Четыре цивилизации

Формационный и цивилизационный подходы к истории. Типы цивилизаций

В советской (да и в новой российской) школе мы изучали историю по определенной схеме – первобытнообщинный строй сменяется рабовладельческим, за ним следует феодализм, далее – капитализм, который неизбежно должен смениться коммунизмом. Такой подход к истории называется формационным. В нем огромное количество нестыковок и противоречий. В эту схему абсолютно не вписываются, например, Индия, Китай и Россия, где рабовладение никогда не играло значительной роли в экономике, Бразилия и США, вернувшиеся к рабовладельческому строю с началом нового времени, и многие другие регионы и государства. Да и последняя стадия общественного развития – коммунизм – еще только должен, по мысли создателей такого подхода к истории, наступить. То есть речь идет не о прошлом, а о будущем, а значит, это уже вообще имеет отношение ни к истории, а к футурологии.

Формационный подход к истории был предложен во второй половине XIX века К. Марксом, и, в общем-то, был прогрессивным для своего времени. В исторической науке тогда господствовал евроцентризм, история всего остального мира рассматривалась лишь постольку, поскольку этот мир контактировал с Европой. А для Европы такая смена общественных формаций действительно имела место. Однако, по мере углубления в изучение истории других регионов планеты, и, прежде всего Азии, становилось понятно, что здесь такой подход не применим. А значит, он либо неверен, либо, как минимум, не универсален. В начале XX века формационный подход растерял почти всех своих сторонников по всему миру, кроме СССР.

В противовес формационному подходу сформировался цивилизационный. Его отцами-основателями считаются Жозеф Гобино (1816-1882), Н.Я. Данилевский (1822-1885), Освальд Шпенглер (1880—1936), и Арнольд Тойнби (1889—1975). Этот подход заключается в том факте, что между обществами, находящимися на стадии цивилизационного развития, могут существовать качественные различия, позволяющие нам говорить не об одной цивилизации, а о нескольких. Цивилизации зарождаются независимо друг от друга, в абсолютно разных условиях, и потому так не похожи друг на друга. Цивилизации контактируют, взаимодействуют друг с другом, и, тем не менее, у каждой цивилизации имеется свой цикл развития, свой путь.

У этой концепции также имеется ряд недостатков, и главный из них – невозможность дать четкого определения понятию «цивилизация», предложив определенный набор признаков, по которому мы сможем отделить одну цивилизацию от другой. Ни один из критериев, лежащих на поверхности (как то – язык, религия, географическая компактность, и т.д.), и даже их набор, не могут служить маркером для идентификации цивилизаций. Если речь идет о языке – как быть с античной цивилизацией, где языков было, как минимум, два (греческий и латинский), а на самом деле гораздо больше, или с индийской, где языков множество? Если мы говорим о религии, как быть с китайской цивилизацией, где только основных религий три (буддизм, даосизм и конфуцианство), или, к примеру, с таким крошечным государством, как Ливан, где можно насчитать, как минимум, семь конфессий? Тогда в дело вступают абсолютно ненаучные рассуждения об «общей судьбе», «духовности», «чувстве моря» и «чувстве суши», и т.д. Собственно, по этой же причине до сих пор нет единодушного мнения о количестве цивилизаций. Шпенглер насчитал девять цивилизаций, Тойнби – целых тридцать.

По этой причине во второй половине XX века западная историческая наука в основном отошла от цивилизационного подхода. Однако этот подход оказался очень привлекательным русским идеологам славянофильства, евразийства, и прочих консервативных течений, противопоставлявших Россию Европе. Вслед за упомянутым выше Н.Я. Данилевским цивилизационного подхода придерживались К.Н. Леонтьев и Л.Н. Гумилев. После распада СССР рассуждения о русской цивилизации, об «особом пути» России, стали особенно популярны, в настоящее время эти идеи пропагандирует, в частности, профессор А.Г. Дугин. Географически «евразийскую цивилизацию» и «русский мир» евразийцы определяют в границах бывшего СССР или Российской империи, включая туда страны и территории, не имеющие друг к другу никакого отношения, например, Эстонию, Туркмению и Туву. При этом, объединять в одну цивилизацию Великобританию, Нигерию и Индию, или, к примеру, Францию, Чад и Вьетнам (т.е. западные страны и их бывшие колонии,) они не спешат, не объясняя, в чем принципиальная разница между российской и западными колониальными империями.

