Гильдия

Глава 6

– Садитесь – предложила Аджела, разглядывая высокую, удивительно молодо выглядящую женщину с настолько светлыми волосами, что они казались почти белыми. – Здесь есть один человек, который ждет вас.

Когда Аманда отошла от двери, которая давала некоторое представление о ее росте, он перестал бросаться в глаза. Длина ее рук, ног и туловища, а также ширина плеч настолько соответствовали ее росту, что он становился заметным только в сравнении с чем-либо. В этом, подумала Аджела, она походила на Хэла. Вы не чувствовали, насколько он высок, пока рядом с ним не оказывался кто-нибудь обычного роста.

Особенное внимание Аджелы привлекла легкость движений Аманды. Она могла бы сойти за девушку, которой нет и двадцати. Однако Аджела знала, что Аманда была старше Хэла и, возможно, также старше Рух или ее самой; впрочем, им обеим еще не было тридцати.

Но не только ее классическая красота, удивительные бирюзовые глаза, необычный рост привлекали внимание окружающих. В ней ощущалась сила.

Это качество невозможно было объяснить словами. Аджеле, пожалуй, никогда не приходилось наблюдать подобное в людях. Как ни странно, хотя можно было бы сравнить с тем чувством, что она испытывала, находясь рядом с Хэлом. Та сердечность, с которой он относился к людям, напоминала тепло от горящего огня.

А что касается Аманды, Аджела могла бы сказать лишь одно – эта женщина напоминает ей о мощи и четкости белых линий ионической колонны.

Аманда же нашла, что Рух и Аджела именно таковы, какими она представляла их себе по описаниям Хэла. Она и сама давно хотела встретиться с ними, – прежде всего потому, что было очевидно, насколько обе они много значат для Хэла и как он глубоко привязан к ним обеим.

Не то чтобы она опасалась борьбы с ними за любовь Хэла. Она была Третья Аманда за восемь поколений Морганов; и Вторая Аманда тщательно занималась ее воспитанием – пока она не стала выделяться из множества других, подобно королеве.

Таким образом, на ее долю выпало оказаться последней и самой сильной. И она была именно такой – все равно, с Хэлом или без него. Но она любила его.

Однако теперь, увидев Рух и Аджелу, Аманда поняла, что они ей понравятся; и она понравится им – хотя, наверняка, Аджеле не сразу. В каждой из этих сильных женщин было нечто королевское. К тому же, у Аджелы теперь имелся опыт обладания огромной властью.

Если говорить о Рух, то Аманда знала, что эта женщина, от рождения обладает необычайной силой духа. Рух называла ее «Верой». Кроме того, Рух чаще, чем Аджела, встречалась со смертью и потому знала цену жизни. Подобно Аманде, она была воительницей – хотя жила в мире и проповедовала его. Эту общую черту они с Амандой заметили друг в друге с первого взгляда.

– Я отправилась сюда сразу же, как только получила сообщение, – Аманда сочувственно взглянула на обеих женщин. Им было явно не легко признать свою беспомощность, а также то, что она может в отличие от них справиться с этим.

– Вы появились быстрее, чем мы ожидали, – сказала Рух. – Мы не рискнули упомянуть об этом в сообщении, но дело, конечно, в Хэле.

Аманда улыбнулась.

– То, о чем вы хотели сказать мне, ясно читалось между строк. Так что же с Хэлом?

– Его силы на пределе, – без обиняков заявила Аджела. Затем опомнилась, умолкла и провела рукой по глазам.

– Может быть, ты, Рух, объяснишь ей? Я думаю, тебе это удастся лучше, чем сейчас могла бы сделать я – из-за Тама, да и всего остального.

– Он намерен искать смерти, – сказала Рух, – или пытается убедить себя, что хочет именно этого; потому что вы не хуже меня знаете, что подобное не свойственно в его натуре. Он только что сообщил нам, что собирается отказаться от поисков ответа, столь нужного нам; поисков, которыми он занимался всю свою жизнь.

– Что привело его к этому? – спросила Аманда.

– Разочарование, – поспешила ответить Аджела. – Извини, Рух. Я прервала. Продолжай.

– Но ты права, – сказала ей Рух и пристально посмотрела на Аманду.

