Снежная Академия

Глава 2. Знакомство с Академией

"Я знал, что проблем она доставит много.

Но я не ожидал, что они начнутся с первого дня."

Из личных заметок Мороза

Я студентка!

Подумать только: я студентка Снежной Академии!

Да сюда всякий мечтает попасть! Я вот хотела Мороза увидеть. Как оказалось совсем не "деда". А еще перед Новым Годом студенты участвуют в разносе подарков. Хотя тут это считают скорее минусом, чем плюсом… Олени не всех соглашаются возить, и некоторым приходится добираться до какой-нибудь деревушки в сердце тайги своим ходом. Сомнительное удовольствие.

Лучшему студенту выпадает роль сопровождающего Мороза. За эту возможность девушки сражаются не на жизнь. Мне успели рассказать, что подлыми методами не гнушаются. В прошлом году одна претендентка на звание "Лучшего студента" подсыпала яд в чай своей конкурентке. Благо в столовой находился ректор и чудным образом засек отраву, а девушку с позором отчислили.

Лис, он же Васильев, сказал, что ни одному парню уже лет десять не удавалось занять место сопровождающего Мороза. Никто не хочет вставать на пути чокнутых влюбленных студенток.

– М-да, – протянула, потягивая горячий чай. – Я бы на месте Мороза охрану наняла.

– А он и нанял, – хмыкнул Лис, жадно вгрызаясь в бутерброд, – призвал Духов леса свой дом охранять. Он тут, за Академией. Белый такой, весь в снегу.

Я заливисто засмеялась.

Довели мужика!

– Тебе смешно, а к нему каждую ночь норовили в дом забраться, – Васильев жевал и рассказывал. – Отчислять грозился, и отчислял, кстати. И пытался взывать к достоинству и чести, и чего-то там еще было, уже не помню. Короче, – он шумно отхлебнул чай, – надоело ему. В начале года призвал двух Духов, теперь к дому ближе, чем на два метра не подойти. Только если на тебе печать Мороза стоит.

– Подделывали? – ответ очевиден, конечно.

– Пытались, – Лис подтвердил догадки. – Не теряют надежды. Не понимаю, зачем? У Мороза и жены никогда не было, может его вообще женщины не интересуют.

Я пожала плечами. Ломиться в дом ректора – себе дороже. Да и себя уважать надо.

– А кто, по-вашему, меня интересует? – Мороз нарисовался неизвестно откуда.

Клянусь, его не было в столовой! Сама лично видела каждый стол – не было его.

Васильев так и не донес до рта остаток бутерброда. Он как-то совсем обреченно повернул голову и… да. Увидел ожидающего ответ ректора.

Мороз не улыбался, но в глазах блестело нескрываемое любопытство.

– Э-э… – протянул Лис и окончательно сник.

– Ответ не принимается, – ректор отступать не желал.

Студенты заинтересованно уставились на нас. Даже не моргают. Сплетники! Сенсацию подавай.

– Вы неверно поняли, Мороз Морозович, – спасатель в моем лице снова в деле.

Ну, первый раз же помогла. А где первый, там и второй.

– Поясните, Липова, – взор ярко-голубых глаз обратился ко мне. – Очень интересно.

И почему я ни капельки не сомневаюсь?

– Васильев не сказал наверняка. Он лишь предположил, что вас, возможно, возможно, Мороз Морозович, не интересуют девушки. Мы не утверждаем и не претендуем на истину. Ни в коем случае.

– Мы? То есть вы солидарны с теорией Васильева?

– М-м… – и тут я всерьез задумалась.

А ведь Лис прав. Жены у Мороза не было. Девушек он к себе не подпускает. Нет, я все понимаю – двадцать первый век, свободные нравы, но представить, что всеми любимый Дед… то есть Мороз… любитель себе подобных…

– Отчасти, – уклончиво ответила, старательно отгоняя картинку Мороза и идущего с ним за руку мужчины.

Бр-р…

Я уважаю выбор каждого, но это – перебор.

– Отчего вы кривитесь?

– А? – вопрос вогнал в ступор.

И впрямь скривилась. Неумышленно, честное слово.

– Липова, – строго произнес ректор.

– Лимон попался, – соврала нагло и беззастенчиво.

– У вас в чае нет лимона.

Да чтоб вас…

– Можно я буду молчать? – состроила жалобные глазки и невинно намотала на палец кончик собранных в хвост волос.

