Тайна Сундуков: Избавление

Глава 5

Ледяная синева

Море, изумрудная гладь и бескрайняя бирюза – вот что окружало корабль и героев, держащих путь в неизведанное. Сапфировые волны ударялись о нос судна и моментально перевоплощались в белоснежную пену. Вокруг не было ничего, кроме бездонной синевы, поглощающей и свет, и тьму. Корабль уже отплыл на достаточное расстояние от Граалиуса, а посему даже родной для путников суши не было видно. Аверины-матросы были заняты корабельными делами: кто-то драил палубу, чтобы она к приходу капитана сверкала; кто-то следил за исправностью кристального двигателя, а кто-то, отлынивая от работы, просто смотрел вдаль то ли с отрешенным взглядом, то ли с печалью.

В каюте, которая для обычных прибрежных торговцев могла бы показаться ничем иным, как роскошными покоями вельможи, капитан Гвендолайн пытался проложить приблизительный курс к дальним, невиданным берегам. Сосредоточенное выражение его морщинистого лица как нельзя лучше демонстрировало углубленность в дело. Вид его был важен, в меру горд и честолюбив. Но у Лориэль, изучающей карту чуть поодаль капитанского стола, все-таки были некоторые подозрения на счет этого аверина и намерений всех членов команды, что никак подтвердить или опровергнуть она не могла. Эльтка просто чувствовала какое-то странное внутреннее беспокойство, когда смотрела на капитана, словно он старательно обдумывал отнюдь не их плавание, а что-то куда более сокровенное. Вдруг в дверь каюты постучали.

– Войдите, – твердо произнес Гвендолайн.

Дверь отворилась, и на пороге показался Владек с яблоком в руке. Он учтиво улыбнулся обоим в знак приветствия и попросил капитана оставить их с Лориэль наедине. Гвендолайн кивнул и тут же покинул каюту.

– Матросы сказали, что помогает от укачивания, – сказал Владек, бросая яблоко эльтке.

Поймав его, она ответила:

– Думаю, оно больше понадобится Доври.

Мастер кинжала усмехнулся, опираясь на стол, полностью заваленный всяческими корабельными принадлежностями. Были тут и компас, и секстант, и подзорная труба, и карта Граалиуса с различными географическими координатами и отметками.

– Я тоже переживаю. Боюсь за него, – задумчиво молвил Владек.

Повисла долгая пауза. Наконец он продолжил:

– Уверен, как бы ни тяжело было Асмунду, он борется, сражается с тем, с чем должно, даже если… – мастер кинжала не договорил.

Лориэль перебила его:

– Даже если его день и ночь пытают орки?! Или тролли пытаются содрать с него корону своими гигантскими лапами?

– Слушай, – Владек подошел ближе к эльтке, – я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Я знаю, что Асмунд значит для тебя, знаю, что сейчас над нами нависли непроглядные тучи сомнений. И именно поэтому мы обязаны держать себя в руках, не позволять эмоциям брать верх над нами.

Лориэль отошла от друга, положила яблоко на стол и, вглядываясь в иллюминатор, сказала:

– Асмунд всегда верил в силу эмоций. Он давал им волю, поэтому был способен одолевать жизненные трудности, встававшие у него на пути. Хотя, знаешь… Мне кажется, так происходит со всеми нами, будь ты эльт или человек, в любом случае ты движим именно своими эмоциями, они дают силу идти по избранному пути. Не будь в нас эмоций, вряд ли мы могли бы называться поистине живыми, оставаясь движимыми лишь неясными инстинктами, холодными, бесчувственными. В таком случае мы были бы просто…

– А Сайронсимонс?! – вспылил Владек. – Что-то не увидел я в нем заметной эмоциональности! Что же, по-твоему, он тот, кто решил стать на мирный путь после всего случившегося и не одолел жизненные трудности? Нет, просто каждый выбирает то, из чего черпать свои силы, вот и все.

