2
– Я думала, вы ушли, – запинаясь, проговорила Синтия.
Мадам Д’Эстури улыбнулась этому детскому жесту. Ее улыбка заставила Синтию почувствовать себя ребенком, притом беспомощным, – чувство, которое она очень не любила.
– Конечно, я знала, что ты была за портьерами на балконе, – мадам Д’Эстури объяснила очень спокойно. – Я спряталась в темноте гостиной и наблюдала за тобой. Я видела, как ты побежала наверх, и последовала за тобой.
Синтия была обеспокоена и раздражена. Она совершила нечто ненавистное самой себе. Она решила вести себя нахально.
– Вы думаете, что поступили достойно, придя на мамин обед с целью шпионажа и вторжения? – спросила она, топнув ногой и надменно подняв красивое лицо над горностаевым воротником накидки.
– Я не думала о своих манерах, – спокойно ответила Мадам Д’Эстури. – Я искала тебя годами. Этой весной меня посетила первая догадка, что это именно ты. А сегодня вечером я убедилась окончательно. Я не отпущу тебя даже во имя моих хороших манер.
Синтия не притворялась, что находится в замешательстве относительно предмета настойчивости Мадам Д’Эстури.
– Я ни с кем об этом не говорила, даже с мамой, – сказала она.
– В этом твоя вина, – ответила Мадам Д’Эстури с жесткостью.
Негодование сошло с лица Синтии. Теперь она была слаба. У нее не осталось возражений.
– Я ненавижу об всем этом думать, – сказал она в оправдание.
– И все же ты думаешь.
– Временами. Я не могу справиться с этим, – и Синтия задрожала и запахнула на себе накидку.
– Когда ты об этом расскажешь, то не будешь больше думать. Освободишься от тирании своих воспоминаний.
Синтия взглянула с любопытством, почти с надеждой на Мадам Д’Эстури.
– Мне бы хотелось, – сказала она.
Возможно, все эти повторяющиеся кошмары, навязчивые идеи были предупреждением того, что стоит рассказать и принять наказание. Она сделала последнюю попытку уклониться.
– Однажды я приду поговорить с вами, мадам Д’Эстури, очень скоро. Сегодня вечером мне нужно развеяться.
Мадам Д’Эстури покачала головой.
– Тебе понадобится пять минут на то, чтобы все рассказать, а юный джентльмен не будет против подождать десять минут.
У Синтии не было подхода к своему нежеланному посетителю. Мадам Д’Эстури была такой же неприступной, как и Джим. И она обладала огромной властью, которую ей давала цель, незабываемая ни на час в течение десяти долгих лет. Молодая девушка, добрая, самостоятельная, изысканная и благородная от макушки до кончиков пальцев. Несмотря на свою веру, что мир принадлежит исключительно молодым, она послушно сидела перед лицом обыкновенного и довольно невзрачного собеседника и зачитывала свой рассказ. Чтение – наиболее подходящее слово. Ее воспоминания были такими непрерывными и ясными.