Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
День Д, 5 июня 1877 года, вечер, Эгейское море, 50 километров юго-западнее входа в пролив Дарданеллы, Оперативный отдел тяжелого авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов»
Вместе со мной в помещении оперативного отдела остались полковник ГРУ Бережной, полковник СВР Антонова, подполковник СВР Ильин, майор ГРУ Гордеев и поручик Российской армии Никитин, он же греческий негоциант Димитриос Ономагулос. Сплошные шпионы, или, говоря вежливо, разведчики!
Значит, речь пойдет о чем-то головокружительно лихом, о чем потом нельзя будет говорить лет пятьдесят, а может, и поболее. Интереснее всего, пожалуй, наблюдать за поручиком. Он тут единственный из хроноаборигенов, и к тому же самый младший по званию. Чувствует себя с полковниками-подполковниками как мышь на кошачьей свадьбе. У них тут с этим сурово: старшие офицеры для поручиков почти что небожители, а контр-адмирал для него и вовсе как полубог…
Но, как ни странно, контр-адмирал Ларионов начал совет именно с поручика. Впрочем, если задуматься, то ничего в этом странного нет: в Русском флоте принято было начинать военный совет с младшего по званию, дабы не давить их мнением старших.
– Господин поручик, – контр-адмирал сделал паузу, – я хочу еще раз выразить вам свою благодарность за доставленную информацию. Думаю, благодаря вам будет спасено немало человеческих жизней.
– Ваше Превосходительство, господин контр-адмирал, я попал к вам случайно, ваши люди меня сами нашли. Причем в самом неприглядном месте – подземной тюрьме бея Мирины. Можете представить мое состояние: я уже готовился к встрече с Всевышним, причем после не самых приятных процедур… И тут буквально ниоткуда являются ваши лихие молодцы, и разносят все в пух и прах. – Поручик перевел дух. – Ведь я сначала подумал, что турок атаковала самая обычная реформированная часть Российской армии. Ну восстановили военный министр Милютин морскую пехоту, ну карабин автоматический на вооружение приняли… А вот что вы пришли к нам из будущих времен, так о том первые подозрения у меня возникли лишь тогда, когда меня закинули в этот летающий экипаж – вер-то-лет. Ведь даже ваша боевая самодвижущаяся повозка не вызвала у меня большого удивления. Ну, машина, ну ездит сама – так паровоз тоже сам ездит… Так ведь у нас, господа, и век такой, что каждый день чудо на чуде, да и месье Жюль Верн, до романов которого я большой охотник, постарался отбить нам способность удивляться.
– Да-а-а… – протянул контр-адмирал Ларионов, выслушав исповедь молодого человека (впрочем, какой он «молодой» – старше любого из присутствующих на целое столетие). – Во всем, получается, виноват месье Жюль Верн. Но вы-то сами, поручик, как думаете – будете с нами дальше сотрудничать или нет? – Его голос и выражение лица стали совершенно серьезными. – А ведь нам очень нужна ваша помощь.
