Салочки

Глава 4. Схрон

Красная вязкая глина липла к подошве, и на только что вымытые ботинки нацеплялись свежие комки грязи. После дождя Багровый Лог всегда превращался в непроходимое болото.

Хорошо, что мне было где остановиться.

Любое заведение начинается с названия. Для трактира, будь то глухая корчма, кабачок или дивный постоялый двор, название подбиралось звучное, исходя из характера самого заведения. Здесь же на меня смотрела многочисленными глазами-окнами пещера, главный вход в которую напоминал раззявленную пасть. Вот и имеем – трактир «Каменное брюхо». Да, пещера, но света здесь хватало: в стенах зияли зарешеченные проёмы, а по вечерам горели лампы.

Я с облегчением переступил сбитый порог трактира и осмотрелся. На печи гремел крышкой казан, из которого вырывался аромат пряного супа. Симпатичная официантка Тис поставила передо мной тарелку с жареными грибами и грациозно поплыла дальше между деревянными столиками. Не людно и тепло – всё как мне нравится.

Я пропустил пару стаканов вина, разделался с грибами и перешёл к уничтожению небольших персиков. Пока косточки со стуком падали в пустую пиалу, трактирщик расспрашивал о внешнем мире. Он знал меня. Багровый Лог, со всех сторон окружённый крутыми склонами, нередко спасал мою шкуру. Лезть вверх по каменистому осыпающемуся скату непросто, но спускаться – ещё сложнее. Жители здешней деревушки почти не бывают там, наверху, и с огромным любопытством слушают истории забредших сюда путников. Странные. А ведь давно могли заручиться поддержкой салочников и увидеть всё своими глазами. Но в какой-то момент я понял, что они просто не хотят: люди, законы, неизвестность… Зачем? Ведь если хочешь что-то узнать – спроси у Тона, который пусть и изредка, да появляется. Это работало – Тон отвечал. Как и сейчас:

– С последнего визита почти ничего не изменилось, Жан. За исключением разве что состава моей команды. Лучше расскажи, что интересного творится у вас: я планирую ненадолго задержаться и хочу знать, к чему готовиться.

Сказано – сделано. Сперва трактирщик поведал о скудном урожае, что, в общем-то, обычное дело для здешней земли, а ещё о завышенных ценах воздушных курьеров, которые доставляли продукты извне. Не преминул похвастать и своим чудным грибным бизнесом. Эх, Жан-Жан. Всё мечтал, что его грибочки будут не только коронным блюдом местной забегаловки, но и превзойдут известный по силе наркотик – серебряную пыль. Потом пожилой трактирщик проехался по местным склокам и наконец плавно перешёл к слухам:

– Давеча посетитель странный заявился. Скрывается, точно тебе говорю. Чёрная, расшитая узорами хламида в пол, капюшон… – Он помолчал, а после отмахнулся. – Да кого я обманываю. В остальном всё как всегда – ползёт, прихрамывая, своим чередом. А что с твоим забегом? Кто теперь? – Грибной наркобарон лога даже приподнялся и упёрся ладонями в стол. Его глаза горели нетерпением. – Молниеносный Лар? А может, Хитрюга Джо?

Какие познания! Я не смог сдержать улыбку:

– Ха, живи ты в Гёльзе, уже давно бы просадил свои сбережения.

– Не томи! – взвыл мужчина. – С кем играешь?

Что ж, долго держать интригу и правда не моё, так что я ответил как есть:

– Бивень.

Жан вздрогнул, точно поражённый электрическим разрядом, и повалился обратно на скамью. Он долго смотрел на меня пустыми глазами, и лишь когда я доел последний персик, вновь заговорил:

– Ты заглядываешь в лицо смерти, Тон.

– О чём ты? Это просто ещё один забег.

– Нет, не ещё один. Быть может, даже последний.

Жан снова вскочил и завертелся в поисках чайника с кипятком. Никогда не видел его таким взволнованным. Но, как и подобает хорошему хозяину, он без слов знал, что нужно посетителю после выпивки и сытного ужина. Еда приятной тяжестью осела в желудке, и через пару минут меня уже ждал горячий мятный чай.