Немного подумав, эльтка спокойно ответила:

– Я прожила достаточно человеческих жизней, чтобы успеть потерять две семьи и тех, кто был мне дорог. Я не намерена терять кого-то еще, поэтому и согласилась пойти на выбранный тобою риск. А что касается Сайронсимонса, его невозмутимость исходит не из сердца, это всего лишь маска. Его черные глаза подобны бездонным ямам, они не выражают ровным счетом ничего, они словно…

Вдруг на Лориэль нахлынули воспоминания, в ее сознании явью стал мечник, лишенный своего меча, человек, лишенный своей воли, тот, кого спасти она не смогла. А глаза… В них не читалось больше самоосознание, присущая раньше отвага, желание во чтобы то ни стало достичь конца тернистого пути. Нет, в тот роковой момент глаза этого человека не горели ярким пламенем жизни. В них не читалась ни радость, ни печаль, ни удовлетворение, ни гнев – ровным светом ничего. Сердце в груди эльтки билось все сильнее и сильнее. Чем дольше она смотрела в эти несуществующие глаза, тем больнее становилось. Не выражающие никаких чувств и эмоций глаза ее друга из прошлого парализовали, ввели в ступор. Страх и отчаяние стали заполнять разум Лориэль, и она пошатнулась, не в состоянии совладать со своими мыслями.

– Эй! Все нормально? – подхватился Владек.

Эльтка тряхнула головой, прогоняя нестерпимые мысли. Прежде чем она успела ответить мастеру кинжала, в каюту ворвался Доври. Лицо зеленое, щеки раздутые, как у лягушки. Он качался из стороны в сторону, не в состоянии ровно стоять на ногах.

– П-помогите! Я не понимаю, что со мной такое… – еле выговорил он.

– Мы только отплыли, а тебя уже стошнило? – задал риторический вопрос Владек.

Гном быстро выровнялся и, тяжело глотнув, гордо ответил:

– Да чтобы над гномом взяла верх какая-то там тошнота? Неслыханно!

После этих слов Доври стало так плохо, что он мигом выбежал на палубу, спотыкаясь поковылял к борту корабля и не сдержавшись вырвал. Один из матросов-аверинов заметил, как нездоровится бедолаге. Он подошел к Доври и похлопал того по плечу.

– Пройдет, ты привыкнешь, – молвил он спокойно.

Гном покосился на аверина. Несколько секунд он сверлил его взглядом, полным отвращения, затем отпрянул в сторону. Доври по-прежнему молчал, ни единого слова не слетело с его уст. Они продолжали смотреть друг на друга. В то время, как взгляд гнома выражал непримиримость к новой изменившейся позиции, принятой аверинами, а точнее, недоверие к ней, глаза матроса, напротив, были лишены всяческих чувств. Гном тяжело вздохнул и облокотился на борт судна. Немного подумал и молвил:

– Это… просто привычка, не обращай внимания.

Аверин не ответил, но и не ушел. Доври стало неловко, мысленно он упрекал себя за это.

– Слушай, – продолжил гном, – а обязательно ли кристаллы закидывать в это странное устройство и уничтожать их? Разве нельзя было найти другой способ?

Аверин скрестил руки перед собой и оперся спиной на мачту.

– Я – простой матрос, мне-то откуда знать?

Доври почесал макушку.

– И то верно…

– Но если хочешь, я могу достать тебе один.

Гном с изрядным удивлением уставился на собеседника. Затем его выражение лица поменялось на более сдержанное. «Что я творю? – задавался он вопросом. – Прошу у аверина кристалл, а он собирается мне любезно его преподнести? Проклятье! Я не могу… Не могу противостоять, я хочу еще раз увидеть мерцание всех цветов, хочу коснуться…»

Доври выпрямился и с чувством собственной важности произнес:

– Да, будь добр. В долгу не останусь.

