Леди Орк

2. Рукопись Роланда. Фактория Мантраорна

18 мая 2651 года Четвертой эпохи.

«Прекрасная орочья дева… В этих словах есть что-то кощунственное и оттого столь волнующее! Я могу долго представлять Гилни: ее фигуру в черном коротком плаще, подходящую к Гостевому дому, черноволосую головку, виднеющуюся из-под скинутого легким движением руки капюшона.

Сколь долго я буду хранить в себе любовь – эту запретную любовь к той, чье имя орк, чей народ считается порождением Тьмы, нашими извечными врагами? Сама мысль о подобном чувстве к представительнице орочьего племени, казалось бы, невозможна; и всякий благородный человек – да что там, вообще любой человек, будь он даже из какого-нибудь самого захудалого племени – должен был отринуть любовь девушки орков, устрашась постыдного чувства к особе ниже своей человеческой природы… Да и слово «девушка» или «женщина» как-то не подходит к названию этих злобных тварей! Но в том, что орки подобны нам и по части продолжения рода, нет никаких сомнений, а значит, представительницы прекрасного пола и у них должны быть… Вот одна и привязалась ко мне: не может без меня жить, навещает почти каждый вечер.

Ничего подобного моему чувству к ней я не находил даже в самых древних и малоизвестных легендах. Да, конечно, известны орки, каким-то образом смешаны с людьми. Но ведь считается, что они были поголовно уничтожены! Да и каким путем происходило это смешение? Вряд ли что-то хорошее можно было узнать из историй этих давних дел, будь они сохранены в людской памяти… Насилие и жестокость – вот что царило тогда…

А как же орки Мглистых гор – неужели, врываясь в людские селения, они только грабили и убивали?

Я мучительно вспоминал всю историю Средиземья – теперь с нового для себя ракурса, – и не находил ничего похожего на мой случай. Вернее, на мой с Гилни случай. Всем известны красивые и величественные истории любви между эльфийками и людьми. И пусть те славные мужи прошлого были выходцами из аданов – наиболее похожего на эльфов племени людей, «общественное» мнение эльфов поначалу не могло принять такой союз. Но ведь там происходил все-таки противоположный процесс: человек – из, так сказать, «среднего народа», не столь благородного как эльфы, но и не так сильно склонного к злу как орки, – повышал свой «статус», сватаясь к эльфийке…

В моём же случае я лишь понижаю своё имя Человека. Неужели, поддавшись тайной и постыдной страсти – час от часу поглощающей всё мое существо, пожирающей мозг и душу, – я буду вынужден смешать свою человечью кровь с презренной оркой?.. А может, всё это лишь предрассудки и вековые заблуждения – и орки ничем от нас не отличаются?

Подобные рассуждения уводили меня глубоко за полночь.

«Мастер Тереншильд, – это метрдотель зовет меня через дверь, – не угодно ли завтрак?» Ах, вот и ночь пролетела за письменным столом… Я поднялся из-за стола, разминая затёкшие руки и ноги…

* * *

В почтовом отделении фактории местный почтальон уже сидел на своем месте. Конторщик Форту – выходец из колоний Королевства на дальнем юге, – смотрит из своей конторки невыразительным серым лицом. Он не то чтобы недоволен мной, но и не сказать, что рад моему появлению. А вот и мастер Эрнил заходит следом: он как всегда бодр и подтянут, поспешно в своей показной доброжелательности протягивает мне руку, но я знаю, что за ним всегда пустота… Его красивые речи – лишь пустая оболочка, под которой лишь равнодушие и презрение ко мне. «Истинный человек Запада» – Ернил давно должен был покинуть такую глухую провинцию как наша фактория – форпост цивилизации среди лесов в предгорьях Восточного хребта. Но что-то держит его здесь. Заместитель начальника почтового отделения – вот его должность! Неплохо для выходца из местных йорлингов, похожих внешностью на людей Запада…

Сегодня опять не было работы. Текущая корреспонденция поступала не каждый день – да и откуда? – местные жители имели мало связей с Королевством. А опись отчётов я завершил уже на прошлой неделе. Скоро приближался срок моего отбытия в метрополию…

Посредине фактории был установлен обелиск: высокий длинный белый камень, устремившийся в небо – символ высшего предназначения цивилизации дунаданов. Я разглядывал пейзаж в окне, откуда виднелась небольшая площадь, в центре которой и высился этот монумент. Деревянные здания, окружающие обелиск, необычайно с ним гармонировали. Но сочетание было странным: словно в дикий край, еще не вышедший из сна деревянных строений, внедрили кусок высокой городской жизни – эту белую скалу, символизирующую сам Горный край с его прибрежными скалами Великого взморья или стройные стены городов на Великой реке Андувий. Вот только в стране Камня – Горнодоле – белокаменных зданий гораздо больше. А здесь, кроме обелиска, здания почты и Гостевого дома – сплошь деревянные строения. У центральной площади фактории стоят еще более-менее приличные дома, часто двухэтажные, с резными балками, подпирающими мансарды и балконы. А ближе к недалекой окраине, у крепостной стены – жалкие хибары, почти такие же, как в прилегающем поселке туземцев в поллиге за крепостной стеной.

