Русь, Христианство и Социализм в Новой хронологии

1.1. Официальная история

Авторами Новой хронологии (НХ) показано, что современная история – вещь далеко не самая очевидная [1], с. 26. Прежде всего, отмечают они, неправильно думать, что летописи, дошедшие до нас, написаны их современниками. Чаще всего это поздние версии, созданные после описываемых событий спустя десятки и даже сотни лет. Давность времени не могла не сказываться на описании событий. Кроме того, одно и то же событие могло описываться разными авторами, имеющими противоположные взгляды на происходящее, и такие летописи принимаются уже за описания разных событий. До изобретения в 14ом веке бумаги для письма использовали пергамент. Он длительно выделывался из небольших шкурок новорожденных ягнят и телят, отчего был дорогим и дефицитным. Желание уместить на дорогом пергаменте больше текста побуждало писать без гласных букв и без разделения слов. С 14го века, когда было налажено промышленное производство бумаги, и она сделалась доступной, на нее стали переносить тексты с пергаментов. Их уже записывали полными словами с соблюдением грамматики. Однако краткость пергаментных текстов допускала большую свободу их прочтения, и под пером переписчиков рождались списки одной и той же летописи столь не похожие друг на друга, что каждый принимался за самостоятельную летопись.

Вместе с непроизвольным искажением событий авторами НХ обнаружена тенденциозная редакция летописей. Ими показано, что в 1563 г. всю полноту власти через установление Опричнины получили бояре Захарьины, впоследствии воцарившиеся Романовы. Чтобы придать своей новой династии исторический фундамент, было затеяно исправление истории царствования Ивана Грозного. Новые книги писались на специально закупленной качественной французской бумаге. Однако в 1572 г. Опричнина с властвованием Захарьиных/Романовых была пресечена походом хана Гирея на Москву, соответственно прекратился «расцвет» московского летописания. Уже в следующем веке, в 1657 г. царь поручил дьяку Кудрявцеву продолжить Степенную книгу (описания деятельности царей), которая, вероятно, из-за вмешательства Захарьиных, прерывалась на царствовании Ивана Грозного. Но дьяк не смог обнаружить, ни в царской, ни в патриаршей библиотеке, не только никаких источников о правлении Ивана Грозного, но и самой Степенной книги. Значит, заключают авторы Новой хронологии, историю династии Рюриковичей 16го века, написали только в 17ом веке в правление новой династии Романовых, незаконно пришедшей к власти. Разумеется, в такой истории много надуманного, призванного очернить правление прежней династии и «объяснить» законность новой династии. В целом от эпохи Ивана Грозного осталось менее десяти подлинных документов: письма (из архивов европейских стран, куда они были отправлены) и челобитные, но ни одного Указа не сохранилось, в том числе, важнейшего Указа об Опричнине, вносящего кардинальное изменение в управление государством. Разумеется, к истории, основанной на таком зыбком основании, отношение должно быть соответствующее [2], с.51…58, 96

Авторы НХ отмечают, что версия всемирной истории, была составлена относительно недавно в 16–17 веках И. Скалигером (1540…1609) и Д. Петавиусом (1583…1652). Затем, в 17–18 веках Г. Миллер, А. Шлецер и др. ее дополнили историей Руси. Одновременно летоисчисление «от сотворения мира» заменили летоисчислением «от Рождества Христова» или «от Новой эры». Летописи-дубликаты и их новые датировки привели к нарушениям последовательности повествования, называемым сегодня «нестыковкам». На них указывали уже современники Скалигера и Петавиуса. Они отмечали, что Пифагор, прибывший в Италию задолго до «изгнания царей», тем не менее, считался другом одного из них. Рим, по одним сведениям, был основан спустя 500 лет после Троянской войны, а по другим – сразу после ее окончания. Профессор Саламанкского университета де Арсилла (16 век) был убежден, что вся древняя история сочинена в средние века. Директор французской Королевской библиотеки Ж. Гардуэн (17 век) пришел к выводу, что все «античные» произведения были написаны позже 13го века. К ним относятся, в том числе, документы Вселенских соборов, якобы предшествовавших Тридентскому собору 1545…1563 гг [1], с. 30, 44.

Известно изображение на камне христианского распятья, подписанное Орфей Бог. Получилось, что античный Орфей тождественен Христу, но при том, что жил он за 1,5 тыс. лет до Христа [3], с. 369. Писатель-историк А. А. Бушков заметил, что уже в 20ом веке Р. Коллингвуд (англ.), видимо, устав «объяснять» нестыковки в истории Скалигера, высказался, что вправе не считаться с фактами, приведенными источниками, но не укладывающимися в логичную картину тех событий [4], с. 5.