Миновал день, а может, и два, аверин сдержал данное им обещание – стащил один маленький кристалл и принес его гному не в самое подходящее время – тот спал. Но решив, что откладывать на потом нельзя, матрос разбудил Доври и протянул тому кристалл. Даже заспанными глазами все еще пребывающий в полудреме гном узнал мерцание запретного богатства. Он аккуратно взял кристалл и стал с трепетом разглядывать его. Чем больше Доври вглядывался в природную красоту необрамленного камня, тем отчетливее слышал в голове голоса своих братьев. Они говорили, как велико было стремление Доври научиться ковке лучших доспехов и как ничтожно по сравнению с его мечтой проклятье кристаллов. Желание владеть заветными сокровищами действительно контролировало Доври меньше, чем остальных, но все равно так же, как и все гномы, он был наделен этим прирожденным изъяном, порочащим его силу воли.

– Да… – вздохнул он. – Как же все-таки я ненавижу эти блестяшки, да вот люблю сильней, – по щеке Доври покатилась слеза.

Аверин молча смотрел на гнома, глаза его выражали некоторую озадаченность и даже долю сострадания. Вытерев слезы своей длинной бородой, гном молвил, посмотрев аверину в глаза:

– Спасибо тебе от всего сердца.

В этот момент Доври совсем был не похож на приземистого и мускулистого воина, скорее, на маленького, сгорбленного старичка. Лицо матроса выражало смешанные чувства, он не знал, что ответить, не был уверен в том, нужно ли было вообще что-то говорить. Аверин лишь кивнул и удалился, оставляя гнома наедине с его анафемой.

Герои плыли несколько невыносимо долгих недель на своем необычном судне. Вся команда без исключения была утомлена длительным плаванием к неизвестности. Доври приходилось тяжелее всех. Большую часть времени обессиленный гном лежал на койке в своей каюте, разглядывая кристалл. Наконец на двадцать шестой день, если верить подсчетам, впередсмотрящий выкрикнул долгожданное:

– Земля! Вижу землю прямо по курсу!

С невероятным восторгом все выбежали на палубу. Да, на горизонте и вправду виднелась суша, но не только она, что-то непонятное как будто двигалось навстречу кораблю. Капитан достал из внутреннего кармана камзола подзорную трубу и стал разглядывать в нее странный объект. Это было судно без флага и каких-либо других опознавательных знаков.

– Как странно… – тихо промолвил Гвендолайн.

– Что такое, капитан? – поинтересовался Владек.

Аверин развернулся к своей команде и отдал приказ:

– На нас надвигается неизвестный корабль. Всем занять свои позиции! Приготовить баллисты и ждать моей команды!

– Так точно, капитан! – хором ответили аверины и принялись исполнять его указания.

– Неизвестный корабль? Но это ведь совсем не означает, что он – вражеский. На нем, возможно, жители этих далеких земель. Так может сначала поговорим с ними? – выражая искреннее недовольство, обратился Владек к Гвендолайну.

Аверин холодно ответил:

– Досточтимый сир Владек, мы уже в плаванье немалый срок. Не кажется ли вам странным, что наш корабль все еще на плаву, а мы – живы? Все те россказни о затонувших судах, покинувших известные нам границы Граалиуса, запрет на исследование и поиск новых земель за пределами наших собственных – вот сейчас мы и проверим, правдивы ли слухи и обоснован ли запрет, – высказав свою точку зрения и не дожидаясь ответа, он удалился на верхний мостик к штурвалу.

Очень скоро морская гладь покрылась причудливой морозной дымкой, стало холодно. Ход корабля замедлился, его борта стали обмерзать, посему Гвендолайну пришлось отдать приказ составу оббивать обледенение с бортов деревянными киянками.

