Ночь перед. Написано за карантин
I.
Резкий тост с холодной головой!Голос, крики, ледяной прибой,Речка разрезает слободу,Я, качаясь, скоро упаду.
Воздух спертый, душно и темно,Неба режет черное сукноРыболовный месяца крючок,Я иду, качаясь, в кабачок.
Пусто, странно, горько, тяжело.На штанах разлитое вино.Кинул в землю втянутый бычок —Позади заплывший кабачок.
II.
В жизни больше нечего терять,Медный крест на ледяной груди.Пара стопок водки, и опятьПара темных улиц позади.
В жизни больше нечего ловить —В лужи больше незачем нырять.Попрошу на лавочке налить,Пара темных улиц, – и опять
В горле ком, да мутно на глазах.В небе ледяной овал Луны.Звезды, как хрустальная слеза.Улицы уперлись во дворы.
Я вздохну, но глаз не отведу.Рядом – ни одной души, и тишь.Я домой сегодня не приду,Там, где ты, уже, возможно, спишь.
Окна не горят уже давно.Катится за горизонт Луна.Я смотрю нелепое кино:Наливаю, пью – до дна.
В жизни больше нечего терять,Медный крест на ледяной груди,Что-то мне мерещится опятьВ темной ночи улиц впереди…
III.
Сыпятся с неба глыбы.Кожа хрупка, как лед.Волосы встали дыбом.Кто-то во тьме бредет.
Лают собаки, воют.Ночь холодна, темна.Звезды ковром укроютСтрашные времена.
Это все глупость, право.Щуря затекший глаз,Годы спустя, одичалоВечность глядит на нас.
Бьют сапоги под ритм.Их не сломать стези.Втаптывают сердитоВ грязь у дорог – стихи,
В мутные лужи – слово,В мусор оврагов – глас,И только тьма одинокоС неба глядит на нас.
IV.
Фонари – отпечатки Луны.Эту схожесть давно заприметил.Оттого, видно, ярко так светятИз обжитой своей конуры.
Их в деревне нашей так много,Что иные из них не видны нам.Ибо вылезут из тишиныИ во тьме стоят одиноко.
А Луна в неба черный гудронОбмакнет кисть цветком ванили.Как же в древности люди жилиБез столба с фонарем под окном?
V.
He свистят надо мною ни пули, ни птицы.Я сижу не в окопе, а над белым листом.Не успеет в лесу ко мне Савва явиться —Раздеру себя сам. Да и дело с концом.
В моем городе снег круглый год – с Первомаем!Он ложится на землю, как заспанный пес.Я иду в ночь, к фонарным столбам прилипая,И несу тебе то, что когда-то унес.
Я верну тебе то, что случайно отнято.Я верну тебе то, что забыла ты вскользь.Я такой же, как раньше: нечайно помятыйИ гляжу, будто пьяный: с улыбкой и вкось.
Холод мая умаял. Завывал ночью ветер.Пара острых движений фитилька и клинка:Задыхаются птицы, у ручья что-то бредя,И не дрогнет моя, как и прежде, рука.
Это было давно. Капли с крана да эхо.Это все, что останется нынче со мной:Пара ломаных строк до скончания века,Карандаш и блокнот, бездна и перегной.
VI.
Гнутся скелеты березПод лютым северным ветром.Катятся капельки слез,В водосточных трубах звеня.
Снова ищу в вопросахСпрятанные ответы.Это так же непросто,Как напрочь забыть себя.
Как имя свое посеятьГде-то под Хиросимой.В личной своей ОдиссееСнова ныряю я в беды.
Но спать мне невыносимо,Образ выходит из грез:Под лютым северным ветромГнутся скелеты берез.
VII.
Звезды по небу гуляют,И дрожит свеча.На тарелку снег роняетШапка кулича.
Небо чисто, ветер свежий —Трижды поцелуй.Как невиданный проезжий,Месяц улыбнулся.
Лес мне шепчет о секретеТихим шумом крон.В ветхом, новом, но – заветеОн и погружен.
Ночь о вечности и миреЧто-то начала.Я один, в своей квартире,Светит мне Луна.
Ночь во всю бушует ветром,Мне стучит в окно,Только мне за рамой этойБез свечи темно.
Я укрылся одеялом,Тайну начал ждать,Но она мне не являлась.Начал засыпать.
Свечка до утра дымилась.Капал теплый воск.И наутро прояснилось,Что воскрес Христос.
12.04–24.05.2020
Звенигород