Объясняется такая любовь русских евразийцев к цивилизационному подходу довольно просто. На протяжении практически всей истории Россия, в силу ряда обстоятельств, отставала от европейских стран в экономическом и технологическом отношении. Не замечать этого отставания просто невозможно, объяснять «монголо-татарским игом» – не убедительно. Гораздо проще сказать, что мы не отстаем, а движемся своим, особым путем. У них наука, технологии, высокий уровень жизни, а у нас духовность, нефть и ядерные ракеты. Может быть, это немного примитивное изложение концепции евразийства, но суть, как мне кажется, в этом.

И, тем не менее, совсем отвергать цивилизационный подход нельзя. Совершенно очевидно, что Китай развивался совершенно по-другому, чем Европа, у китайцев совершенно другие мировоззрение и менталитет. При этом Китай за три тысячи лет своего развития несколько раз обгонял Европу и в области экономики, и в области науки и технологий, а уж в области демографии обгонял всегда. То есть, невозможно сказать, какая цивилизация более прогрессивна, китайская или европейская, но не замечать их принципиальных отличий также нельзя.

Какое бы определение мы не давали понятию «цивилизация», очевидно, что их (цивилизаций) было много. Изначально они формировались совершенно независимо друг от друга, приспосабливаясь к абсолютно разным климатическим и географическим условиям. Фелипе Фернандес-Арместо в книге «Цивилизации» насчитывает целых четырнадцать типов цивилизаций по критерию окружающих ландшафтов, включая арктическую цивилизацию эскимосов. Это явный перебор. Я тоже предлагаю говорить не о конкретных цивилизациях, а о типах цивилизаций в зависимости от окружающих ландшафтов, но остановиться на традиционном делении – речные, горные, морские и степные.

Причинно-следственная связь прослеживается довольно четко. Географические и природно-климатические условия региона обуславливают определенную экономическую модель общества, из которой, в свою очередь, вырастают определенные формы общественных отношений и государственного устройства. В зависимости от формы общественных отношений возникает господствующая идеология (и ее важнейшая часть – религия). И уже идеология формирует у людей определенные морально-этические принципы и менталитет.

Именно морально-этические принципы и менталитет общества определяют путь его дальнейшего развития. Они передаются посредством воспитания из поколения в поколение, внедряясь глубоко в подсознание. Если люди остаются жить в своем первоначальном ландшафте, морально-этические принципы и менталитет консервируют соответствующую форму общественных отношений. Но, даже если, по какой-либо причине, люди меняют место жительства, перебираясь в регион с другими географическими и природно-климатическими условиями, еще на протяжении многих поколений, иногда сотни лет, морально-этические принципы и менталитет продолжают сохраняться в обществе в первоначальном виде.

Изначально, на этапе формирования древнейших цивилизаций, каждую из них можно было очень четко отнести к одному из этих четырех типов – речному, горному, морскому или степному. Однако в дальнейшем, по мере их соприкосновения и взаимодействия, по мере переселения народов из одного ландшафта в другой, они в той или иной степени смешивались. В настоящее время в мире не существует ни одной цивилизации, которую можно было бы в чистом виде отнести к одному из четырех типов. Например, Европа, оставаясь, в основном, морской цивилизацией, испытала мощное влияние речной (в виде идеологии христианства), а Китай, оставаясь речной цивилизацией, неоднократно испытывал влияние соседней степной. Рекордсменом, возможно, стала Россия, совместившая в себе черты всех четырех типов (см. «Почему Сибирь не стала Америкой?»). То есть, именно взаимодействия и взаимопроникновения цивилизаций определили дальнейшую историю человечества.

Не имея возможности дать четкого определения понятию «цивилизация», я предлагаю, тем не менее ограничить рассмотрение только обществами, твердо перешедшими к производящему хозяйству и, как минимум, начавшее государственное строительство, перейдя, хотя-бы к уровню вождества. Дело в том, что охотничье-собирательским общинам еще только предстоит определиться, цивилизацию какого типа они будут создавать, а об обществах, только-только перешедших к производящему хозяйству и приступившем к государственному строительству, мы можем судить только предположительно. К XVI веку, к началу географических открытий, вследствие контакта с европейцами все такие «протоцивилизации» прекратили свое автономное развитие, но такие ситуации случались и ранее. Мы будем условно называть их «несостоявшимися» цивилизациями.

Речные цивилизации.

Во второй половине IV тыс. до н.э. в истории человечества произошли коренные изменения – возникли первые государства. Они возникли сразу в трех местах примерно одновременно – Египет в долине Нила, Шумер в междуречье Тигра и Евфрата, и Хараппская цивилизация в долине Инда. Спустя тысячелетие начала формироваться еще одна древняя цивилизация – китайская в долинах Хуанхэ (легендарная династия Ся, культура Эрлитоу) и Янцзы (царство Мо, Д.В. Деопик и М.Ю.Ульянов). Все четыре цивилизации объединяло одно – они возникли в долинах рек, или в аллювиалах. Соответственно, всем этим цивилизациям были присущи одни и те же особенности.