Минуло достаточно времени, прежде чем команда узрела чужое судно во всех деталях. До серого корабля, у которого не было даже парусов, оставалось около полутора миль. У Доври отвисла челюсть, как только два корабля приблизились друг к другу. Непонятная посудина была в прямом смысле живой. Сросшиеся вместе грязно-серые тела образовывали корабль невероятного строения.

Один из матросов окликнул Гвендолайна:

– Капитан, что это за чертовщина?

Аверин же стоял как вкопанный, его серьезное лицо перекосилось и сделалось злым. Командирским тоном он отдал приказ:

– Стреляй по моей команде!

– Стойте! Так нельзя! – окликнул его Владек. – Мы ведь не знаем их намерений! – кричал мастер кинжала, поднимаясь по трапу к капитану.

– Я и не хочу их знать! – отрезал Гвендолайн.

Они встретились взглядами, оба не желали отступать. Только Владек возжелал что-то сказать, как его прервала Лориэль.

– Смотрите! – закричала она.

И вправду, смотреть было на что. Тела человекоподобных существ, что сотнями срослись в один органический механизм, начали отделяться друг от друга. Мало-помалу живое судно стало разваливаться, члены команды падали в воду десятками.

– С меня довольно! – взревел Гвендолайн, отталкивая Владека и крича во всеуслышание: – Огонь из всех орудий!

И вмиг с правого борта корабля вылетел залп огромных стрел. Места, куда они попали, взорвались склизкой плотью и черной кровью. Корабль взвыл неистовым воплем, члены его неестественного состава все разом отцепились от тел друг друга и канули в морскую гладь. На месте загадочного судна осталось лишь черное пятно, а поверхность воды покрывала вязкая жидкость. Лориэль подбежала к борту, посмотрела вниз, но не увидела ничего, кроме воды.

– Они утонули? – удивилась эльтка.

– Эй, ну что там?! – окликнул ее Доври, крепко сжимающий секиру и явно настороженный.

Лориэль хотела ему ответить, но у нее перехватило дыхание, когда перед ней из морских пучин вынырнули сотни неведомых созданий, сливающихся в свинцовую тучу.

– Заряжай! – скомандовал Гвендолайн.

Перед командой корабля происходило немыслимое: бесчисленное количество существ выныривали из воды. Кто-то из них карабкался по бортам, а кто-то воспарил над судном и атаковал сверху.

– К оружию! – прокричал уже Владек, обнажая кинжалы.

Ожесточенная борьба с неизвестным противником началась. Существа, превосходившие числом, внешне представали одинаковыми, их облик никак нельзя было назвать приятным: грязно-серые тела, неприятно гладкие, склизкие, по ним трудно было попасть – когда клинок находил свою цель, он нередко соскальзывал. Все создания без исключения были горбатыми настолько, что их хребет выпирал из самой плоти. Ходили они на двух повернутых назад ногах, похожих на волчьи, только без шерсти. Вместо рук у этих тварей были плавники, которые они могли использоваться как крылья. Их тела были усеяны острыми шипами, способными топорщиться, как иглы у ежа, и складываться в нейтральное положение. Головы у них были причудливой овальной формы, но пугающим было отнюдь не это, а то, что вместо лиц у существ было лишь три глаза. Рот же располагался на затылке и был полон мелких, но очень острых зубов.

– Берегись! – крикнул Владек, метнув кинжал во врага позади Доври и спасая тому жизнь. – Теряешь сноровку! – добавил он, вынимая свое оружие из головы твари.

– Я не могу как следует замахнуться секирой! Да и к тому же не чувствую земли под ногами! Здесь все против меня! – злился гном, отсекая противнику крылья-плавники.

Но Доври был не единственным, кому приходилось туго. Все члены команды на подсознательном уровне чувствовали какой-то невыносимый, парализующий страх, полную неуверенность в себе и окружающих. Им казалось, будто холодные иглы пронзали их тело и дух.

