По ту сторону звезд

2

Кира замерла на месте: инопланетянин ввалился в кладовку.

Он вдвое превосходил ростом среднего человека, его полупрозрачное тело переливалось оттенками красного и оранжевого, словно цветные чернила расходились в воде. Туловище своеобразное: яйцевидное, диаметром в метр, укрытое роговым панцирем и усеянное десятками шишек, выступов, антенн и еще чем-то, похожим на маленькие черные глазки. Снизу и сверху из туловища тянулись щупальца – шесть или больше: они все время извивались, и сосчитать их не удавалось. Вдоль щупалец тянулись выпуклые полосы, а заканчивались они чем-то похожим на мерцательные реснички и острыми когтеобразными клешнями. В двух щупальцах были зажаты белые штуковины с выпуклыми линзами. В оружии Кира разбиралась слабо, но лазер не узнать не могла.

Между щупальцами прятались четыре конечности поменьше – твердые, с костями внутри, завершавшиеся чем-то удивительно похожим на человеческие кисти. «Руки» были плотно прижаты к панцирю и не шевелились.

Даже в этот роковой момент Кира невольно попыталась запомнить и проанализировать характеристики инопланетянина, как поступила бы при столкновении с любым представляющим интерес для ксенобиолога организмом. «Углеродная форма жизни? Похоже на то. Тело радиально симметрично. Низ и верх не различаются… Лица вроде бы нет. Странно». Особенно странно, что инопланетянин не имел ни малейшего сходства с ее «скинсьютом». Независимо от того, разумное это существо или нет, искусственно созданное или живое, оно явно отличалось от чужи, слившейся с телом Киры.

Инопланетянин с пугающей легкостью перетек в помещение корабля, словно привык жить в невесомости. Он крутился и переворачивался, как будто ему было все равно, в какую сторону обращен его торс.

И тут откликнулась чужь: Кира почувствовала нарастающую ярость и память о древней обиде.

Захватчик! Подменная плоть! Многоформы! Вспышки боли, яркие, словно взрывающиеся звезды. Гибель и возрождение в бесконечном цикле и неутолимая какофония: грохот, треск, сотрясающий отпор. Слияние происходило вовсе не так, как следовало. Захватчик не видел узора судьбы. Он не умел смотреть. Он не слушал. Он жаждал повелевать, а не сотрудничать.

Подмена!!

Откликаясь на призыв, вовсе не захватчика ожидала встретить чужь. Страх и ненависть бились в теле Киры, и она не могла различить свои чувства и чувства чужи. Что-то внутри лопнуло, кожа чужи вспенилась, и наружу полезли шипы, в точности как на Адре, острые, словно иглы, копья, слепо бьющие во все стороны. Вот только боли на этот раз не было.

– Стреляй! – закричал Карр. – Стреляй, идиотка! Стреляй!

Захватчик дернулся, переключая внимание с одного человека на другого. Странные шепоты окружили Киру словно облаком, и внутри облака она ощущала токи разных эмоций: удивление, потом сразу же узнавание, тревогу, удовлетворение. Шепоты сделались громче, а потом словно переключатель щелкнул в мозгу, и Кира начала понимать слова инопланетянина:

[[…и передай в Узел. Цель обнаружена. Все отряды сюда. Поглощение не завершено. Возможны сдерживание и восстановление, тогда мы сумеем…]]

– Самоуничтожение через пять минут. Это не учебная тревога. Повторяю: это не учебная тревога.

Карр выругался, оттолкнулся от стены, подлетел к мертвому морпеху и дернул бластер, пытаясь отнять его у покойника.

Одно из щупалец инопланетянина – то, в котором был зажат лазер, – дернулось, под кожей растягивались и сжимались желеобразные мышцы. Раздался грохот, из бластера морпеха вбок вылетел раскаленный добела металлический штырь, а сам бластер, подбитый ударом лазера, отлетел в дальний угол.

