По ту сторону звезд

3

– Выключи экран! – приказала Кира.

Она всмотрелась в свое отражение в темном стекле – призрачный, смутный двойник. Впервые с тех пор, как чужь вырвалась из ее тела, ей удалось внимательно разглядеть себя.

И она себя почти не узнала. Вместо обычных, ожидаемых очертаний головы – голый, лысый свод черепа, черный, под слоями пересекающихся волокон. Глаза запали, по обе стороны рта появились морщины, как у ее матери.

Кира подалась ближе. На стыке «скинсьюта» с кожей сформировался изощренный фрактал, при виде которого что-то в ее душе отозвалось, как будто Кира видела его не впервые. Ощущение дежавю было настолько сильным, что на миг Кира перенеслась в иное пространство и время, и ей пришлось встряхнуться и переменить позу.

Кира подумала, что вид у нее – как у зомби, как у трупа, вылезшего из могилы, чтобы терзать живых. Ее охватило отвращение, и она отвернулась, не желая смотреть, во что ее превратила эта чужь. Хорошо, что она не сделалась такой, пока жив был Алан, – такую он не мог бы полюбить, к такой невозможно даже относиться с симпатией. Ей представилась гримаса омерзения на его лице – омерзения, равного ее собственному.

На миг глаза наполнились слезами, но Кира сердито сморгнула их. Она надела шляпу с полями, которую отыскала в кладовой, и подняла ворот комбинезона, постаравшись скрыть чужь. А затем:

– Включить экран. Начинаем запись.

Экран зажегся, и на панели рядом с камерой замерцал желтый огонек.

– Привет, мам, пап, Иста. Не знаю, когда вы увидите это сообщение. Не знаю, увидите ли вы его вообще, но очень на это надеюсь. Тут дела плохи. Подробности я вам рассказать не имею права, иначе у вас будут проблемы с Лигой, но Алан погиб. А еще Файзель, Юго, Иванова и Сеппо.

На миг Кира отвела глаза и не сразу смогла продолжить:

– Мой шаттл поврежден, и я не уверена, доберусь ли до Шестьдесят первой Лебедя, но если не доберусь: мам, пап, я составила завещание на ваше имя. Информация в приложении к этому сообщению. И я понимаю, это прозвучит странно, но я прошу вас мне верить. Надо подготовиться. Вы должны подготовиться. Грядет буря, и буря страшная. Хуже, чем тридцать седьмой год.

Они поймут. В их местах всегда шутили, что хуже бури тридцать седьмого года может быть только апокалипсис.

– И последнее. Я не хочу, чтобы вы трое горевали из-за меня. Особенно ты, мама. Я же тебя знаю. Прекрати. Не сиди дома и не плачь. Это касается вас всех. Выходите из дома. Улыбайтесь. Живите. Ради меня и ради вас самих. Обещайте, что вы так и сделаете.

Кира помолчала и кивнула, словно отвечая собственным мыслям:

– Мне жаль. Мне очень жаль, что я причинила вам такое горе. И что я не побывала дома перед этой экспедицией… Я вас люблю.

Она нажала на «стоп».

Несколько минут Кира сидела, ничего не делая, тупо таращась на пустой экран. Потом заставила себя записать сообщение для Сэма, брата Алана. Поскольку рассказать о чужи она не могла, то назвала причиной смерти Алана несчастный случай на базе.

Под конец Кира снова расплакалась и не пыталась сдержать слезы. Столько всего обрушилось на нее за последние дни – дать себе волю хотя бы на несколько минут было облегчением.

На пальце ей все еще чудилась тяжесть металлического ободка – там, где прежде было подаренное Аланом кольцо. При мысли о кольце – о его отсутствии – слезы хлынули вновь.

Волокна под комбинезоном откликнулись на ее переживания, бугорки проступили вдоль рук и ног и поперек спины. Зарычав, Кира хлопнула ладонью одной руки по тыльной стороне другой, и бугорки втянулись обратно.

Успокоившись, Кира сделала аналогичные записи о каждом из своих погибших товарищей. Она не была знакома с их близкими и даже не обо всех знала, есть ли у них семьи, но все же считала нужным это сделать. Это был ее долг. Все они были ее друзьями… и она их убила.

Последняя запись далась ей не легче первой. Закончив, Кира приказала Эндо отправить сообщения и закрыла глаза, измученная, изнуренная. Она ощущала присутствие чужи в своем разуме, легкое давление, появившееся в какой-то момент, когда они спасались со «Смягчающих обстоятельств», но не замечала ни намека на мысль или какое-то намерение. Тем не менее она точно знала: чужь бодрствует. Бодрствует и наблюдает.