Все эти цивилизации опирались на высокоэффективное земледелие на плодородных, хорошо увлажненных аллювиальных почвах, причем поселения древних земледельцев располагались сплошным массивом вдоль рек, без каких-либо природных барьеров. Поскольку эти почвы давали стабильные урожаи, численность (и, соответственно, плотность) населения быстро росли, и свободной земли в долинах рек не оставалось. Крестьяне оказались привязаны к своим участкам земли, которые могли их прокормить. Отсюда первая особенность – неподвижность.

Высокая эффективность земледелия обеспечивала высокую степень самодостаточности цивилизаций. В Египте и в Междуречье ощущался недостаток леса, меди и олова, пряностей и благовоний, но продовольствием они себя обеспечивали полностью, причем не просто государство в целом, а каждый отдельный район или даже поселение. Китай и Индия, в силу больших размеров и благоприятных природных условий, были абсолютно самодостаточны.

Очевидная потребность в строительстве сложных ирригационных сооружений в затопляемых долинах требовала организации работ, привлечения значительного количества работников, и обеспечения их орудиями труда, строительными материалами, продовольствием и т.д. Появилось необходимое условие для жесткой централизации власти.

Другая особенность аллювиальных цивилизаций заключалась в самих реках, обеспечивавших возможности коммуникаций. Располагаясь в долинах рек, люди быстро осваивали речное судоходство. Это обеспечивало (1) возможности переброски значительных ресурсов, включая зерно и строительные материалы, (2) возможности переброски войск, (3) возможности оперативного контроля, выяснения обстановки на местах, передачи распоряжений. Причем, если в дальнейшем, с появлением лошадей и колесного транспорта, быстрая переброска войск и оперативный контроль, в какой-то степени, стали возможны и по суше, то переброска ресурсов еще в течение долгих тысячелетий, вплоть до появления железных дорог, будет привязана к воде. Исключения в виде караванной торговли составит торговля предметами роскоши и тому подобными товарами, никогда не игравшими значительной роли в экономике. Что же касается переброски войск и оперативного контроля, они позволяли осуществлять управление на местах не через удельных властителей, а через назначаемых и сменяемых чиновников, что обеспечивало монолитность государства и предотвращало раздробленность.

Речное судоходство имело одну очень важную особенность. Как бы не совершенствовались речные суда, «речные цивилизации» никогда не выплывали в море. Китайцы, чтобы обеспечить коммуникации между бассейнами Хуанхэ, Янцзы и Жемчужной реки, копали грандиозные каналы, лишь бы не выплывать в море. Египтяне как о великих подвигах рассказывают о своих редких путешествиях в страну Пунт (современное Сомали), в основном же им внешнюю торговлю обеспечивали «морские» народы, финикийцы и греки. В шумерском эпосе о Гильгамеше сообщается о торговых кораблях из загадочных стран Дильмун, Магар и Мелухха (вероятно, это о-в Бахрейн и другие районы на побережье Персидского залива), но нигде ни слова о собственных морских плаваниях.

Аллювиальные государства, как правило, быстро занимали всю территорию своего аллювиала, и очень редко и неохотно осуществляли экспансию за его пределы.

Древний Египет прочно занял территорию от дельты Нила до второго-третьего нильских порогов, территорию, где было возможно осуществлять надежную навигацию. Завоевания Нубии (т.е. по течению Нила выше порогов), а также Палестины и Сирии были недолговечны. Характерно, современная южная граница Египта проходит там же, где и пять тысяч лет назад.

Первая империя древности, Аккад, по сути, не была империей. Царь Саргон Древний объединил под своей властью только судоходные части Тигра и Евфрата, равнинную часть Междуречья, и остановился перед Таврским нагорьем, где судоходство было затруднительно. То есть он занял то, что «принадлежало ему по праву», территорию аллювиала, и не двинулся за его пределы.

Все великие империи Индии (Маурьи, Гупта, Делийский султанат, Империя Великих Моголов) локализовывались в долинах Инда и Ганга, лишь в моменты наибольшего своего могущества ненадолго продвигаясь к югу, на полуостров Индостан (причем на самый юг – никогда). До сих пор это заметно – большинство населения в долинах Инда и Ганга составляют европеоиды-индоарийцы, а на Деканском нагорье, т.е. на юге – дравиды.