Инопланетянин обернулся к Кире. Оружие дернулось в его щупальце – снова грохот, и боль пронзила ей грудь.

Кира охнула, на миг ей показалось, будто сердце остановилось. Шипы «скинсьюта» выпирали все дальше, но пока безрезультатно.

[[Квон: Глупая двуформа! Ты недостойна Канувших! Скверна в воде, это…]]

Кира отползала к лестнице, пытаясь уйти отсюда, спастись, хотя уже некуда было бежать и негде прятаться.

Бабах! Жар опалил ногу; глубокая, мучительная боль.

Третий выстрел – но на этот раз кратер с обугленными краями появился в стене слева от Киры. «Скинсьют» настроился на частоту лазера и обеспечил защиту. А вдруг…

Как во сне, Кира повернулась и подняла пистолет, с трудом удерживая его перед собой. Ствол ходил ходуном, пока она пыталась прицелиться в инопланетянина.

– Стреляй, черт тебя побери! – завопил доктор, с губ его разлетались клочья пены.

– Самоуничтожение через четыре минуты и тридцать секунд. Это не учебная тревога. Повторяю: это не учебная тревога.

Страх помрачил зрение, весь мир сводился сейчас к узкому конусу.

– Нет! – крикнула Кира – паническое отрицание всего, что происходило.

Пистолет выстрелил как будто по собственной воле.

Инопланетянин метнулся под потолок, удирая от пули. Пугающе проворный, каждое щупальце словно само определяло свои действия. Громко вопя, Кира нажимала спусковой крючок снова и снова, рукоять пистолета жестко била отдачей ей в ладонь. Грохот выстрелов был смазанным, приглушенным.

Взметнулись искры: лазер захватчика сбил две пули на подлете. Инопланетное существо перевалило через шкафчики со скинсьютами и застыло там, цепляясь за проходившую вдоль стены трубу, меченную красным: внутри проходит кислород.

– Стой! Не стреляй! Стой! – закричал Карр, но Кира не слышала, и не вслушивалась, и не могла остановиться. Гибель Алана, чужь, теперь это. Больше, чем она в силах вынести.

Она хотела покончить с инопланетянином – и плевать на риск.

Она еще дважды нажала на спуск.

Красное пятно появилось в ее поле зрения, там, перед мушкой, и…

…Грянул гром, невидимый молот впечатал Киру в противоположную стену. При ударе отломился один из шипов чужи. Кира чувствовала, как обломок, вращаясь, летит через комнату – чувствовала так, словно находилась в двух местах одновременно.

Когда зрение прояснилось, перед Кирой предстала разгромленная кладовая. Захватчик обратился в мокрое месиво, и хотя несколько щупалец еще болтались из стороны в сторону, слабо пытаясь что-то нащупать, из ран сгустками выходил оранжевый ихор. Карра отбросило на стеллажи, из его рук и ног торчали обломки костей. Обломок чужи лежал у переборки напротив Киры, оборванные волокна бахромой свисали с покореженных панелей обшивки корабля.

А самое худшее: в корпусе корабля, там, где пуля угодила в кислородную трубу и спровоцировала взрыв, появилась зазубренная дыра. И в это отверстие можно было увидеть пустоту космоса – черную, смертоносную.

Вихрь пронесся, подхватил Киру, повлек ее с необоримой силой.

Воздух всасывался в дыру, вытягивая из корабля Карра, захватчика и шип чужи в водовороте всякого мусора.

Ящики с оборудованием стукнули Киру и полетели дальше. Она вскрикнула, но ветер вырвал из ее рта слова и дыхание. Она попыталась ухватиться за что угодно, однако двигалась слишком медленно. А до стен было слишком далеко. Воспоминание о разгерметизации на Серрисе настигло ее – резкое, кристально-отчетливое.

Отверстие в корпусе расширялось. Корабль рвался надвое, обе половины устремлялись в противоположных направлениях. Очередной порыв ветра проволок Киру мимо забрызганных кровью полок, в то отверстие, в пустоту.

И все стихло.