– Так вот почему бедняжка Сот только то и делает, что со своей винтовкой возится. Ещё с вечера попросила у меня инструменты.

Но я поспешил отмахнуться:

– Всё не так плохо – я выбрал печать на воздушный транспорт.

– Да до одного места эта печать! – вспылил Жан. – Каверлон пойдёт на всё, лишь бы вырвать сердце одного из известнейших игроков – Беглеца Тона. Оно станет украшением его коллекции, а вереница твоих побед превратится в пыль, в ничто! Это не Джо, который хоть и прибегает к трюкам, но никогда не играет против правил. Ты знаешь, насколько хитёр Бивень?

– Знаю. И прошу не забывать, благодаря кому ты вообще услышал о салках и салочниках, – огрызнулся я.

Жан уставился в стол.

– Прости. Понимаешь, ты… Ты единственный, с кем я могу поговорить о том, что творится за склонами лога. И если с тобой что-то…

– Всё будет хорошо. Я знаю, что делаю, Жан.

– Надеюсь, – прохрипел он. – Ты ведь больше не гонишься за Неживым?

Это начинало раздражать. Все мои знакомые, каждый из них считал своим долгом как можно чаще напоминать мне о чемпионе, в тени которого я жил, и о подвигах которого не говорили только мёртвые. Дурацкая привычка – сравнивать себя с другими, но когда лидер рейтинга задаёт такую планку, азартному игроку сложно оставаться в стороне. Если б я сознался, пришлось бы выслушать очередную лекцию. И я поступил проще – солгал, отрицательно помотав головой.

Бивень искал нас. По моим подсчётам, на поиски у него уйдёт хотя бы пара недель, если не месяцев. Мало кто находил меня быстрее.

Когда я вышел из трактира, уже смеркалось, и Сот расположилась неподалёку – ожесточённо протирала оптику винтовки. Видимо, происшествие с голограммой Бивня и впрямь серьёзно ударило по её профессиональному самолюбию. Я подошёл тихонько, почти беззвучно, чтобы не отрывать девушку от работы. Хворост трещал в огне костра, выбрасывая вверх мелкие искры, а тёплые янтарные отсветы танцевали на её серьёзном лице. Сот опустилась почти к самой земле, тогда как длинные ноги словно переломились пополам, чтобы обеспечить ей такое положение, и окружили девушку тёмным полупрозрачным частоколом.

– Я устала, Тон, – сказала она еле слышно.

– Отдохни. Постоялый двор всегда открыт для путников.

– Нет. Я устала убегать, а ты… – Пронзительно карие глаза посмотрели на меня с вызовом. – Как я могу быть с тем, кто гоняется за невидимкой, попутно дразня своры бешеных псов?

Вместо привычной вспышки гнева от очередного упоминания Неживого я почувствовал удушливые объятия грусти. Кто-то играл лишь ради денег, а для меня это верный способ доказать, что я хоть чего-то стою, что я не хуже Него!

– Хватит сравнивать себя с Неживым и грезить о первом месте, – выдернул меня в реальность голос Сот. – Ты уже легенда салок. Тебя знают и ждут, не жалеют денег. А тебе всё мало.

– Нет. – Я присел рядом с ней на одно из брёвен, расположенных вокруг костра, и, видимо, предназначенных для таких вот душевных бесед. – Эту известность мне принесли порталы. Распоряжайся ими кто другой, что бы осталось от Беглеца?

– Но другие – не ты, и сферы – твоё изобретение, Тон.

Очередные возражения застряли в горле. Да и стоило ли это слов? Над нами нависло темнеющее небо, исколотое ранними звёздами, а мы, не замечая той красоты, продолжали говорить на разных языках. Раньше понимание возникало словно из ниоткуда, само собой: я, азартный до безобразия, она, увлечённая моим бесстрашием, и мы находили, что сказать друг другу, аккуратно огибая острые темы, словно наши отношения работали по чёткому инженерному расчёту. В какой же момент всё сломалось – когда испарились чувства, или когда я сломал её?

Сот вдавила одну из кнопок на панели управления и приблизилась ко мне почти вплотную. Еле заметные светлые веснушки, крыльями раскинувшиеся вокруг её точёного носа, заставили вспомнить, улыбнуться. Девушка обхватила мою шею руками и уткнулась в плечо.

