Осколки

Глава восьмая

Автомобиль выехал с площади, минуя поредевшую толпу. Люди разбредались по городу, кто-то спешил домой, кто-то, напротив, ступал медленно; возможно, искал нужный адрес. Совсем недавно старик так же вертел по сторонам головой, в поисках дома номер шесть, пока хозяйка этого дома не остановила его вопросом. Он вспомнил ее по-мужски крепкие руки, и неожиданно робкую просьбу, прозвучавшую в конце их застольной беседы.

Машина свернула с привокзальной улицы и углубилась в новостройки, квартал, возведенный всего пару лет назад. Его только успели обжить, немногие счастливцы.

Мимо них проехали два автомобиля военной автоинспекции. И следом грузовик с солдатами. Все они направлялись к вокзалу. Старик проводил машины долгим взглядом, но спрашивать не стал.

– Нам далеко? – спросил Волохов. Он сидел рядом со стариком, на заднем сиденье. Игнат правил машиной и не повернулся, услышав вопрос, вместо него ответил другой ординарец:

– Почти прибыли. Два квартала, и мы на месте.

– Что это за место?

– Штаб.

Более он не задавал вопросов. Откинулся на спинку сиденья и смотрел в растекавшуюся синь вечера. Облака почти сошли с небосклона, лишь редкие хлопья спешили на восток, догоняя ушедших собратьев. Спина смотрящего была напряжена, Максим закаменел, глядя на темнеющий вечер. Мыслями он был далеко – в том краю, куда уносились теснимые наступающим вечером, облака. Не повернул головы, даже когда машина резко остановилась на светофоре, Игнат зазевался и едва не проскочил на красный.

Улицы были на удивление безлюдны. Старик пробормотал что-то по поводу наступившего слишком рано вечера, Игнат ответил неразборчиво, старик услышал обрывок фразы: «не успеем». Или «можем не успеть».

Дорогу перегородил патруль – пятеро молодых людей в серой форме пехотинцев. Ими командовал лейтенант возраста явно послепризывного, ему было за пятьдесят, проседь волос выбивалась из-под фуражки. Он подошел к легковушке и нагнув голову к Игнату, попросил у всех документы. При этом не обратив никакого внимания, будто и вовсе не заметив, бумагу, прилепленную к лобовому стеклу: спецпропуск, с красной полосой, требующий от патрулей лишь оказывать содействие, а никак не пытаться узнать имена пассажиров.

Больше всего заявление задело Валентина. Примерно ровесник патрульного, он нагнул голову и хмуро поинтересовался, постаравшись вложить в голос все жесткость своей натуры:

– В чем дело? Вы что, так не видите, с кем имеете дело?

Лейтенант не дрогнул.

– Я сожалею, но мера вынужденная, – он ответил столь же спокойно, как и минуту назад попросил документы. – Район, куда вы направляетесь, оцеплен.

– Давно?

– Нет. Пожалуйста, ваши воинские билеты и пропуска.

– Я ординарец генерал-полковника Савинова, надеюсь, вы слышали о таком.

– Это распоряжение исходит из штаба армии и касается всех, без исключения. Включая и вас.

– И сколько времени действует распоряжение? От кого исходит?

Лейтенант взглянул на часы.

– Час, чуть больше. От генерал-майора Тихомирова. Начштаба Южного фронта. Он закрыл город для всех. Вы тоже надеюсь, о таком слышали, – не без издевки сказал лейтенант.

– Могу я взглянуть на предписание? – не отставал Валентин, кажется, догадываясь об ответе.

– Нет. Предписание передано «воздухом». Приказ еще не подготовлен, но ожидается с минуты на минуту из столицы с вестовым…. – чувствуя свою власть на этом участке, лейтенант не переставал дерзить. – Документы, прошу вас.

Разговор зашел в тупик. Сидевшие на передних сиденьях выразительно молчали. Молчал и патрульный.

Первым не выдержал старик, решив уступить, он протянул военный билет и пропуск лейтенанту. По прошествии нескольких секунд тоже сделали и оба ординарца. Последним подал предписание Волохов. Лейтенант дольше всего рассматривал эту скрепленную многими печатями и подписями бумагу. И посторонился. Игнат завел двигатель и выжал сцепление еще до того, как ему был возвращен билет.

