Обреченный защищать

Глава 8

– … выходить из дома может быть крайне опасно. Предупредите родных и близких, если не хотите, чтобы…

Меня выбросило из кошмарного сна. Вокруг больше не было темных трепещущих закоулков и чавкающих звуков – только привычная и спокойная обстановка съемной квартиры. Я не сразу сообразил, откуда раздается голос, предупреждающий об опасности. Оказывается, я так и не выключил телевизор, когда засыпал прошлым вечером. Щелчок кнопкой: диктор не успел рассказать, насколько сильными будут сегодняшние порывы ветра.

Я провел рукой по дивану. Кожа была гладкой и теплой, не то что во сне.

– Приснится же всякое, – произнес я в пустоту.

Это был не первый кошмар в моей жизни и наверняка не последний, но он точно был самым необычным их всех. Слишком реалистичный. Слишком четкий. Обычно сны выветривались из моей головы спустя пару минут после пробуждения, но в этот раз я помнил все до мелочей.

Меня не покидала мысль о том, что кошмар как-то связан с черным пятном. Я опустил взгляд, рассматривая грудь. Теперь в зеркале не было необходимости. И так было заметно, что пятно увеличилось: по размерам оно уже сравнялось с большим пальцем моей руки. Если так пойдет дальше, через пару недель я почернею полностью.

Помимо того, что пятно шаг за шагом захватывало поверхность моего тела, было еще кое-что. В том месте, где я впервые увидел черную точку вчерашним утром, кожа загрубела и вздулась. Появился небольшой волдырь, твердый и упругий на ощупь. Что зрело внутри него? Я не хотел знать.

Поверьте мне, я не хотел.

Откладывать встречу с Кургиным еще дольше могло оказаться плохой идеей. Я посмотрел на часы: циферблат показывал 6.42 утра. Первый следственный изолятор находился в черте города, прямо напротив новенькой «Екатеринбург Арены». В тех местах я бывал не один раз и знал, что даже с пробками доберусь туда за час или около того. С недавних пор, вопросы времени волновали меня все больше.

Наскоро проглотив омлет, я вышел на улицу, завел «Форд» и помчался в сторону изолятора. С дорогой мне повезло. Изредка встречались одинокие машины, только возле городского водохранилища (с детства любил вид, открывающийся с моста) пришлось постоять в небольшой пробке. Может, еще было слишком рано или всех распугала метеосводка. Судя по всему, ветер действительно намечался сильный: порывы раскачивали деревья, будто грозились вырвать их с корнями и метнуть в случайных прохожих.

Вскоре впереди показались столь знакомые очертания нежного розового цвета кирпичных стен, увешанных кольцами колючей проволоки. Это сочетание всегда меня забавляло, хотя первое СИЗО я видел далеко не впервые.

«Екатеринбургский централ» вряд ли можно было считать образцовым, но по сравнению с другими изоляторами он считался неплохим. В старых зданиях, повидавших царских и советских преступников, был сделан свежий ремонт перед чемпионатом мира по футболу. За последние десять лет здесь не было ни одного скандала, связанного с пытками обвиняемых. Многие осужденные после вынесения приговора предпочитали остаться в СИЗО, а не отправляться в колонию. Не рай на земле, конечно, но изоляторы предназначены не для праведников.

На КПП меня встретили двое дежурных: молоденькая девушка в звании младшего лейтенанта, лицо которой было грубым, квадратным, будто вытесанным из камня, и седой подполковник, дослуживающий последние дни до пенсии. Оба уставились на меня с легкой подозрительностью.

– Представьтесь и назовите причину визита, – коротко бросила девушка. Ее голос звучал приглушенно из-за толстого стекла, разделяющего нас.

– Адвокат Островский, – я раскрыл для нее удостоверение, – прибыл на свидание с обвиняемым. Его зовут Демьян Георгиевич Кургин. Уверен, он остановился в одном из номеров вашего заведения.

– Предъявите ордер.

Выражение лица девушки не изменилось. Мой шутливый тон она оставила без внимания. К счастью, ордер я подготовил еще дома. Девушка бегло ознакомилась с ним, затем вновь подняла на меня тяжелый взгляд. Конец еще не был близок.

– Вы являетесь защитником Кургина по уголовному делу?