Начальник почты Калимах вошел последним. Окинул небрежным взглядом комнату и тут же вышел. «Ни здрасьте, ни до свиданья» – это как раз про него. А впрочем, как ещё жить? Жалованье получает, а работы почти нет. Ведь согласно закону Объединенного Королевства, почта должна быть в каждом зарегистрированном поселении на территории Королевства – независимо от количества жителей и даже от их «качества». Ведь западников (или близких к ним по культуре) здесь почти не сыщешь – кроме стражи и части торговцев. Так что пользоваться почтой могли от силы два десятка человек…

Вывел меня из задумчивости конторщик Форту:

– Говорят, если половодье не спадёт до конца мая, сюда по реке прибудет судно. И ты, уважаемый Хруодланд, сможешь отправиться в метрополию в полном комфорте – на судне…

Конечно, путь по дороге меня не прельщал – я ждал оказии и был готов отправиться в путь с обозом, где будут везти товары и нашу почту. Но путешествие на судне по не проходимым в иное время года рекам здесь, в сердце материка, меня насторожило.

– На судне будет безопаснее… и орки по дороге не нападут, – ехидно заметил красавец Эрнил.

Я невольно вздрогнул. «Он не мог догадываться – не мог!» – убеждал я себя. Но тревога уже вошла в мою душу. «Моя милая девочка Гилни, как бы про тебя не догадались эти злые неверные люди, которых я скоро покину!» – обожгла меня внезапной жалостью острая как молния мысль.

Начальник почты в затерянном краю был для нас не менее важной птицей, чем командующий гарнизоном. Кстати, шутка насчет нападения орков была явно неудачной. Как Эрнил мог догадаться ввернуть это забытое слово – орки? Или он, в самом деле знает, кто навещает меня по вечерам?

После обеденного перерыва пошел дождь. «Если так пойдет дальше, то я, в самом деле, смогу уплыть отсюда на судне», – подумал я, ступая по лужам на немощёной площади.

В конце дня раздался звон колокола. Оказалось, что стражник на сторожевой вышке заметил судно, подошедшее к реке. До нее было около двух лиг. Ведь фактория была построена без расчета на водное сообщение – мелкая речушка царапала в иное время года днище даже плоскодонкам местных жителей, переправлявшихся на другой берег. Моста здесь не было, да и зачем он, если по реке проходит граница – восточная граница Королевства…

* * *

– Мастер Хруодланд Тереншильд, – говорил королевский посланник, чеканя каждое слово, – вам поручено оборудовать новое отделение Королевской почтовой службы в фактории Нимендрамасса. Завтра рано утром судно отправится еще выше по реке – надо спешить, пока не спал паводок. И оно отплывёт с вами на борту.

Признаться, я никогда не слышал названия этой, еще более отдаленной, чем наша, фактории. И в самом деле, она оказалась секретной до недавнего времени. Ведь северный гарнизон находился там уже с осени прошлого года.

Дело в том, что Северное и Южное княжества сохраняли известную обособленность друг от друга. Причина и в далеком расстоянии между Ярладолом и Горнодолом, и в желании потомков Следопытов сохранить свою «самость». Две родственные ветви Людей Запада издавна не всегда ладили друг с другом. В своё время флот Горнодола сильно запоздал в Серебристую Гавань (когда последний князь Архедана потерпел поражение от Короля-Чародея) – иногда считается: из-за интриг горнодольцев, опасавшихся его притязаний на власть в Южном княжестве. Тем более прецедент уже был: в середине того же двадцатого века Третьей эпохи князь претендовал на корону Горнодола, но царедворцы Юга нашли тогда отпрыска боковой ветви южной династии…

Так и при колонизации восточных рубежей между двумя частями Объединенного Королевства шла конкуренция. Но поскольку королевство всё же было единым, почтовую службу решили привести из ближайшей фактории, пусть она и была основана горнодольцами. Оказывается, в прошлом году ярладольцы с севера спустились в этот край. И примерно в ста лигах выше по течению реки Митлонды построили крепостцу. Но от ближайших светлодольских поселений ее отделяло гораздо большее расстояние. Поэтому королём было принято разумное решение – почтовиков направить из ближайшего поселения западников, то есть из нашей фактории Мантраорна. Благо там уже имелся ценный специалист почтового дела с высшим образованием, то есть я, Хруодланд Тереншильд».