Китайская цивилизация, в силу географических особенностей, еще во второй половине I тыс. до н.э., в эпоху Цинь, заняла огромную территорию бассейнов Хуанхэ, Янцзы и Чжуцзяна (Жемчужной реки), тесно связанных друг с другом и соединенных каналами, и в таком виде просуществовала два с лишним тысячелетия. Характерно, что к внешней экспансии Китай приступал, когда у власти там оказывались кочевники. Табгачская (протомонгольская) династия Тан, VII-X вв., завоевала восточный Туркестан и часть Центральной Азии. Монгольская династия Юань XIII-XIV вв. – объединила с Китаем Монголию, Маньчжурию, Корею, Тибет и Юньнань, воевала в Бирме, во Вьетнаме, в Японии и даже в Индонезии. Маньчжурская династия Цин, XVII-XX вв., – Тайвань, Тибет, Синьцзян, Юньнань, Манчжурию и Монголию. Исконно же китайские династии, Цинь, Хань, Сун и Мин, неизменно возвращались к своей исконной территории, т.е. к бассейнам трех рек, ограничивая себя с севера от степи Великой Стеной, с запада – горами Тибета, с Юга – непроходимыми джунглями Красной реки (Юньнань и Вьетнам). Вплоть до начала XX века ханьцы (т.е. собственно китайцы) сохраняли большинство населения только на этой территории.

Неподвижность, замкнутость, самодостаточность, развитость внутренних коммуникаций, необходимость проведения сложных ирригационных работ создавали все необходимые и достаточные условия для жестко централизованного государства с тотальным контролем над населением. Известно, что в Египте практически не существовало внутренней торговли и не было понятия «деньги». Там сложилось абсолютно патерналистское государство с государственным перераспределением ресурсов, на местах же обходились натуральным обменом.

В соответствии с системой власти формировались и основные морально-этические черты аллювиальных цивилизаций. Здесь нет места алчности. Торговли нет или ее значение крайне ограничено. Крестьянин примерно знает, какой урожай он получит, знает, сколько из этого урожая ему оставят, и понимает, что выше головы он не прыгнет. Царь или фараон заранее знает, какую ренту он сможет собрать в своем аллювиале, а выходить за его пределы и завоевывать кого-то он, как правило, не хочет. Великие воители Тутмос I, Тутмос III, и Рамзес II – скорее, исключение. Чаще энергия правителей направляется на строительство грандиозных сооружений – пирамид, зиккуратов, терракотовых армий и т.д.

А если нет алчности, нет и развития. Наука развивается строго до уровня, необходимого для ведения успешного земледелия, строительства, сбора статистической информации – примитивная астрономия, обязательно календарь, простейшая математика, немного механики. Характерна пятитысячелетняя история Египта. В самом начале египетской государственности, в IV тыс. до н.э., известны бронза, письменность (сразу в готовом виде), календарь, рычаг, папирус и т.д. Больше египтяне за всю свою историю ничего не изобрели. Плуг, система блоков, колесо, железо – все это приходило в Египет извне. Жизнь египетского крестьянина в эпоху Древнего царства и в Средние Века практически одинакова. Расцвет классической науки в античной Александрии абсолютно не касался Египта, хоть и происходил на его территории. Так же не касалось Египта и Междуречья Исламское Возрождение VIII – XII вв., это были персидские ученые, наследники греческой классической научной школы, чудом уцелевшей от репрессий христиан и нашедшей приют у Сасанидов еще в доисламскую эпоху. Исключение – Китай. Но в Китае в середине I тыс. до н.э. произошла конфуцианская революция, причины ее нужно рассматривать отдельно.

Нет развития, но нет и глубокого упадка. Система стабильна, самодостаточна и эффективна. Древнеегипетская религия может смениться на христианство, потом на ислам – от этого ничего не меняется. История знает только один серьезный кризис аллювиальной цивилизации – гибель Хараппы. Но там, по-видимому, произошла экологическая катастрофа, связанная с изменением течения рек, засухой в одних местах и наводнениями в других, и последующим вторжением кочевников-ариев.

В обществе с абсолютной властью монарха нет, и не может быть, законов в том смысле, как мы привыкли их воспринимать. Несмотря на обилие письменных источников по истории древнего Египта, никаких упоминаний о законах в них нет. Вавилонские законы Хаммурапи появляются спустя две тысячи лет с начала возникновения цивилизации в Междуречье, и законами в полном смысле слова не являются. Эти законы пишутся абсолютным монархом по его прихоти или в соответствии с его видением мира, они могут быть изменены или отменены им же или его наследниками в любой момент. Фараон Эхнатон без каких-либо объективных причин, несмотря на оппозицию могущественного жреческого сословия, взял и запретил древнеегипетскую религию, создав взамен ее культ солнечного диска Атона. Единственный закон, который более-менее объективно действует – закон о престолонаследии.