Кажется, костёр разгорелся сильнее.

Мы пробыли в логе два дня, а казалось, что вечность. Время тянулось густой патокой, стекая по листкам календаря, что висел в выделенной мне комнате.

Развлечений у местных жителей было раз да два: настольная игра шагри-тан и выпивка. Хотя, надо признать, шагри-тан – интересная стратегия. Недостаточно для меня, но с изюминкой. Для игры использовалась доска на тридцать клеток, за которую садились три игрока. Цель игры – бросая резные кости сложной формы, провести семь своих фишек на другой конец доски, мешая сделать то же противникам. Исходя из правил, свести счёт вничью почти невозможно. Почти. И это подогревает интерес уже другой категории игроков, которые обожали ставить перед собой невыполнимые цели.

Скудным перечнем забав деревушка почти не отличалась от пристоличного Гёльза. Пока не появились салочники, в небольших городах и селениях жили так же. Человек, придумавший салки, решил сразу две проблемы: нашёл бездельникам занятие, а военным, оставшимся не у дел после Великого объединения, работу – теперь пар выпускали иначе. Разумеется, далеко не все салочники вышли из бывших солдат, но таких тоже хватало.

На третий день за завтраком Жан заговорщически подмигнул мне и подозвал к прилавку. Я не понимал, что хочет показать мне трактирщик, но почему-то кроме вкуснейшего вина больше ничего не приходило на ум.

Жан распахнул дверцы буфета и достал небольшой, размером с яблоко, стеклянный флакон. При взбалтывании о толстые гранёные стенки плескалась зеленоватая жидкость.

– Как ты там говорил, Тон? Если тот, кто повстречался тебе на пути, захочет помочь, это не нарушит правила салок?

– Ну-у, да, – недоумевающе протянул я. – Это жест доброй воли: каждый салочник имеет право принять или отвергнуть его. Иначе мы бы сейчас голодали и спали под открытым небом.

После этих слов Жан решительно протянул мне флакон:

– Тогда возьми. Это зелье досталось мне от моей бабки. Она знахаркой была, нередко по склонам поднималась, чтобы траву нужную собрать. Снадобье это любую рану вылечит. Бери, кому говорю! Не отказывайся. Ты ведь всегда желанный гость в моём трактире, Тон.

Немного поупрямившись, я всё же принял подарок настойчивого Жана, поблагодарил его и бережно опустил флакон в мешок, где лежала последняя красная сфера.

Ох, как же мне не хотелось использовать эту сферу-развилку. Благо пока что всё шло по плану, и я надеялся обойтись без этой опасной штуки. Любому порталу нужны координаты для входа и выхода. И если с первым проблем не возникало – они считывались при активации портала, то с выходом могли быть варианты. В идеале для него требовались снятые непосредственно на месте координаты. Никому не захочется выйти из портала посреди океана или в воздухе на приличной высоте. Мне так уж точно. Но для экономии времени и средств при создании красных сфер хватало и широты с долготой, взятых из инфосети. При этом для подстраховки следовало ориентироваться на пустынные местности, а высоту задавать со множеством поправок и предосторожностей: учитывать кривизну планеты, отсутствие строений, холмов и так далее.

Однако оставался весьма неприятный эффект, от которого я так и не сумел избавиться – три плоскости выхода, активируемые случайным образом. Притом что все они вели в совсем отдалённые уголки Континента, получалась целая россыпь дополнительных факторов риска. Что и говорить, в салках всегда есть шанс отправиться ко Всеотцу раньше времени, в том числе таким замысловатым способом.

Ночь выдалась тёплой, почти жаркой, и к тому времени как мы проснулись, глина высохла, обступив деревушку красной пустыней. Хоть я и раньше бывал в логе, но каждый раз это багровое царство изумляло своей красотой. За ночь редкие кусты на склонах покрылись красной пылью, и на листьях зашелушились рыжие язвы ржавчины. Совсем скоро их ветки оголятся, и кусты будут стоять, будто углём нарисованные, пока вновь не пройдёт дождь.

