Тайм-код

Супротив движения

В окне едет море задом наперед, дома плывут задом наперед, история едет задом наперед.

Напротив меня – парень и девушка, соединенные наушниками. Перед ними компьютер. Она слушает правым ухом, он – левым. Похоже, смотрят какую-то комедию. Одновременно смеются, одновременно стихают.

Рядом со мной старушка, одетая по-мароккански ярко, но утонченный профиль выдает в ней европейку. Смотрит во все глаза на молодых людей, улыбается, когда они хохочут, и подрыгивает ножками, как они. Им смешно – и ей смешно.

Но тут фильм, видимо, закончился, и они уснули в обнимку.

– Раньше в поезде люди общались, а теперь ведут себя как дома, – вздохнула старушка. – Мои внуки такие же: уставятся в телефоны, жмут на кнопки и молчат, каждый в своем углу…

Мы разговорились. Старушка оказалась родом из Аргентины, куда ее родители успели перебраться из Германии. Они получили разрешение на выезд, но требовалась печать еврейской общины, а был шабат. Отец предчувствовал, что ворота вот-вот захлопнутся, и подкупил высокопоставленного еврея. Как потом выяснилось, это был их последний шанс. Тогда все решали секунды. Оказался в нужный момент на нужном месте – жив. Не оказался – мертв. Нерешительные сгинули.

Аргентинской старушке повезло. Иначе бы она тут не сидела, не было бы ни ее, ни ее внуков. А электронные игры все равно были бы.

В нежном возрасте я была захвачена книгой Михаила Бахтина «Формы времени и хронотопа в романе». Дома ее сейчас не оказалось, но я нагуглила. Бахтин пишет, что авантюрное время в первом греческом романе «слагается из ряда коротких отрезков, соответствующих отдельным авантюрам; внутри каждой такой авантюры время организовано внешне – технически: важно успеть убежать, успеть догнать, опередить, быть или не быть как раз в данный момент в определенном месте, встретиться или не встретиться и т. п.»

Меж тем глухонемой раздает пассажирам брошюру с картинками – по ней можно изучать язык жестов. Стоит десять шекелей. Помощь детям. Старушка покупает. Видно, она редко ездит в поезде. У меня такая есть.

За окном море. Спокойное, голубое, без единой волны. Под стать небу. Линия горизонта режет голубизну.

Читаем дальше: «В пределах отдельной авантюры на счету дни, ночи, часы, даже минуты и секунды, как во всякой борьбе и во всяком активном внешнем предприятии. Эти временные отрезки вводятся и пересекаются специфическими „вдруг“ и „как раз“».

Аргентинская старушка занята изучением языка немых. Прикладывает кулак ко лбу и подбородку – это значит «спасибо»; прикладывает ладонь с оттопыренными пальцами, указательным и мизинцем, к нижней губе – это значит «любовь».

Юный роман, молодая беспечная Греция. Случайности вторгаются и вершат чудеса.