– Я вынужден сообщить главе особого отдела и его полномочным представителям, – заметил лейтенант напоследок, – что улицы Нижняя и Верхняя Масловские перекрыты. В связи с беспорядками.

– Чем? – переспросил старик.

– Объезд по Новосельской. До свидания. Надеюсь, оружие у вас при себе.

Игнат, ни секунды не медля, нажал на газ, машина во мгновение ока добралась до следующего перекрестка, и там, не замедлив крейсерской скорости, проскочила на красный.

– Что это значит? – спросил старик, обращаясь теперь уже к ординарцам. – Я так понимаю, вы знаете о случившемся.

Вновь безмолвие. Машина мчалась по пустой улице, обгоняя редкую цепь невесть откуда взявшихся солдат.

– Я спрашиваю, – теряя терпение, продолжил он, – что происходит в городе? Откуда все это? – снова пауза. – Да ответьте же, наконец!

Выждав еще, Валентин повернул голову.

– У нас действительно неприятности. К сожалению, подробности были неизвестны нам самим – в первую встречу. Но сейчас….

– И почему вы молчали?

Выразительный взгляд назад. Машина резко затормозила.

– Приехали, – зло бросил он. Старик подался вперед, вглядываясь в темноту вечера. Фонари на площади не горели, от этого она казалась вжатой в окружившие ее дома. И в спешно становящееся оцепление по всему периметру.

На слиянии Масловских улиц стоял патрульный внедорожник с брезентовым верхом, подле него, освещенный лишь последними отблесками уходящего дня, ходил взад-вперед командующий, бросая четкие команды расходившимся по улицам солдатам. Шедшая от площади вбок Новосельская улица спешно перекрывалась металлическими решетками. Солдаты занимали позиции вокруг фургонов, те же, которых обогнал по пути следования автомобиль генерала, рассредоточивались вдоль домов. Все это проделывалось практически бесшумно, если не считать равномерного топота сапог и тяжелого позвякивания оружейного металла. Ни одной команды старик так и не услышал в наступившей тишине. Впрочем, времени на разглядывание им отведено было всего ничего: по прошествии нескольких секунд сноп света от нескольких ручных фонарей ударил в лобовое стекло остановившейся легковушки. И чей-то голос, скорее всего, того самого командира у внедорожника, каркающе рявкнул:

– Из машины! Ладони вперед.

Звук десятка передергиваемых автоматов заставил старика вздрогнуть всем телом. Валентин выбрался первым, помахивая пропуском, он сделал несколько шагов вперед и был остановлен новой командой.

– Попрошу стоять у машины. Все на два шага вперед.

Игнат выбрался последним. Подал документы подбежавшим солдатам. И стал ждать прибытия командира, неспешно пересекавшего площадь.

Через минуту выяснилось, что они знакомы – пускай шапочно, но это многое меняло в обстоятельствах задержания. Командир в чине майора был послан командовать спешно создаваемым оцеплением из штаба контрразведки. Как только стало известно о начавшихся беспорядках. Под контроль пока взяты несколько главных площадей по периметру и магистрали. У него приказ – прекратить волнения как можно быстрее и не создавать среди населения паники. Об эвакуации каких-то кварталов не может идти и речи. Операция должна быть молниеносной, пока ничего существенного не произошло.

– А что произошло из существенного? – немедленно поинтересовался старик. Майор хмыкнул, оглянувшись через плечо, точно хотел трижды сплюнуть на всякий случай. – Откуда беспорядки?

– Информация разглашению не подлежит, – холодно ответствовал он, встречаясь со стариком взглядом. – Впрочем, вам я могу сказать кое-что. В тринадцать тридцать была произведена атака на пост дорожной инспекции, трое убитых, один раненый, преступники скрылись, забрав табельное оружие. Это было отвлекающим маневром, как сейчас понятно. Сразу за этим происшествием, когда на место преступления подтянулись части внутренних войск, неизвестные предприняли атаку на арсенал в районе Вышгорода. Человек двадцать, хорошо вооруженные, предположительно партизанские формирования.

– Какие формирования? – неожиданно спросил до того момента молчавший Волохов.