Жизнь в Багровом Логе текла спокойно и размеренно. Лишь на исходе дня, когда лог наполнялся душными сумерками, в трактире становилось оживлённо. Под потолком зажигали большую жаркую лампу, а на столы ложились цельно-массивные доски для шагри-тана, и каждый норовил похвастать мастерством. Кто не играл, тот просто смотрел, дожидаясь, когда освободится место.

К резкой смене мест я уже привык – спасибо моим портальным сферам. Переключаться же из режима погони, когда всё вокруг происходит с бешеной скоростью, в состояние относительного покоя с каждым разом становилось всё сложнее.

Сот успокаивала сборка-разборка снайперской винтовки, мне же оставалась болтовня с хозяином трактира. Как ни странно, но в Багровом Логе отсутствовали щупальца глобальной инфосети, так что я ещё и буквально изнывал от недостатка свежих новостей. Даже примитивного ретранслятора тут не сыскать, натуральный древний трактир.

– Эй, Тон, о чём опять задумался? – окликнул меня Жан, пока я крутил в руках очередной бокал красного десертного.

– Думаю о том, что у смерти, наверное, симпатичное личико, – я не сразу нашёлся с ответом, – вот загляну в него, и сразу приглашу её на свидание.

Трактирщик засмеялся.

– Вижу, чувство юмора ещё при тебе. Это хорошо.

То ли вино, то ли царившее здесь спокойствие – что-то меня расслабило, и болтовня со стариной Жаном больше не казалась такой уж скучной. Я почти уверился, что он хочет что-то рассказать, но колеблется: регулярные невинные вопросы, вот как сейчас, бегающий взгляд. И я решил не церемониться:

– Послушай, Жан, ты скормил мне историю о незнакомце в капюшоне для отвода глаз? Меня здесь не было довольно долго. Примерно… восемь… Нет, десять месяцев. И ты хочешь сказать, что почти за год вообще ничего не произошло? В трактире-то?

После этих слов он заметно занервничал. Значит, я оказался прав.

– Да, случилось кой-чего. Но я не хотел тебя впутывать. Это всё кажется подозрительным и опасным. Хотя, раз уж сказал «а»… – Лицо Жана посерьёзнело, он подался вперёд ко мне и, понизив голос, продолжил: – Тут, знаешь, объявлялся ещё один мутный бродяга, аккурат после твоей последней побывки у нас. Вы с ним почитай что разминулись.

– Ну и? – не понял я. – Мало ли кто к вам в глушь забредает.

– Да погоди ты… Я же говорю, странный он какой-то был. С виду молодой парень, на архивариуса похож, правда, таскал с собой какую-то старую записную книжицу вместо нормального электронного блокнота.

Я усмехнулся. Конечно, чем тут для сбора информации ещё пользоваться.

– Так вот, – на колени к Жану запрыгнул местный попрошайка, трактирный кот, и принялся басовито урчать. Жан стал машинально гладить его по пушистой спинке и продолжил: – Мне почему-то показалось, что парень этот, он не назвался, явно от кого-то скрывается. Глаза у него были такие… испуганные, настороженные. Знаешь, я бы у себя тут предпочёл не укрывать беглецов. По крайней мере, тех, кто не из числа моих друзей вроде вас с Сот, – поправился он, поймав мой укоризненный взгляд. – Я понимаю, у многих сейчас проблемы с законом, но мне-то они зачем? В общем, надумал я разговорить этого странника как-то за ужином, он сразу на пару недель вперёд комнату и стол оплатил. Так, мол, и так, спросить думал, откуда сам будешь, что ищешь, кто тебя самого, может, ищет?

– Ну и как, спросил? – Меня не то чтобы заинтересовала эта история, но я ведь сам напросился.

– Ха! Тут-то и вся ерунда. Пропал наш постоялец, на пятый день где-то. Пошла значит, Тис к нему в комнату с утра прибраться, стучится, да без толку. Плюнула, открыла дверь своим ключом, а в комнате пусто, только вещи разбросаны. Одежда, сумки там, то-сё. Словно тип в спешке куда-то собирался свалить, но то ли пришлось драпать ещё быстрее, чем он рассчитывал, то ли… Так и не появлялся он с той поры, сгинул. Я это всё к чему. Может, он из ваших, а, Тон? Ну не ты ж один знаешь про наш Багровый Лог.