Мороз не разжалобился. Наоборот, его губы тронула жесткая усмешка.

– Молчать надо было до того, как вы ринулись на защиту Васильева.

– Правда вам не понравится, Мороз Морозович, – без сомнений.

Лис прикрыл глаза ладонью, а вот студенты даже из-за столов повылазили, чтобы лучше видеть.

Нагнав суровости на лицо, ректор произнес:

– Слушаю со всем вниманием.

Это-то меня и удручает…

– Я представила романтическую прогулку вас… с… с муж… мужчиной…

Девушки разом ахнули.

Произнести вслух невероятно сложно, а когда на тебя смотрят яркие пронизывающие глаза, и в них отражается нечто неизведанное, но определенно пугающее… В общем, я чуть не умерла, пока говорила.

– Впечатлились?

– Не то слово, – хмыкнула я и тут же закусила губу.

Когда-нибудь я научусь молчать, правда-правда…

– Не переживайте, мужчины меня не привлекают, – заверил ректор, продолжая пронизывать взглядом. – Представьте лучше, как я прогуливаюсь с красивой девушкой.

И я представила. Идут счастливые, довольные, влюбленные…

– Вам снова что-то не нравится? – как бы между прочим поинтересовался Мороз.

– А?

– Кривитесь. Снова.

Хм… и правда…

– Лимон? – издевательски поинтересовался Мороз.

– Лимон, – невозмутимо подтвердила, плечи расправила…

Гордая птица, не подступиться.

Ректор хмыкнул, сделал шаг назад и… исчез.

На нас смотрели все. Даже повара из кухни вышли, чтобы поглазеть: чего тут такое интересное творится-вытворяется?

– Мы в цирке, что ли? – спросила достаточно громко. – Продолжения не будет.

Студенты зашумели, возвращаясь за столы. Кто-то отправился на выход. Но нашлась одна, не сумевшая пройти мимо без комментария:

– Мороз выгонит тебя, и правильно сделает, – прощебетала блондинка пухлыми губами. – Выскочкам здесь не место.

– В таком случае не понимаю, почему ты еще здесь? – спокойно ответила, продолжая пить остывший чай.

Девушка вздернула подбородок и важной походкой поцокала каблуками к выходу.

Начало учебы не задалось…

– С тобой опасно иметь дело, – хмыкнул Лис.

– Слишком проблемная?

Васильев качнул головой.

– Бесстрашная. Таких не любят. Таких боятся.

– Угу, – буркнула я. – Боготворят.

– В какой-то степени, – Лис не понял сарказма, восприняв слова всерьез. – Рад, что ты появилась. Теперь нас двоих будут пытаться выжить из Академии.

Пусть пытаются. Я отсюда только вперед ногами уйду.

От Липовой так просто не избавиться.

***

Остаток дня пролетел незаметно. Слава обо мне бежала впереди оленей, слухи распространялись со скоростью ветра, и к вечеру одна часть верноподданных Мороза считала меня ведьмой, а другая – несчастной студенткой, которой не повезло влюбиться в холодного ректора с заледеневшим сердцем.

Откуда эти добрые люди черпают сии святые писания моему уму непостижимо, но Лис заверил, что в целом ситуация неплоха. И он оказался прав. Та часть, что считала меня жертвой Мороза-искусителя, по счастливой случайности отвечала за содержание Академии в целом, в том числе за размещение студентов. Так вот добрейший дед Любомир и милейшая тетя Авдотья, как их все называют, настаивали, чтобы я выбрала комнату под номером тринадцать.

Студенты народ суеверный, и эту комнату обходят стороной, не говоря уже о жизни в ней. Я не до конца повернута на суевериях, но цифра "тринадцать" на двери и меня особо не прельщала. Дед Любомир и тетя Авдотья давили авторитетом в виде обещания горячих пирожков каждый вечер и подъема по утрам.

Отказаться не позволила любовь к пирожкам и проблема с пробуждением. Подъем ранним утром похож на семь кругов ада, или девять, да все сто кругов!

В общем, мне повезло. Насколько повезло я узнала прям с порога своей новой комнаты.

Сперва я решила, что надо мной издеваются. Дверь с несчастливым числом выглядела потрепанной жизнью, обиженной всеми и глубоко несчастной. Как говорится – не судите книгу по обложке. За ней скрывались настоящие хоромы: тут и спальня, и зал, и гардеробная, ванна с туалетом. И так уютно, хорошо и красиво, что не заподозрить подвох было бы непростительно глупо.