О недостатках официальной истории писал Костомаров Н. И. в своей работе «Личности смутного времени»: Держась строго источников, мы должны представить себе Пожарского (освободителя Москвы от поляков 1612 г, ВК.) совсем не таким, каким привыкли представлять. Мы и не замечали, что образ его создан нашим воображением по скудности источников. Это не более, как неясная тень, подобная множеству других теней, в виде которых наши источники передали потомству исторических деятелей. Здесь видно, как историк сожалеет, что источники достались нам скудными и неясными, отчего исторические образы (а значит и сама история, ВК) оказываются созданными нашим воображением.

Авторы НХ солидарны с Костомаровым, и приводят основания, что сегодня историки пользуются искаженными и отредактированными в 17–18 веках текстами, ошибочно считая их подлинными древними первоисточниками. Они с головой погружены в искусственный мир, не подозревая, что тот придуман их недавними предшественниками. Это результат давления установившихся представлений. В свое время их внедрили силой, а сегодня от многократных повторений они приобрели характер «общепринятой очевидности» [5], с. 10.

Они так же полагают, что скалигеровская версия истории стала следствием политического переустройства мира на рубеже 16/17го веков, поэтому не следует удивляться согласованной переделке истории одновременно в разных странах. До конца 16го века все европейские и азиатские страны входили в ЕДИНУЮ ИМПЕРИЮ, их наместники были из одного круга имперских чиновников, и связи между ними оставались сильны в первое время после ее раскола [5], с. 12.

К формированию тенденциозного представления об истории Руси решительно приступил Петр Первый. В 1711 г. он получил из Кёнигсберга копию Радзивиловской летописи, считающейся наиболее ранним списком «Повести временных лет» монаха Нестора. Авторы НХ полагают, что тавтология в названии выдает в «повести» перевод с иностранного языка, а не произведение русского автора. Кроме того, ими обнаружены два посторонних листа: один вклеенный и один приложенный лист. Содержание этих листов никак не увязывается с остальным текстом летописи, но них без каких-либо доказательств изложена вся Норманская версия русской истории. Именно отсутствие доказательств и позволило уместить ее всего на 2х листочках. Суть Норманской версии в том, что призвание варягов позволило ранее отсталым в культурном и промышленном отношении славянам приблизиться к развитым европейцам. Это давало основание искоренять русские обычаи, навязывать правление Русью по западным правилам и в интересах Запада [1], с. 80…98.

Для написания Норманской, т. е., подложной, версии русской истории цари Романовы пригласили немецких ученых, в том числе: Байера Г. З. (1694–1738), Миллера Г. Ф. (1705–1783), Шлецера А. Л. (1735–1800). Их труды были призваны своим многословием придать необоснованным гипотезам вид истины [6]. Тем не менее, идея переустройства России на европейский лад, не только не поддерживалась, но встречала сопротивление, о чем говорят башкирские (1662–1756), а также восстания Разина (1667–1671) и Пугачева (1773–1775). Тогда работу по утверждению в обществе фальсифицированной истории Руси поручили Н. М. Карамзину, которого назначили «официальным историографом». За написание тенденциозно искаженной «Истории государства российского» он получил невиданное для писателей вознаграждение 50 тыс. руб., которое затем было превращено в ежегодный пансион, выплачиваемый даже его детям [3], с. 194. Такая щедрость показывает, сколь большую роль играет фальсификация истории в насаждении несправедливого «права частной собственности», для чего она, собственно, и предназначалась, см.4.1–4.3.

Норманскую версию истории, которую немецкие ученые излагали малопонятным языком, Карамзин переложил на современный лад, отказавшись от церковнославянской лексики и грамматики. В результате его 12ти томная «История государства Российского», изданная в 1816…1829 годах, стала известна не только в научной среде, но и большинству грамотного населения. При этом часть дворянства полагала историю Карамзина предвзятой и недостоверной. Об этом говорит эпиграмма, приписываемая Пушкину: В его «Истории» изящность, простота доказывают нам без всякого пристрастья необходимость самовластья и прелести кнута.

Если Карамзин убеждает в необходимости самовластья/самодержавия, значит, до Романовых (при Рюриковичах) его просто не было, что соответствует действительности, ибо князья нанимались городами и волостями на службу по договорам (уставным грамотам), см. 3.2. Упоминание «кнута» показывает, что правление Романовых не имело поддержки в русском народе, и иначе как насильственно управлять они не могли.