– Хорошо, пятая колонна, десант, заброшенный нам в тыл. Арсенал сдался без единого выстрела.

– Что? – едва слышно пробормотал Валентин.

– Что слышали, – отрезал майор. – Почему я и говорю о партизанах. Да у нас свои партизаны, диверсанты, предатели, пораженцы. На арсенале не так давно проводилась кадровая проверка, было уволено несколько человек именно из-за пораженческих настроений. Рядом с арсеналом секретный военный завод: мины, гранаты и прочее.

– Я в курсе, – ответил старик.

– Завод целиком в руках нападавших. Их поддержали. Те, кто не поддержал, болтаются на проводах. Вся территория оцеплена вот уже два часа. Штурм ожидается с минуты на минуту, – где-то вдалеке раздалась густая пулеметная стрельба, послышался выстрел из гранатомета, грохот взрыва, – или уже начался. Командует операцией полковник Точилин, только что переброшенный из столицы.

Ухнуло два взрыва, казалось, гораздо ближе, в домах зазвенели стекла. Волохов инстинктивно потянулся за несуществующей кобурой, тот же жест проделал Игнат. Вот только у последнего оружие имелось.

– Общее количество восставших? – хрипло произнес старик, пытаясь отгородиться от кошмара, теперь, словно преследовавшего его по пятам.

– Не представляю. Полагаю, никто не представляет.

– Хотя бы приблизительно. Чтобы понимать, во сколько это нам обойдется…

– Уже обошлось изрядно. А сейчас…, – он оглянулся назад, помолчал. Затем покачал головой. – Боюсь данные неверны. Были неверны с самого начала.

– Так сколько?

– В настоящий момент речь идет о сотне хорошо вооруженных людей. Плюс те, кто присоединился к ним на заводе. Сто двадцать – сто тридцать человек, – Волохов присвистнул, – Сейчас задействуются имеющиеся резервы.

– Нам необходимо проехать к генералу, – тишины уже не было, выстрелы последовавшие за взрывом, не прекращались ни на мгновение. Майор покачал головой.

– Невозможно.

– Дело особой важности, – продолжал старик.

– Прекрасно понимаю, к генералу только так и ездят. Но приказ есть приказ. Да и не уверен, что в штабе хоть кто-то остался. Сами понимаете, в подобных случаях первыми эвакуируют…

– Через вас можно связаться?

Он помялся.

– Да, разумеется. Идемте к машине.

Возле легковушки остался только Игнат. Через минуту он подогнал ее к внедорожнику. Когда мотор снова заглох, в конце Нижней Масловской улицы выстрелило орудие, скорее всего, тяжелой самоходной установки или танка. Эхо загуляло вдоль домов, где-то зазвенело разбитое стекло. Последовавший взрыв заглушил протяжный звон. А его, в свою очередь, затопила долгая пулеметная трель – и ответная ей, короткая, сухая.

Сражение усиливалось с каждой секундой. Орудие снова выстрелило, в грохоте взрыва, стало слышно, как ворочается самоходка, выбирая новую позицию. Возможно, к ней присоединилась еще одна – прозвучавший орудийный выстрел случился на секунду раньше ожидаемого. Автоматный треск заглушил прочие звуки, разрывы гранат тонули в нем, слышимые краем сознания. Новый грохот орудия – и странный резкий звук, переходящий в змеиный шип. Взрыв и тут же еще один во много раз сильнее прежнего. Мостовая содрогнулась под ногами. Брусчатку неподалеку засыпало осколками разбитых фонарей.

– Кумулятивный фаустпатрон, – неприятно спокойно прокомментировал майор, почти демонстративно отряхиваясь от упавших на фуражку осколков. – Кажется, попали в самоходку.

– Послушайте, но неужели завод надо штурмовать при помощи танков. Ведь весь район….

– Не разнесет, – прервал старика командир. – Завод не работает четыре дня, вся продукция вывезена после начала проверки. Еще повезло с этим. А пальба – тоже отвлекающий маневр. Уже наш. Сами понимаете, куда важнее арсенал. Главное, захватить его и лишить противника того влияния…. Ведь это пороховая бочка.

Старик не ответил. Он смотрел в даль улицы. Глаз заметил странный белесый предмет, мелькнувший в окне одного из домов.