– С тех пор как он вызвал сюда, на Старую Землю, своих единомышленников, кто затем соорудил фазовый щит, он постоянно искал возможность оказаться в Созидательной Вселенной, о которой так долго мечтал. Хэл даже нашел способ сделать доступными для себя все знания из Абсолютной Энциклопедии. Но результат оказался нулевым. Теперь он считает, что должен совершить какой-то прорыв, сдаться, или все это приведет к сумасшествию. Нам хорошо известно: он не примет безумие как выход. Поэтому он собирается уйти. Покинуть Энциклопедию. Завербоваться под другим именем на военную службу и проходить обучение у дорсайцев.

– Первый же дорсаец, который увидит его, за две секунды отличит его от остальных, – заметила Аманда.

– Может ли этот офицер заставить его признаться в том, что он – Хэл Мэйн? – Голос Рух звучал ровно.

На мгновение наступила тишина.

– Нет… конечно нет, – ответила Аманда. – Если Хэл сам не захочет этого. У нас так не принято: если у кого-либо есть личные причины для того, чтобы его не узнали или не повысили в звании, – это не требует объяснений. Но все равно через очень короткое время Блейз выяснит, где он и под каким именем – и это станет известно всем.

– Хэл как раз хочет, чтобы миры это знали, – отозвалась Аджела. – Он говорит, что тогда начнут действовать исторические силы. Он полагает, что после его ухода возникнет вакуум и события будут развиваться не в пользу Блейза.

– Возможно, тут он прав, – Аманда чуть помедлила. – Но он не прав в другом, в том, что решил сдаться. Кроме того, он не может уйти. Это невозможно. Неужели он настолько слеп – внушил себе, что может начать охоту на дракона.

– Охоту на дракона? – переспросила Рух.

– Это дорсайская поговорка, – рассеянно отозвалась Аманда. – Она означает примерно… взяться за что-то непосильное и тем самым сознательно выбрать смерть.

Она взглянула на своих собеседниц.

– Вы же понимаете, если он это сделает, – продолжала она, – Блейз, наверняка, попытается убить его.

– Все-таки здесь Хэлу ничто не угрожает, – пробормотала Аджела. – Можно было бы подумать, что здравый смысл…

– Ну если Блейз действительно захочет добраться до него… Пока что он разделял точку зрения Хэла: что если любой выберет простой путь решения их конфликта, убив другого, это никак не повиляет на противостояние исторических сил между двумя половинами человечества.

– И это единственная причина, по которой Блейз до сих пор удерживался от таких попыток? – удивилась Рух. – Мне казалось, что в их вражде есть что-то личное.

– В каком-то смысле да. – Взгляд Аманды невольно уперся в тонкий крест, вырезанный на гранитной пластинке, висевшей на шее Рух. – У нас у всех что-то есть. Но у Блейза нет ничего и никогда не было – только Хэл.

– Как это – Хэл? – заинтригованная Аджела подалась вперед.

– Они – заклятые враги, – пояснила Аманда, – а это, как ни странно, близко к тому, чтобы оказаться лучшими друзьями. То, что делает их врагами, гораздо выше их личных амбиций, и Блейз вполне может восхищаться Хэлом. Хотя это чувство ему не свойственно.

Она оживилась.

– Однако, скажите мне, когда это началось, – продолжала она. – Когда появились признаки того, что он начинает сдаваться?

– Он не упоминал об этом до сегодняшнего дня; и сказал, если быть точным, как раз перед вашим появлением здесь, – ответила Рух. – Но внутренне он, должно быть, сдался несколько месяцев назад – земных месяцев. Когда мы с Аджелой заметили это, то попытались как-то повлиять на ситуацию. Но в конце концов, вызвали вас. Вы прибыли сюда как раз вовремя.

– И сколько времени уже прошло?

Аджела и Рух обменялись взглядами. Аджела продолжала молчать, так что Рух снова повернулась к Аманде.

– По-моему, уже около полугода. Аджела?

Аджела сделала рукой легкий, почти беспомощный жест.

– Сама я заметила только после того, как ты обратила на это мое внимание – три или четыре месяца назад. Передо мной стояла трудная задача – добиться, чтобы все уроженцы Земли сплотились вместе, впервые за всю историю. Большинство не могло до сих пор всерьез поверить, что на НИХ и в самом деле могут напасть. Если бы не эта проблема… и не Там…

Она умолкла.

– В какой момент он и в самом деле сдался, если он действительно это сделал – внутренне, я имею в виду, – я не знаю, – продолжала Рух ровным голосом. – Я согласна с вами. По сути он не сдался, даже теперь. Просто он достиг точки, когда ему кажется, что он должен что-то сделать, но все пути, кроме дороги назад, закрыты. И он принял сознательное решение вернуться – сдавшись. А что думаете вы?

Аманда смотрела вдаль, мимо них.