Методы насильственного захвата власти и насильственного правления в условиях народного недовольства были изложены Макиавелли (начало 16го века) в работе «Государь». Не исключено, что она утвердила К. Маркса и Ф. Энгельса в исторически неверном заключения: государство – есть орган угнетения одного класса другим, которого в бесклассовом обществе не бывает. Этим они «научно» вычеркнули из истории бесклассовую Мировую Русско-Ордынскую Империю Рюриковичей 13…16 веков, с ее справедливым законом «взаимного служения с оплатой каждому по труду» (см. 3.2).

Недостоверность Норманской версии истории, популяризированная Карамзиным, вызвала протестное настроение. Но его сторонников с целью дискредитации стали уничижительно называть «славянофилами». Это довольно распространено и сегодня, когда за отсутствием аргументов оппонентам дают прозвища. Так «Новую хронологию» нередко уничижительно называют «фоменковщиной». Чего же придерживались славянофилы? Например, секретарь Московской коммерческой академии Егор Классен писал следующее. Они (Миллер, Шлецер и др. немецкие ученые, ВК) все русское усвоили своему племени и даже покушались отнять у Славяно-Руссов не только их славу, могущество, богатство, промышленность, торговлю и все добрые качества сердца. Но даже племенное их имя – Руссов, исстари известное, как Славянское, не только всем племенам Азийским, но и Израильтянам. И у них Руссы стоят во главе не только Римлян, но и древних Греков, как их прародители [7], предисл. с.12. Здесь видно, что русские – это вовсе не молодая нация, произошедшая от малочисленного варяжского племени, а, наоборот, столь давняя, что сама произвела и «древних греков и римлян».

Философ Хомяков А. С. (1804 г.р.) происходил из старинного дворянского рода, который в 15ом веке стал обладателем богатых тульских имений, причем, «не как-нибудь, а по приговору крестьянского мира». В его семье свято хранили грамоты и родовые предания, которые позволили ему довольно резко высказаться в отношении Норманской версии истории: Уже давно Новгород, Ростов и Суздаль известны мифологии скандинавов, венгров и германцев, а у них все еще быт родовой. И вдруг роды на пространстве в пол-Франции очнулись и зовут себе общего князя, перескочив через племенные правления к конфедерации. И все почему? Потому что варяги несколько времени сидели в Новгороде бродячею шайкою. Были ли они даже в земле Суздальской и Ростовской, неизвестно. Тут всякое слово противно историческому смыслу [8], с. 527.

Характеристика А. Хомякова, данная варягам (бродячая шайка), согласуется с текстом обращения племен (чудь, кривичи, меря…) к варягам в летописи Нестера: Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет [9]. В переводах обычно дается «… а порядка в ней нет», что неправильно. «Наряд» и «порядок» это не одно, и тоже, хотя историки утверждают, что это слова-синонимы. Под «нарядом» до сих пор в армейской жизни понимается несение охраны. Значит, племена призвали варягов не править ими, а охранять склады или обозы. Вот и «сидели они в Новгороде», ожидая возможности подрядиться боярам или купцам в охранники.

А. С. Хомяков так же отметил появление в русском обществе 19го века двух направлений. Одно из них (славянофилы) признает за русским народом самобытное развитие и мышление; другое (поддерживаемое властью Романовых) отстаивает обязанность ученического отношения к Западной Европе, причем не редко в форме бездумного подражательства [8], с. 519.

Тот же вопрос – «как жить: своим умом или по указке Запада», повторно стал актуальным в 20ые годы 20го века после смерти В. И. Ленина. Тогда в руководстве страны одни, ссылаясь на отсутствие опыта хозяйствования, предлагали войти под западное управление, другие, сторонники И. В. Сталина, считали возможным самостоятельно строить индустриально развитую страну. Верх одержали сталинцы, в результате чего СССР превратился в одного из мировых лидеров.

Авторы НХ справедливо отмечают, что догма о «культурном превосходстве Запада над Россией», внедряемая Романовыми на протяжении всего их правления (~300 лет) настолько укоренилась в русском сознании, что многим даже сегодня она кажется самоочевидной: Ею воспитывается чувство ущербности и преклонения перед Западом у нашего народа. Тех же, которые пытаются оспаривать эту догму, за отсутствием возможности логично им возражать, огульно обвиняют в некомпетентности, и подвергают осмеянию [1], с. 271.