Без сюрпризов не обошлось, но сыграли они в мою пользу.

Дед Любомир не любит кураторов. Терпеть не может "напыщенных индюков", – точная цитата. Кураторы, в свою очередь, не переваривают Любомира и Авдотью "за справедливость и честность" (со слов одной из сторон конфликта), и очень любят… вернее, любили проводить время в комнате, которую все обходят за три версты. Тут вам и постель двуспальная, и ванна огромная… Собственно, я сделала вывод, что использовалось это место для свиданий, подозреваю – бурных. Теперь же деваться кураторам будет некуда. Они, кстати, относятся к той части, кто считает меня ведьмой, поэтому так им и надо. Будет "ведьма" жить в комнате под номером тринадцать. Не хватает котла и чёрного кота.

Ну, ничего. Думаю, скоро преподнесут. Совершенно бесплатно. Еще начнут просить, чтоб привороты-отвороты сделала. А я сделаю! "Приворотись, от судьбы уклонись, пусть прыщи идут на нос, главное, чтоб не понос", – я таких приворотов тысячу придумаю!

Васильев заявился в гости как раз вовремя – тетя Авдотья принесла корзину с пирожками и чай. Сам дед Любомир заваривал.

– М-м… – замычал Лис, пробуя первый пирожок. – Вкусно… горяченькие… с мясом…

– Угу… – промычала я, не желая менять трапезу на разговор.

– Ты всего день в Академии, а тебе уже пирожки носят, комнату вон отхватила. Ты точно ведьма.

– Я не фетьма, – бубнила с набитым ртом.

– После тебя Мороза пока никто на испытаниях не впечатлил, – Лис достал из корзины следующий пирожок.

– Я не причем, – заверила со всей серьёзностью.

– Пока ты единственная поступившая, и, если завтра никого не возьмут, слава ведьмы закрепится за тобой навсегда, – покивал Васильев.

– Так, – я стукнула дном кружки о стол, – хватит жути нагонять. Просто не те Морозу попадались. Завтра как разгонится брать студентов, не остановишь. Еще будем думать, куда их всех девать.

Лис засмеялся.

– Забавная ты, Варька. Совсем не унываешь. Мало таких, – он подпер голову кулаком. – Наши все ходят с постными минами, будто лицо заморозили. Улыбки не дождешься.

– Это у них переизбыток счастья. Не могут больше радоваться, Лис. Улыбальник сломался.

Васильев хмыкнул, дожевывая.

– Пойду я, – он запустил руку в корзину, прихватывая с собой три пирожка. – Не проспи в первый же день.

– Запросто, – зевнула я. – Запросто могу проспать.

Повернув дверную ручку, Лис обернулся.

– У нас любителей поспать Мороз лично будит. Не знаю, кто ему доносит, но методы пробуждения у него негуманные.

Как интересно…

– Я учту, – кивнула Васильеву.

Он подмигнул и выскользнул в коридор.

Надеюсь, дед Любомир меня не подведет и Мороз со своими негуманными методами ко мне не явится. Если ректор лично будить начнет, от клейма ведьмы до конца обучения точно не отмоюсь. И неважно, что у него фетиш такой – засонь будить. Про меня непременно скажут, будто я приворот сделала.

Больно надо! Потом отвораживай, бегай от него по всей Академии. А у Мороза возраст все-таки, ему беготня за девушками противопоказана. Артриты, артрозы всякие, я в таких болячках не разбираюсь. Еще спину защемит и все! Останемся без ректора.

Нет, Мороза Морозовича надо поберечь. Вдруг у него сердце слабое?

С этими мыслями я и заснула.

Сон снился великолепный. Волшебный такой, сказочный. Всюду гномики бегали радостные, веселые, пыльцу сыпали. От нее так хорошо на душе стало, мир новыми красками заиграл. Я почувствовала себя живой и легкой! Хотелось порхать как бабочка, песни петь, дарить радость, делиться теплом… А гномики почему-то нудели, что мне пора вставать, я куда-то опаздываю… А я ведь не могу никуда опоздать, я же сплю!

