Мошка в зенице Господней

15. Работа

У Инженера оказался широкий безгубый рот с приподнятыми уголками, отчего создавалось ложное впечатление радостной полуулыбки. Это было постоянное выражение ее карикатурного лица.

Но Инженер радовалась.

И ее радость возрастала с каждой минутой. Прохождение через поле Лэнгстона принесло новые ощущения – нечто подобное она испытывала, изучая черный пузырь замедленного времени. Ей даже приборы не понадобились: теперь у Инженера была информация о поле, и ей захотелось изучить чужой генератор.

Корабль, плавающий в защитном пузыре, выглядел чересчур примитивно, однако оснащен был весьма богато! Ангарная палуба была хаотично завалена загадочными деталями, кабелями и разнообразными механизмами, которые были совершенно непонятны Инженеру. Да, на борту было много такого, что она не могла распознать с первого взгляда.

Но кое-что наверняка представляло собой приспособления для создания поля или детали таинственного привода, работавшего во взаимосвязи с полем! Имелись на палубе и любопытные изобретения, выполняющие, правда, уже известные Инженеру функции.

Инженер, обладающая пытливым разумом, узнала и оружие. Сколько же тут оружия! И на большом корабле, и на шлюпках, стоявших на ангарной палубе, и у самих чужаков, столпившихся за воздушным шлюзом.

Но этот факт не стал для нее сюрпризом. Она давно поняла – данный класс существ относится к отдающим приказы, а к не получающим их. Естественно, у них должно быть оружие. И даже воины.

Двойная дверь воздушного шлюза оказалась слишком сложной и слишком подверженной неисправностям, для ее создания использовали чересчур много сплавов металлов и других материалов. Инженер кивнула. Она – Инженер, и она нужна им.

Похоже, новому классу требовался именно Инженер, а на борту явно не было ни одного, коль скоро тут использовали такие конструкции. Она решила разобрать ближайший механизм, но пришелец дернул ее за руку, и эту мысль пришлось оставить. У нее не было никаких инструментов, и она не представляла, каким образом их можно изготовить. Впрочем, у нее еще будет время…

Вокруг нее уже сгрудились пришельцы, в основном напоминающие первого чужака. Одетые странно, похожие друг на друга. Вооруженные. Приказов они не отдавали. Один попробовал заговорить с ней.

Неужели они не видят, что она не Посредник? Они не очень-то сообразительны, какие примитивные представители нового класса. Однако чуть позже они начали отдавать приказы. Первый определенно выкрикнул команду.

Но они не знают Языка.

Обстановка не требовала от нее принятия решений. Инженеру следовало только идти, куда ее поведут, исправлять механизмы или переделывать их, когда представится удобный случай, и ждать Посредника. Или Хозяина. Здесь столько требовалось сделать!

У нее столько работы!

Кают-компанию для старшин превратили в приемную для посетителей-чужаков, а старшины заняли одну из кают-компаний космодесанта.

Орава гражданских, кажется, намеревалась занять помещение штурмом. Как же ученым не терпелось поглядеть на мошкита!

Чтобы стать лабораторией, помещению явно чего-то не хватало, зато здесь были звуконепроницаемые стены. В кранах текла питьевая вода, имелась портативная плитка, а также переговорное устройство для доставки закусок и напитков, правда, стол оказался немного маловат.

После недолгого совещания решили не пытаться смастерить мебель, подходящую для чужака (или чужаков). Все, что они были способны собрать из имеющихся стульев и кресел, никуда не годилось.

Ситуация становилась абсурдной.

В приемной установили пару дюжин телекамер, и хотя в помещении присутствовали лишь несколько официально приглашенных ученых, почти каждый на борту мог следить за происходящим в бывшей кают-компании.

Тут же находилась и Салли Фаулер. Она твердо решила завоевать доверие мошкита. Ее не заботило, что за ней наблюдают.

А когда все собрались, выяснилось, что завоевать доверие мошкита очень легко. Он был доверчив, как ребенок. Выйдя из воздушного шлюза, он разорвал пластиковый мешок, в котором сидели малыши, и вручил их ближайшему гардемарину. И больше мошкит о них не беспокоился.

Он послушно шел между космодесантниками. Затем Салли взяла его за руку и ввела в приемную. По дороге мошкит озирался по сторонам, поворачиваясь всем телом. «Прямо как сова», – подумала Салли.

