Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
5. Мгновенный удар
Этот медведь, как многие другие, прожил короткую и бурную жизнь. Рожденный в конце зимы 1918 года в логове под пнем, он был старшим из двух детенышей – по характеру сварливым и очень упрямым. Однажды он съел останки отравившегося орла и чуть не умер. Во вторую свою осень он с вершины утеса увидел своих мать и сестру, загнанных в углубление скалы охотничьими собаками-медвежатниками. Медведицы визжали от страха и безысходности, но ответом им был лишь сухой треск охотничьих ружей. В том же году охотились на него самого, но ему удавалось спасаться от гибели и даже повреждений до 1922 года, когда пуля, начиненная выметенными из дома гробовщика обломками шурупов, снесла ему левые клыки, сделала психически неуравновешенным и страдающим хроническими гнойниками.
Следующим летом в восточной части его «владений» появился «Охотничий домик» Маккерди – массивный сруб из соединенных «ласточкиными хвостами» еловых бревен и резных кедровых столбов. Нюх медведя был обострен голодом. Однажды он подошел к мусорной свалке, изобиловавшей экзотическими персиковыми очистками, корочками хлеба с остатками масла и обрезками говяжьего жира, который таял у него в горле. С тех пор он начал нетерпеливо рыскать после полудня между деревьями, ожидая помощника повара с бадьей на колесах, заполненной оранжевыми шкурками, подгнившей картошкой, обрезками сельдерея и куриными косточками, залитыми маслом из-под сардин.
Помощником был повар из поселка лесозаготовителей, который учился здесь тонкостям кухни для богатых. Увидев в сумерках медведя, он с громкими криками помчался в дом. Хозяин Маккерди, который в кухне обсуждал с поваром лесной турнедо, лично вышел посмотреть на медведя. Он увидел некое неуклюжее существо с массивными плечами и собачьей мордой и велел своим плотникам построить скамейки на склоне над свалкой. Те оборудовали зону с оградой из очищенных от коры молодых деревцев, определявшей границу безопасности. Гости из тех, кто посмелее, болтая между собой, проходили через березовую рощицу, чтобы посмотреть на медведя. Они хватали друг друга за плечи и в страхе вскидывали руки к горлу, сдавленно смеясь. Медведь никогда не смотрел вверх.
Все лето постояльцы наблюдали, как медведь когтями разгребает мягкий, облепленный мухами мусор. На мужчинах были прогулочные костюмы или фланелевые брюки и свитера с ромбовидным узором, на женщинах – мятые льняные брюки-трубочки и блузы с матросскими воротниками. Они вскидывали свои «Кодаки», замирая при виде блестящего медвежьего меха и отполированных когтей. Оскар Антерганс, смотритель лесных участков, продававший сотни своих фотопейзажей изготовителям открыток, в летнее время снимал медведя возле свалки. Антерганс постоянно ходил по тропе за помощником повара и подбирал упавшие с его подпрыгивающей на кочках бадьи вонючие очистки и яичную скорлупу – то, чего так ждал медведь. Повар сваливал помои остроносой лопатой, швыряя в медведя гнилыми помидорами и половинками грейпфрутов, напоминавшими желтые скальпы.
На второе или на третье лето после того, как Антерганс начал делать снимки медведя, к «Домику» подвели электричество. Однажды вечером медведь не появился возле свалки, не видели его и в последовавшие недели и годы. «Домик» сгорел в новогодний сочельник 1934 года. Дождливым майским вечером 1938-го Оскар Антерганс упал в ванной своей отдельно от него жившей жены и мгновенно умер от удара – кровоизлияния в мозг. Почтовые открытки его пережили.