Официально я им не являлся. Мы не заключали договор, и я не был назначен судом. Не такая уж большая проблема, но в службе исполнения наказаний иногда считали иначе. Они часто толковали закон так, как это не делал никто другой.

– Как раз собираюсь встретиться с Кургиным, чтобы получить его согласие на мое участие в качестве защитника по уголовному делу.

– Хорошо, часы свиданий скоро начнутся. Прежде, чем вы пройдете на следующий КПП, наш сотрудник проведет личный досмотр.

Похоже, девушка служила недавно и пыталась показать себя перед начальством с хорошей стороны. Я вдруг вспомнил время, когда только взял Динару на работу. Она все время смущалась, роняла документы (от этой привычки она не избавилась до сих пор) и, несмотря на диплом с отличием, совершенно не знала судебной практики. Но рвения у нее было хоть отбавляй. Я не прогадал: Дина оказалась отличным помощником, и ей давно следовало заявиться на адвокатский экзамен, чтобы поразить комиссию своим уровнем знаний. Интересно, почему она все время это откладывала?

– Не согласен, – возразил я. – Обойдемся без лишних процедур.

Досмотр был не вполне законным. К тому же, я не собирался показывать им черные пятна на своей коже. Вопросов они не вызовут, но слухи распространятся быстро.

– В смысле? Вы, наверное, не поняли, что я имела ввиду, – удивилась девушка, продемонстрировав единственную эмоцию за время моего визита.

– Прекрасно понял, – усмехнулся я. – У меня с собой только телефон, ручка и бумага. Но вам придется поверить мне на слово, так как предъявлять я ничего не собираюсь. Досмотр адвоката допускается только в случае, если вы подозреваете меня в попытке пронести что-нибудь запрещенное. Иначе ваши действия будут носить незаконный характер. Вам известно это правило?

– Да-а, – протянула девушка.

– Вы полагаете, что я несу с собой запрещенные вещи?

Она растерянно взглянула на подполковника. Тот похлопал ее по плечу.

– Крючкотвор прав, – сказал он. – Если мы хотим его досмотреть, нам нужны веские основания. Да и документы потом будешь оформлять до вечера. Пропускай его.

Девушка с квадратным лицом бросила на меня гневный взгляд, но все же нажала на кнопку открытия двери. Через следующий пропускной пункт подполковник прошел вместе со мной.

– Иванов! – позвал он одного из охранников.

– Я!

– Приведите в комнату свиданий арестанта Кургина Демьяна Георгиевича из третьего корпуса. Его будет ждать адвокат.

– Есть! – козырнул охранник.

Подполковник проводил меня к отдельно стоящему помещению. Он поинтересовался, желаю ли я, чтобы свидание проходило конфиденциально. Разумеется, я воспользовался и этой привилегией адвоката. Оставляя меня в комнате свиданий, подполковник напоследок разъяснил мне правила посещений. Я вежливо его выслушал, хотя помнил их и так.

Не каждому известно, что в изоляторах и колониях предусмотрены разные помещения для свиданий. Есть комнаты, похожие на номера недорогих отелей. Они оборудованы кухонными плитами, кроватью и душевой кабиной, и предназначены для длительных свиданий с близкими людьми. Короткие встречи проходят в помещениях с прозрачными перегородками и длинным рядом телефонных аппаратов.

Для адвокатов предоставляют особые помещения, в которых запрещено находиться даже сотрудникам изолятора. В моем случае это была комнатушка со скромным ремонтом, вся обстановка которой состояла из стола, двух стульев и камеры видеонаблюдения.

За перекрытым решеткой окном продолжал бушевать ветер. Его завывания заставили меня вновь вспомнить о кошмаре, увиденном прошлой ночью. Что скрывалось в конце того живого коридора? Что ожидало меня в непроглядной мгле? И почему мое тело, пусть даже во сне, так настойчиво рвалось вперед?

Я облизнул пересохшие губы. Неистово хотелось смочить их, но отнюдь не водой. Я понимал, что ненормально думать о спиртном, когда день еще не успел начаться, но не мог ничего с собой поделать. Когда-нибудь мне предстоит разобраться с этой проблемой, но только не сегодня.

За спиной неожиданно громко лязгнула входная дверь. Я повернул голову на звук. В проходе стоял Демьян Кургин.