«Как странно, – думала Лориэль, – такое же чувство иссушения пронизывало меня в Ловариоте, а теперь эти существа… Может ли это быть как-то связано?» Эльтка сражалась сразу с четырьмя существами, атакующими разом со всех сторон. Одного противника она пронзила рапирой насквозь, второго пнула ногой. Он влетел в борт корабля, его хребет, ранее торчавший из-за спины, вышел наружу через брюхо. Оставшихся двоих врагов взял на себя Доври, подсекая их своей массивной секирой и выводя из равновесия, а затем добивая мощным ударом сверху. Существа стонали, хрипели, но речь, по всей видимости, им была неведома. Гвендолайн защищал капитанский мостик, в то время как матросы – палубу. Вооружены они были преимущественно корабельными саблями и ножами. Гвендолайн же пользовался довольно необычным холодным оружием. Оно представляло из себя одноручный дугообразный меч c удивительным навершием в виде изогнутого клинка, схожего с теми, что используются на косах. Блокируя атаки недругов, Гвендолайн имел возможность запросто выкалывать им глаза, благодаря закругленному лезвию на конце рукояти. Вместе с капитаном был Лемюэль, который, обнажив свои мессеры, принимал на себя множество врагов и расправлялся с ними в два счета. Атаки его были не столько сокрушительны, сколько точны и аккуратны. Он мастерски владел своими парными клинками, сражаясь так, словно пребывал в изящном танце. На него нападали и сверху, и снизу, он быстро менял стойку, держа один мессер у нижней части туловища, а второй – у головы. Резко проводя два горизонтальных удара по плоскостям, Лемюэль умудрялся вмиг обезглавить всех врагов. Увидев своих соплеменников, попавших впросак, он ринулся им на выручку. Владек был занят расправой с окружающими его со всех сторон тварями, что уже умудрились незначительно ранить его, но краем глаза заметил необычный стиль ведения боя аверином и невольно подумал: «Хах, а он не промах!»

В следующий момент его внимание резко обратили на себя чудовища, атакующие сверху. Благо, он успел увернуться, и острые когти монстров застряли в палубе. Владек не смог сдержать улыбки. Он уже собирался прикончить, казалось, беззащитных врагов, как вдруг головы существ резко опустились вниз и из их ртов на затылках показались длинные языки. Они были испещрены бородавками разных форм и размеров. Внезапно твари стали «выстреливать» своими мерзкими языками, словно лягушки. Владек ловко уворачивался от достигающих почти полутораметровой длины мышечных органов, которые чудовища использовали в качестве оружия. Мастеру кинжала даже не хотелось думать о том, что может быть с ним, коснись его хоть один такой язык. Одному противнику он сумел отсечь его органическую плеть, от атаки второго уклонился, но чего Владек не заметил, так это подкравшегося сзади монстра, выжидающего своего часа. Существо выстрелило длинным языком прямо Владеку в шею, перекрыв тому дыхание, и он рухнул, словно бы замертво. Сперва могло показаться, что мастер кинжала потерял сознание, но на деле все было несколько иначе. Владек лежал неподвижно с открытыми глазами и взглядом, уставившимся в одну точку. Его тело и разум окутывали холод, аура безжизненности, неясности происходящего. Он ничего не видел перед собой, не мог пошевелиться, его тело оледенело и будто парило вне пространства и времени, парило в прострации первозданности. Чувства, эмоции, переживания – все угасло, ветром неизменности задут был сей жизненный огонь.

– Владек! – крикнула Лориэль, увидев своего друга, лежащего поверженным на палубе.