Я озадаченно посмотрел на Жана.

– Салочник-одиночка в этих краях? Маловероятно. Как он хоть выглядел, у тебя снимки с камер есть? – спросил я и тут же пожалел об этом. Жан принялся было причитать о тяжкой доле трактирщика в захолустье, а тем паче в пещере, но я прервал его: – Ну ладно, ладно, хотя бы опиши его! Как выглядел, как говорил.

– Мы тут с Тис мало с ним общались, не особо он разговаривал – так, парой слов перекинемся. По говору – ну явно не твой земляк. Откуда-то с дальних островов, может. Смуглый весь, худой, жилистый… Ростом где-то с меня. – Жан задумался, – Лицо как лицо, молодое, но уже с морщинками и обветренное. Всё, вроде… Да, из одежды у него старый походный комбез был, потрёпанный весь, как и он сам. В комнате, кстати, комбеза этого не осталось, так в нём, наверное, и ушёл.

Настала моя очередь напрягать память. Мог ли это быть кто-то, кого я знаю? Пройдоха Маст? Да ну. Молодым его язык назвать не повернётся, даже имя ещё из четырёх букв осталось. Тёртый Нат? Нет, точно нет, с месяц назад он сорвал приличный куш в салках и по слухам отдыхал с двумя напарницами где-то в горах. Кто-то из тех, кого я плохо знаю? Да чего я напрягаюсь, это же можно легко проверить!

– Жан, так ты говоришь, вещи этого якобы-салочника так и остались в номере?

– Ну да, мы их, правда, собрали в шкаф и не трогали, думали, может, этот тип ещё вернётся.

– Ну, если там есть что-то из личных вещей, могу глянуть. Сомневаюсь, что у вас гостил кто-то из наших, но…

Жан пожал плечами и встал со стула:

– Как скажешь. Идём, покажу.

Я поплёлся вслед за ним. Хоть какое-то развлечение.

Впрочем, на поверку развлечение оказалось так себе. Из личных вещей незнакомца трактиру в наследство достался только походный набор туриста: полотенце, видавшая виды смена белья, полупустая аптечка с обычными лекарствами да блокнот. Остальную мелочёвку я даже смотреть не стал.

Я бегло пролистал блокнот. Мда, если уж наш предполагаемый салочник и страдал паранойей, то явно боялся «кого-то» больше, чем «чего-то». Например его путевые заметки мог прочесть любой посторонний. Будь это нормальный электронный блокнот, я бы, может, и не смог его взломать, но тут… Обычный бумажный дневник в коричневом потёртом переплёте из искусственной кожи.

Обычные… Постойте-ка… Заметки о северо-восточных землях, карта районов напряжённости гравитации?.. Да ну, ерунда какая. А вот это что? Одна из первых заметок:

«Участники полулегальных игр в салки на выживание называют его Неживым. Однако теперь у меня есть сомнения в том, что так его звали всегда, по крайней мере, последние…»

– Ну, что скажешь? – Жан опёрся о косяк двери и наблюдал за тем, как я с озадаченным видом листаю блокнот. – Салочник это был?

– Да. То есть нет, – рассеянно ответил я. – Поспрашиваю у наших: возможно, кто-то знает, чей это может быть блокнот. Я могу его взять?

– Да пожалуйста, мне-то он зачем, – фыркнул трактирщик. – Сомневаюсь, что наш постоялец вернётся.

Я кивнул и спрятал блокнот в карман куртки, стараясь не выдать своего волнения.

– Пойду я, пожалуй, к себе. Устал за день, отдохну, хорошо?

– Конечно, Тон, какие вопросы?

Распрощавшись с Жаном, я поскорее вернулся в свой номер и тут же принялся жадно изучать записи неизвестного. Увы, к моему немалому разочарованию, большую часть записей незнакомец всё-таки зашифровал – а он оказался не так глуп, как я думал. Всё, что удалось выудить из коротких заметок этого путника, указывало на то, что он тоже искал встречи с Неживым.

Будь у меня под рукой доступ в инфосеть, я бы подобрал ключ к шифру – он не выглядел сложным. Но в нынешних условиях мне оставалось лишь скрипнуть зубами и спрятать блокнот в карман.