Вот и новый гномик появился, странный какой-то – весь белый, и брови у него снежные, и вообще он так на меня глянул – сразу летать перехотелось. Потом этот белый коротыш швырнул в меня снегом и тут я поняла, что ору вовсе не во сне…

Всесоздатель, холодно-то как…

На кровати целый сугроб уместился, погребя под собой! Голову только заботливо снежком вокруг обложили, видимо, чтобы сразу масштаб трагедии оценила.

И я оценила.

Так быстро я с кровати еще не соскакивала! За все свои девятнадцать лет – ни разу.

Зубы отстукивали чечетку, внутри сотрясало землетрясение, а передо мной коварно улыбался ректор.

– М-мороз М-мор-розович, раз-зве мож-жно т-так? А если я з-заболею?

Совесть в нем не взыграла.

– Ничего страшного, я лично займусь вашим лечением, – пообещал он.

М-м… не так уж и холодно. И вообще можно считать утренним ледяным душем, а закаляться для здоровья полезно.

– Не стоит утруждаться, – я просеменила мимо Мороза к двери. – У вас наверняка много дел. Спасибо, что разбудили.

Горячий душ необходим как воздух, иначе в самом деле заболею. Мой организм слишком чувствителен к подобным перепадам температур.

– Проспать в первый день… Липова, вы установили рекорд, – ректор подозрительно веселый.

Не люблю с утра довольных людей. Они угнетают.

– Мне за это полагается награда? Медаль, грамота, денежное поощрение? – я остановилась посреди гостиной.

Мороз хотел скрыть удивление, но не смог.

– Проспать занятия не повод для гордости, – суровости в его голосе не было, скорее попытка пробудить во мне чувство стыда.

– Я обязательно найду полчаса, чтобы погрустить об этом, – клятвенно пообещала, стоя в дверях ванной. – Простите, пожалуйста, мне надо собираться, иначе мое опоздание затянется. Или вы хотите пригласить меня на завтрак?

Ректор натянул на лицо внушительность и суровость.

– Скройся с глаз моих, Липова.

С огромным удовольствием удовлетворила просьбу Мороза и нырнула под горячие струи воды.

***

Монотонный нудный голос я оценила, стоя за дверью.

Сверилась с картой и расписанием – мой кабинет.

– … таким образом мы получаем уравнение, которое показывает, что наши действия приведут нас… – заунывно вещал профессор. – Опоздавшая, – констатировал он совершенно безучастно, продолжая подпирать подбородок рукой.

Я мило улыбнулась и заняла свободную последнюю парту.

Мужчина лет сорока в узких очках вздохнул.

– Липова, если не ошибаюсь?

Его голос вызывал единственное желание – спать, и судя по сонным лицам ребят не у меня одной, а я в кабинете всего две минуты нахожусь.

– Здравствуйте, я Варвара Липова, – дружелюбно улыбнулась всем, включая профессора… Даронина. В расписании написано.

– Берите учебник, – мне указали на узкий шкаф в углу кабинета, – страница пятнадцатая. Итак, на чем мы остановились? На уравнении…

Видит Всесоздатель, я из последних сил держала глаза открытыми, но более нудного голоса я еще не слышала.

Воспринимать информацию на слух совершенно невозможно, придется зубрить учебник.

– Не спи, замерзнешь, – Лис подкрался со спины, когда я клевала носом, развалившись на скамейке в коридоре.

– Профессор Даронин сущий дьявол, – простонала, не открывая глаз.

– У-у, – протянул Васильев, скинул мои ноги и уселся рядом, – первой парой… не повезло.

Шум вокруг ничуть не мешал мне пребывать в полудреме. Если я хочу спать, даже оркестр над ухом покажется колыбельной.

– Слышал, ты проспала.

– Откуда? – одним глазом посмотрела на Лиса.

– Все только и гудят, что Мороз ведьму будил.

– Не Академия, а серпентарий, – пробубнила, удобнее устраивая голову на учебнике. – Пусть считают ведьмой, будут бояться моего проклятия.

– Тотализатор открыли, – прошептал Васильев, – делают ставки, сколько ты продержишься в Академии. Профессора тоже участвуют.

Вот так новость. Я аж глаза открыла.

– Ты поставил?

Лис мотнул головой.

– Ставь на меня. Выигрыш пополам.

Васильев одобрительно хмыкнул и ускакал искать принимающего ставки.

Повеселюсь, знания получу, еще и разбогатею. Ну, чем не подарок на новый год?