Она мигом сорвалась с места, расталкивая союзников и умерщвляя противников. Краем глаза эльтка заметила, как около десятка чудищ пытались свалить грот-мачту, разгрызая ее у основания. Она хотела сообщить об этом Гвендолайну, но тревога за друга взяла вверх и не позволила ей отвлечься. Пламя ярости горело в сердце эльтки ярче обычного, она виртуозно маневрировала между склизкими тварями, что так рьяно желали растерзать ее плоть и подавить дух. Лориэль мастерски избежала атаки гнилым языком стоящего прямо перед ней противника. Сделав ловкое сальто, она перепрыгнула через недруга и вонзила рапиру прямо в его спину. Резко перекувыркнувшись вправо, эльтка миновала нападение очередного чудовища сверху, и он, подобно ястребу, спикировал на нее, не ожидая такого маневра. Лориэль прикончила крылатую тварь стремительным выпадом, держа рапиру перед собой, и пригвоздила врага к палубе. Подбежав наконец к Владеку, эльтка перевернула бессознательного друга на спину и приложила ухо к его груди. Сердцебиение было в норме, но руки мастера кинжала, намертво сжимающие оружие, были холоднее льда.

– Владек! Что с тобой? Приди в себя! – отчаянно кричала Лориэль, не понимая, в чем дело.

Владек все также смотрел в одну точку, не ощущая ровным счетом ничего. Эльтка сидела рядом с его телом, не зная, что предпринять. Вокруг нее стали скапливаться трехглазые существа, их зубы на затылках скрежетали, а хребты жадно желали разорвать склизкую плоть и вырваться наружу. Повсюду слышались крики матросов. Они были в меньшинстве изначально, но теперь… Теперь, если хотя бы половина из них оставалась в живых, это можно было считать чудом. Лориэль осознавала плачевность их положения, численный перевес на стороне врага был слишком велик. Она опустила голову, в ее глазах читалось отчаяние и иссушающая скорбь. Слезы выступили у нее на глазах. «Нет… Нельзя, мы должны, должны выжить! Так что прошу, Владек, ради Асмунда, ради всех нас, вернись!» – мысленно говорила она и наклонилась к мастеру кинжала. Лориэль поцеловала его в лоб. По всему телу Владека пробежала странная дрожь, и он очнулся, резко открыв глаза и тяжело дыша. Ранее бледный, бесчувственный, теперь он горел факелом жизни.

– Я… Что произошло? Мне показалось, что я умер. Ничего не чувствовал, словно из меня изъяли собственную волю к существованию, – говорил он тяжело, вставая на ноги и покачиваясь.

Лориэль поддержала его.

– Сейчас ты как? – спросила она.

– Н-нормально, кажется, уже прошло. Спасибо.

Эльтка улыбнулась.

– Берегись! – крикнул Владек, увидев в одночасье набрасывающихся трех чудовищ. Он оттолкнул Лориэль и, достав кинжалы, отбил множество атак, но все же получил несколько ранений.

– Владек! – воскликнула эльтка, готовясь к бою.

Но помочь мастеру кинжала она не могла, на нее саму надвигались шестеро противников. Скинув с себя потрепанную королевскую накидку, потерявшую прежнюю утонченность и белоснежное величие, Лориэль бросилась на врага. Первым делом она атаковала в прыжке, ударив двоих чудовищ ногами, практически сделав шпагат. В этот же момент она умудрилась ухватиться за лапы одного летящего неприятеля. Существо пыталось всячески сбросить нежеланную попутчицу, но вскоре у него отпала такая необходимость. Лориэль сама отпустила лапы чудовища и мягко приземлилась на одну из мачт. Перед ней предстала неописуемой безжалостности картина. Матросы-аверины, угодившие в лапы гадких тварей, что были хуже любого стихийного бедствия, теперь болтались замертво на реях. Эльтка почувствовала себя нестерпимо болезненно. Оставшиеся в живых аверины теряли бдительность, страх брал над ними вверх. Они сражались под своими мертвыми собратьями, осознавая плачевную участь, которая, вполне вероятно, ждала и их.

– Лориэль! – окликнул эльтку Владек, прижимая одну крылатую тварь сапогом. – Режь эти веревки! Эти сволочи нагоняют панику, вводят в отчаяние! – срывая голос, командовал он.