– Я думаю, вы правы, – ответила она. – Он, как ребенок, пошел за этой целью. И теперь считает, что слишком поздно поворачивать назад. Конечно он может заставить свое тело и разум отказаться от выбранного пути; но это уже ничего не даст. Инстинктивно Хэл хочет атаковать проблему – и продолжает это делать, пока он жив и пока находится здесь. Но, я не думаю, что он действительно застрял в тупике. Он это положение создал сам.

– Как? – воскликнула Рух. – Я не уверена, что понимаю вас, Аманда Морган.

Аманда спокойно сказала:

– Хэл полагает, что испробовал все способы достигнуть желаемого и, продолжая попытки до бесконечности, не добьется успеха. Но на самом деле так быть не может.

– А что же тогда происходит на самом деле? – Аджела всем своим видом выражала глубокую заинтересованность.

– Возможно, он просто пытается отойти и поискать новое направление атаки, – ответила Аманда. – Я думаю, что в глубине души Хэл сознает, что преследовал свою цель до тех пор, пока не потерял перспективу. Он отчаялся; к тому же его инстинктивное стремление атаковать подводит его. Он ходит по кругу, повторяя одни и те же действия и получая тот же самый отрицательный ответ; а себе говорит, что каждый раз шел другим путем.

Она остановилась. Обе женщины молча смотрели на нее.

– Если это так, – наконец произнесла Рух тем же ровным голосом, – то что же требуется от нас?

– Помогите ему отступить назад и взглянуть на проблему более широко.

– А как? – спросила Аджела. Аманда сурово взглянула на нее.

– Я вошла в эту дверь лишь несколько минут назад, – ответила она. – До этого момента мне ничего не было известно. Я подумаю. Вам тоже не помешало бы.

Снова наступила тишина, на этот раз несколько напряженная.

– Вы правы, – сказала Аджела. – Извините, Аманда. За эти последние несколько лет у меня появилась привычка чересчур часто выпаливать вопросы и приказания. Буду откровенна. В настоящее время я не вижу никакого ответа; и у меня ощущение, что если таковой имеется, то мы не получим его легко и быстро.

– Да, – кивнула Рух, – По-моему, ответ мы найдем не тогда, когда будем ломать над ним голову. Все произойдет на подсознательном уровне. И наиболее вероятно, что это откроется вам, Аманда.

– Да, – согласилась Аджела, – у вас есть преимущество. Он любит вас, Аманда.

– Вы имеете в виду, что я люблю его, – спокойно заметила Аманда.

– Да, – подтвердила Аджела, глядя ей прямо в глаза, – конечно же, я имела в виду именно это.

– Если не принимать во внимание чувства, – спокойно произнесла Рух, – следует учесть то, что мы виделись с ним почти каждый день. И, возможно, не замечаем каких-то деталей. А вы встретитесь с ним после некоторого перерыва.

– Прошло больше чем три года, – уточнила Аманда.

Рух проницательно взглянула на нее.

– Вы же не хотите сказать, что вы утратили контакт с ним…

– Нет, мы с ним никогда не теряли контакта, – ответила Аманда. – Разве у вас нет знакомых, с которыми, бывает, не видитесь в течение долгого времени, и все же при встрече вам кажется, словно вы не и расставались? У нас то же самое… только сильнее. Хэл может измениться. Могу измениться я. Но я уверена, у нас не возникнет никаких разногласий. Речь о другом. Как убедить его согласиться с решением, отличным от его собственного? Гримы – народ упрямый; и никому и никогда не удавалось убедить Донала отказаться от решений, принятых им самим.

– Вы думаете, что в Хэле осталось многое от Донала Грима? – спросила Аджела.

– Конечно осталось, Аджела, – мягко сказала ей Рух. – Невозможно отбросить те черты, которые заложены раньше. Разве ты забыла, сколько в тебе еще осталось от экзотов? А ведь ты покинула Мару и появилась здесь, в Энциклопедии, когда тебе было двенадцать лет, ведь так?

Аджела устало улыбнулась.

– Возможно, я слишком часто забываю об этом, – ответила она. – Нет, ты права, Рух. Дело в том, что я знала его только как Хэла; к тому же как экзотка я, вероятно, не понимаю, что такое насилие. Извините, Аманда. Наверняка я употребила неподходящее слово.

– Это не так, – покачала головой Аманда. – Ведь верно, Рух Тамани?

– Не так, – подтвердила Рух. – Тот, кто думает о насилии, знает, что такое насилие. Это было во имя Бога; но я знала, что такое насилие.

