Глава три: Дуализм
Я брёл по пустынным улицам мимо магазинов, домов, рекламных щитов. Безоружный, то и дело, озираясь по сторонам – не идут ли за мной развеселые солнечные гномы.
Я пошел в сторону дома Сергеева. Только то, что он мне не нравился, и я обрадовался его смерти, ещё не значит, что я не могу пожить у него… нет, не так… вместо него…
– Здравствуйте, меня зовут… А какая разница? – мысли в моей голове устраивали мне очередное комедийное шоу.
– Здравствуй, Акакаяразница, – группа людей встает с кресел и хлопает мне.
– Я – выживший, все умерли. Почти все, а я выжил, – и снова аплодисменты, – А также, наверно…
Не успели мысли придумать что-нибудь эдакое, как я обнаружил себя у распахнутой двери Сергеева. Начал рассуждать вслух:
– Идиот, забыл закрыть дверь.
Заходить даже не имело смысла: кто угодно мог украсть ключ или уже поселиться там. Задумываясь над психологией людей, я почему-то решил, что лучше с другими людьми не складывать свои усилия, закралось у меня такое подозрение в душу, что доверять никому не стоит. Что-то после смерти Жоры вообще отпало желание общаться со всеми. Хотя он тоже молодец: захотел выйти из игры за мой счет. Моими руками покончил с собой. Нет, я ему, конечно, благодарен, что остался жив, но как мне теперь быть? Ведь всё выходило так, что ему оставалось нанести удар, а он встал и застыл с занесённым надо мной мечом.
Я пошёл вниз, и тут до меня дошло, что тело Сергеева тут нет. Я мысленно представил, как его где-то едят, а точнее складывают, ещё точней – зарывают. На черный день, похрустеть.
Вышел на улицу. Стою, смотрю на солнце, а в голову лезут мысли по поводу недавнего происшествия. Чтобы спасти и подарить жизнь кому-то, иногда нужно отнять её у этого кого-то. Как никогда судьба одарила меня прекрасным парадоксом. В голове мелькнул знак тай цзы (великий предел), более известный как инь и ян. Высшая форма дуализма. Во всём чистом, белом и непорочном обязательно найдётся что-то чёрное. И наоборот, в грязи, тьме и пороке обязательно найдётся капелька света. В каждом мужчине есть женственность. Ведь я сам по себе сейчас четко отображаю концепцию двойственности. Сейчас, когда всё достигло критической точки – это стало видно вообще превосходно. Доволен тем, что все сломалось, бесит, что теперь надо все строить заново. Счастлив от того, что убил человека, в ярости – что не умер. Реву от негодования, что спас отца девушки и, скорее всего, спас ему жизнь. Боюсь, боюсь что все не вернутся, но в восторге, что их тут нет и гадить больше некому. Пляшу от радости, что, скорее всего, сегодняшний день станет последним, а слёзы наворачиваются от того, что не состарюсь, и не увижу ни детей, ни внуков. Грустно мне от этого? Радостно? А может, двойственно? Или параллельно?
Я хотел пойти домой, но понимал: залезть на первый этаж этим тварям – только дело времени, а потом они со мной устроят потехи час. А что, прикольно: просыпаешься, а конечности обглоданы и такой: «Приятного аппетита вам, твари».
Мысленно отвесив себе подзатыльник, я иду, куда глядят глаза, не забывая, что в любой момент станет жарко. Иду, иду, подъезд, дверь, лестница, пофиг какой этаж. И вот, я стою перед квартирой, глубокий вдох. И…
Знаете отличную поговорку, объясняющую дуализм? «Не было бы счастья, да несчастье помогло…» Дом, новый милый дом.