…

Шуршание в колонках.

Кира вздрогнула – очевидно, она задремала. Послышался голос Орсо:

– Вы меня слышите? Повторяю: вы слышите, Наварес? Прием.

– Слышу вас, – отозвалась она. – Прием.

– Мы заправляем топливом мини-шаттл. Как только баки наполнятся, вылетаем с этой проклятущей каменюки. Стыковка с «Валькирией» через четырнадцать минут.

– Буду готова, – сказала она.

– Вас понял. Прием.

Минуты потекли быстрее. Кира наблюдала в камерах заднего вида, как от поверхности Адрастеи оторвалась яркая точка и понеслась по дуге в сторону «Валькирии». Когда точка приблизилась, проступили знакомые очертания мини-шаттла.

– Вижу их, – доложила она, – по-видимому, все благополучно.

– Это хорошо, – сказала Щеттер.

Мини-шаттл поравнялся с «Валькирией», и оба судна включили маневровые двигатели, чтобы аккуратно соединиться шлюзом в шлюз. Легкая дрожь пробежала по корпусу «Валькирии».

– Стыковка успешно осуществлена! – сообщил Эндо.

Он вообще слишком был жизнерадостен, на вкус Киры.

С шипением отворилась гермодверь. В отверстие сунул голову мужчина с орлиным носом и короткой военной стрижкой.

– Разрешите подняться на борт, Наварес?

– Разрешаю, – ответила Кира.

Это была всего лишь формула вежливости, но Кира ее оценила. Когда мужчина подплыл к ней, Кира протянула руку. Тот, слегка поколебавшись, сжал ее в своей.

– Военспец Орсо? – уточнила Кира.

– Совершенно верно.

Следом явились рядовая Райснер (невысокая девушка с широко распахнутыми глазами – похоже, она завербовалась в ОВК сразу по окончании школы), сержант Сэмсон (тощий, высокий, рыжеволосый) и лейтенант Яррек (крепко сбитый, на правой руке широкая повязка из бинтов).

– Добро пожаловать на «Валькирию», – сказала Кира.

Они все посмотрели на нее несколько подозрительно, но Орсо ответил:

– Хорошо, что нам удалось добраться сюда.

Яррек пробурчал:

– Мы перед вами в долгу, Наварес.

– Да, – сказала и Райснер. – Спасибо.

Прежде чем отправить мини-шаттл обратно на Адру, Орсо подошел к ряду шкафчиков, расположенных вплотную к корпусу в хвосте «Валькирии». Кира их раньше не замечала.

Орсо ввел код, и дверцы открылись, обнаружив ряды ружей – лазерных и обычных.

– Это дело, – одобрил Сэмсон.

Орсо отобрал четыре ружья, прихватил аккумуляторы, магазины и гранаты, отнес все это в мини-шаттл.

– Майору и капралу, – пояснил он.

Кира кивнула, вполне его понимая.

Как только оружие погрузили, а военные вернулись на «Валькирию», мини-шаттл отделился и начал спуск на Адрастею.

– Видимо, на базе вы никакой еды не нашли? – спросила Кира Орсо.

Он покачал головой:

– К сожалению, нет. В наших спасательных капсулах было несколько пайков, но мы оставили их майору и капралу. Им они нужнее, чем нам.

– Точнее – им они нужнее, чем мне.

Он настороженно глянул на нее:

– Да, видимо, так.

Кира покачала головой:

– Неважно. – Он поступил правильно. – Ладно, вперед!

– По местам! – скомандовал Орсо.

Трое его спутников пристегнулись, а Орсо сел рядом с Кирой в кресло второго пилота, и Кира приказала:

– Эндо, проложи маршрут до ближайшей точки в системе Шестьдесят первой Лебедя. Ограничений по скорости нет.

На экране всплыл тот сектор космоса, куда они хотели попасть. Замигала точка: заправочная станция «Гидротек» на орбите вокруг газового гиганта Циолковского. На этой же станции «Фиданца» останавливалась несколько месяцев назад по пути сюда, к сигме Дракона.

Кира выдержала секундную паузу, а затем:

– Старт!

С ревом ожили двигатели шаттла, перегрузка в 2g придавила их к спинкам кресел – сначала мягко, но дальше давление все нарастало.

– Поехали, – пробормотала Кира.