Когда Салли выпустила его руку, мошкит замер, ожидая дальнейших инструкций, глядя по сторонам все с той же мягкой улыбкой.

И он не понимал жестов. Салли, Хорват и другие пытались заговорить с ним, но безрезультатно. Доктор Харди, священник-лингвист, начертил математические графики, но ничего не произошло. Мошкита не интересовали подобные «каракули».

Зато его заинтриговали механизмы. Очутившись на борту, он сразу же потянулся к оружию канонира Келли. После приказа доктора Хорвата десантник неохотно разрядил пистолет и разрешил осмотреть мошкиту один из патронов, а потом передал чужаку пистолет. Мошкит тотчас разобрал его на части, к досаде Келли и на радость остальным, и снова собрал, несказанно изумив Келли. Затем мошкит осмотрел руку десантника, до предела сгибая его кисть и изучая в отдельности каждый сустав и тщательно прощупывая их своими длинными пальцами. Не забыл мошкит и про мышцы, и про сложные кости запястья, а позже, вероятно, для сравнения, – чужак проделал то же самое с рукой Салли Фаулер.

Вытащив из-за пояса инструменты, мошкит принялся трудиться над рукоятью пистолета, нанося на нее пластик, который выдавливал из тюбика.

– Мелкие мошкиты являются самками, – объявил мужчина из команды биологов. – И наш главный чужак оказался чужачкой!

– Женщина – астероидный шахтер, – задумчиво произнесла Салли, глядя куда-то вдаль. – Если они используют женщин для столь рискованных работ, их культура весьма отличается от культуры Империи, – Салли посмотрела на мошкиту.

Та продолжала улыбаться.

– Лучше бы нам понять, что они употребляют в пищу, – буркнул Хорват. – Вряд ли она прихватила с собой еду. Между прочим, капитан Блейн сообщил мне, что ее корабль ушел в неизвестность, – он покосился на миниатюрных мошкитов, которые копошились на бильярдном столе. – Конечно, если не они служат для нее пищей.

– Пожалуй, не стоит пытаться поджарить их на гриле! – заметил Реннер, вошедший в приемную. – Может, они просто дети. Незрелые мошкиты.

Салли вздрогнула от неожиданности. Способность рассуждать здраво вернулась к ней лишь спустя минуту.

Разумеется, не следует поступать подобным образом с мелкими мошкитами!

И вообще, сперва надо разобраться с крупным представителем внеземной расы.

– Мистер Реннер, – сказал Хорват, – почему штурман «Макартура» принимает участие в исследованиях в области внеземной биологии?

– Корабль находится в стабильном состоянии, и я свободен от дежурства, – ответил Реннер. Он явно решил не упоминать о приказе капитана экипажу не мешать ученым. – Вы приказываете мне уйти?

Хорват задумался. Род Блейн на мостике именно так бы и поступил, но он не слишком жаловал Хорвата. Министр науки покачал головой.

– Нет. Но я считаю ваше предположение насчет мелких чужаков легкомысленным.

– Нисколько. Они могут терять вторую левую руку точно так же, как мы теряем молочные зубы. – Один из биологов согласно кивнул. – А какие еще отличия у них есть? Размер?

– Онтогенез приводит к филогенезу, – заметил кто-то, на что тотчас последовал совет:

– Тебе бы лучше заткнуться!

Чужачка отдала Келли его оружие и огляделась. Реннер оказался единственным флотским офицером в комнате, поэтому мошкита потянулась за его пистолетом. Реннер разрядил оружие и передал ей, а затем смирился со столь же тщательным изучением его ладони. На сей раз мошкита работала гораздо проворнее, ее верхние конечности двигались с виртуозным изяществом.

– Я думаю, что они являются обезьянами, – заявил Реннер. – Потомки неразумных мошкитов, которые живут вместе со своими умелыми собратьями. Это может означать, что вы отчасти правы. На дюжине планет есть люди, которые считают мясо обезьян деликатесом. Но мы едва ли можем так рисковать.

Мошкита повозилась с оружием Реннера и, наконец, положила его на стол. Реннер поднял пистолет и нахмурился: плоская рукоять стала изогнутой. Мошкита согнула ее, словно он был сделан из пластика! И она успела переделать спусковой крючок. Реннер сжал рукоять в ладони и внезапно проникся ее совершенством. Оружие стало как бы частью его руки и, казалось, целилось само.