– Но если вернуться к теме нашего разговора, – произнесла Аманда, – то Рух права. Моя интуиция поможет искать ответ. Но это не значит, что я его найду. Возможно, одна из вас окажется более удачливой в поисках.

Она улыбнулась им.

– Так что вы также займетесь этим, хорошо?

– Разумеется, Аманда, – ответила Рух.

Впервые она назвала Аманду по имени. Та с признательностью улыбнулась в ответ.

– Конечно, – сказала Аманда. – Мне не зачем было спрашивать. Итак, могу я теперь пойти к Хэлу?

– Я сообщу ему об этом.

Рука Аджелы, потянувшаяся к кнопке на столе, замерла, когда Аманда заговорила.

– Не могли бы вы лишь указать мне, как его найти?

– Конечно, – ответила Аджела. – Это хорошая мысль – появиться без предупреждения. Он в своих комнатах. Я соединю с ними тот коридор, по которому вы шли. Когда выйдете отсюда, это будет первая дверь направо.

– Благодарю, – Аманда поднялась с кресла. – Разумеется, мы встретимся еще? Как только вы захотите, чтобы мы снова собрались втроем, сообщите об этом Рух.

– Вы можете найти меня в любое время, воспользовавшись внутренней системой связи Энциклопедии, – пояснила Рух.

Аманда уже направлялась к двери. Она остановилась и обернулась к ним.

– Хорошо, я так и сделаю, – сказала она, улыбаясь. – Очень хорошо, что мы наконец познакомились. Не волнуйтесь. Я верю в Хэла – в его душу. Надеюсь, вы тоже.

Аджела в отличие от Рух не улыбнулась в ответ.

– Мы всегда верили в него. Но если он в конце концов сдастся и оставит нас, то на что надеяться Земле, человечеству? Всем нам?

Рух взглянула на нее.

– Вся надежда на Господа, – который никогда не оставляет нас.

В комнате наступила тишина. Потом Аманда повернулась и решительно направилась к двери.

– Я вскоре поговорю с вами, – произнесла она и вышла.

Как только дверь за ней закрылась с мягким щелчком, Аманда подумала, что ее задача может оказаться вовсе не такой простой, как она дала понять собеседницам во время разговора о Хэле. Любая из них – а, возможно, и обе – могла все эти месяцы оказывать давление на него, даже не сознавая этого.

Аманда повернула направо, как ей сказала Аджела. Десятью метрами дальше по коридору Аманда обнаружила дверь. Не объявляя о своем приходе, она коснулась кнопки замка и шагнула внутрь. Когда дверь скользнула в сторону, Хэл, сидевший у стола, поднял глаза на неожиданную гостью.

Аманда, остановившись у двери, которая снова закрылась, заметила его изумление.

– Значит, ты уже забыл, как я выгляжу, – сказала она.

Беззаботность ее тона должна была на какой-то момент послужить прикрытием – они не виделись три года. Человек, сидевший перед нею, выглядел более чем усталым напоминая отшельника, изнемогающего от борьбы с самим собой. Это могла заметить лишь Аманда, которая давно знала и понимала его. Сторонний наблюдатель вряд ли догадался, что скрыто за непроницаемым худощавым лицом темноволосого мужчины, со с светло-зелеными глазами под широкими черными бровями. Его мускулистые руки казались чересчур большими в сравнении с клавиатурой – Хэл как раз набирал какой-то текст.

Изумление в его взгляде длилось лишь секунду. Почти неуловимым движением пальца он стер набранное, встал и, обогнув стол, направился к ней.

– Мне надо было отчитаться… – начала Аманда, но его руки уже обняли ее, а губы встретились с ее губами, заставив ее умолкнуть – с жестоким голодом, который она никогда не чувствовала в нем прежде. Она долго отвечала на его поцелуй, наконец, откинула голову назад и рассмеялась.

– Разве тебя не интересует, как я очутилась здесь?

– Это не имеет значения, – ответил ей Хэл. Он снова поцеловал ее. Он три года мечтал о том, чтобы она оказалась здесь – как заблудившийся в пустыне хотя бы глоток воды. Но за последний год в нем появилось нечто новое, из-за чего он опасался ее прибытия. Хэл знал, что принимая решение, о котором он объявил Аджеле и Рух, он отказывался рассмотреть последствия, которые это решение означало для них с Амандой.

Отказ Хэла продолжать сражение, в то время как она еще участвовала в нем, должен был разлучить их навсегда; независимо от того, хочет этого кто-то из них или нет.