейчас 5 часов. Участники чаепития все время пересаживаются, делают друг другу бестактные замечания, загадывают неразрешимые загадки и цитируют бессмысленные стихи, и возмущенная Алиса в конце концов уходит. Болванщик появляется вновь в качестве свидетеля на суде по делу Валета червей. Королева, кажется Болванщику, узнает в нем певца, которого она приговорила к смерти, а Король предупреждает его, чтобы тот не нервничал, иначе будет «казнен на месте».
В «Алисе в Зазеркалье» у Болванщика опять неприятности с законом. В этот раз он, однако, может быть и невиновен: Белая Королева объясняет, что часто осуждённых наказывают до того, как они совершат преступление, а не после, и иногда они его и вовсе не совершат. Он также упоминается в качестве одного из королевских гонцов, вместе с Мартовским зайцем, названным здесь Зай Атс. Король объясняет, что ему нужны два гонца, так как «один бежит туда, а другой — оттуда». На иллюстрации Тенниела Болванс Чик изображен потягивающим чай из чашки точно так же, как это делал Шляпник в первой повести, подтверждая авторские отсылки к этому персонажу.
Имя Безумный шляпник (Mad Hatter), как иногда называют Болванщика, обязано своим происхождением, без сомнения, английской поговорке «безумен, как шляпник» («mad as a hatter»). Происхождение же самой поговорки, возможно, объясняется следующим образом. Поскольку в процессе выделки фетра, использовавшегося для изготовления шляп, применялась ртуть, шляпники вынуждены были вдыхать её пары. Шляпники и работники фабрик часто страдали от ртутного отравления, так как пары ртути вредили нервной системе, вызывая такие симптомы, как спутанная речь и искажение зрения. Часто это приводило к ранней смерти. Тем не менее, Безумный Шляпник не выказывает симптомов ртутного отравления, которые включают в себя «чрезмерную застенчивость, неуверенность, возрастающую стеснительность, потерю уверенности в себе, беспокойство и желание оставаться скромным и незаметным».
Необходимо отметить, что перевод имени Шляпника словом «Болванщик» на русский язык с точки зрения спектра значений, сопоставляемых этому слову в русском языке, представляется наиболее удачным. Слово «шляпник», по всей видимости, вызывает в памяти англичан приведенную выше поговорку; таким образом, безумие является одной из коннотаций слова. В русском же языке слово «Болванщик» также обозначает и профессию, связанную с изготовлением болванок для чего-либо, в том числе и профессию шляпного мастера; и, с другой стороны, вызывает ассоциации со словом «болван», выполняя те же художественные задачи, что и слово «Hatter» в оригинале Кэрролла.
Прототип
Один из прототипов Болванщика, как считается, — Теофил Картер, бывший предположительно студентом Крайст-Чёрч (как и Кэрролл), одного из колледжей Оксфордского университета. Он изобрел кровать с будильником, выставлявшуюся на Всемирной выставке 1851 года: она скидывала спящего, когда нужно было вставать. Затем он стал владельцем магазина мебели и благодаря своей привычке стоять в дверях магазина в высокой шляпе получил прозвище Безумный Шляпник (Mad Hatter). По некоторым сведениям, Джон Тенниел приезжал в Оксфорд специально для того, чтобы сделать с Картера наброски для своих иллюстраций.
Другой прототип — Роджер Крэб из Чешэма, Бакингемшир. Он поступил в 1642 году на службу в армию, которая впоследствии стала Армией нового образца Оливера Кромвеля. Крэб был хорошим солдатом; в этом ему помогал рост в 2 метра, ужасавший противников. В течение последующих нескольких лет он вместе с «круглоголовыми» сокрушал восстания в Ирландии и Шотландии. Во время осады Кольчестера в 1648 году он получил сильный удар по голове от солдата-роялиста. В результате был уволен с военной службы раньше срока и вернулся в родной город Чешэм, где занялся шляпным делом.
Крэб был успешным предпринимателем, однако полученный удар давал о себе знать. Он продал бизнес и раздал деньги бедным. Вел уединенный образ жизни, жил в деревне недалеко от Аксбриджа и стал пацифистом. Затем переехал в глухую деревню Бетнал Грин (ныне район Лондона), где жил на 3 фартинга в неделю, ел траву, просвирник и листья щавеля. Затем у Крэба обнаружился талант предсказателя. Примечательно, что, согласно одному из его видений, монархия должна была быть восстановлена, и в 1660 году трон занял Карл II, сын казненного Карла I. Травяная диета не причинила Крэбу вреда, несмотря на почтенный возраст. Он умер в 1680 году, дожив до 79 лет. Эпитафия на его могиле на кладбище церкви Святого Данстана в лондонском районе Степни гласит: «Дурная, добрая молва — все миновало без следа; корим бывал, но признан под конец… всему благому друг».