В соответствии с деспотической системой власти формировалась и религия. Роль религии в таком обществе всеобъемлюща, ее цель – закрепить существующую систему власти, подавить волю человека к сопротивлению, подавить творческое начало, или перенаправить его в какую-то другую, безопасную для власти сторону. Вся жизнь подчинена религии.

Египетские боги – чудовища, внушающие ужас. И в этот ужас, царство мертвых, предстоит попасть каждому человеку. По сути, вся жизнь человека – это не более, как подготовка к путешествию в царство Осириса, отсюда знаменитые египетские гробницы и пирамиды. Самое известное литературное произведение – Книга Мертвых. Египетские жрецы – всемогущая каста, с которой вынуждены считаться фараоны. Все знания и науки, известные в Египте (в основном прикладные, других наук в Египте не было) сосредоточены исключительно в храмах. Вся жизнь человека связана с религиозными ритуалами и наполнена страхом перед богами. Египетские храмы, огромные, тяжеловесные, темные, давят человеческую волю. Цель такой религии – превратить земледельческое население страны в безвольную массу, в механизм.

Недалеко от Египта, в долине Иордана, возникает другая религия, иудаизм. Значительно отличаясь от Египетской религии, иудаизм имеет с ней и сходство – его колоссальная роль в жизни человека. Еврейский Б-г – не чудовище, никто не знает, как он выглядит, его имя нельзя произносить. Но ему нужно приносить жертвы. Вся жизнь человека подчинена Б-гу и наполнена ритуалами. Еврей должен соблюдать 613 заповедей Торы (мицва), и не все они безобидны. В иудаизме нет жрецов, но есть рабби – толкователи священных книг, и их роль в обществе огромна.

Индийские религии, индуизм и буддизм, направляют волю человека к некоему самопознанию, самосовершенствованию, достигаемому посредством медитации и аскезы. Одно из главных понятий индуизма и буддизма – сансара, круговорот рождения и смерти в мирах, ограниченных кармой: душа, тонущая в «океане сансары», стремится к освобождению (мокше) и избавлению от результатов своих прошлых действий (кармы). Единственное, что чего может достигнуть человек – нирвана, и вся жизнь человека должна быть направлена на ее достижение. Существует множество определений понятия «нирвана», но обычно оно связывается с состоянием освобождения от страданий, свойственных сансаре. Окружающий человека материальный мир, его ощущения, удовольствия, творческий труд и результаты этого труда – все это глубоко вторично и не нужно.

В Китае также распространился буддизм, но, помимо этого, там возникла и собственная религиозно-философская система, полностью соответствующая «речному» укладу жизни – даосизм. Дао – это наивысшее состояние бытия, абсолютный закон, это творящий дух, который и создаёт, и разрушает, но создание и разрушение одинаково творят и поддерживают этот мир, обеспечивая его существование в том виде, в котором мы его знаем. Каждый человек, чтобы стать счастливым, должен встать на этот путь, попытаться познать Дао и слиться с ним. Всякое действие, противоречащее Дао, означает пустую трату сил и приводит к неудаче и гибели. Таким образом, даосизм учит созерцательному отношению к жизни. Блаженства достигает не тот, кто стремится добрыми делами завоевать расположение Дао, а тот, кто в процессе медитации, погружения в свой внутренний мир стремится вслушаться в самого себя, а через себя вслушаться и постичь ритм мироздания.

Китайский даосизм, в сочетании с китайским же буддизмом – это самая экстремальная концепция из всех «аллювиальных» религиозных концепций. Но Китай, все-таки, стоит особняком. В силу ряда причин, природных и исторических, в конце I тысячелетия до н.э. в Китае победила другая религиозно-философская концепция – конфуцианство. Конфуцианство, также вполне аллювиальная идеология, смогло, тем не менее, обеспечить китайскому обществу необходимую динамику, но это абсолютно другая история, требующая отдельного рассмотрения.

Социальные лифты в аллювиальном обществе отсутствуют полностью. Общество жёстко структурировано, у каждого человека своя роль, и изменить ее практически невозможно. Очень узкие и закрытые сословия жрецов и светских властителей на протяжении тысячелетий эндогамны, воспроизводят исключительно сами себя, обедняя свой генофонд и постепенно вырождаясь. Для крестьян, составляющих подавляющее большинство населения, не говоря уже о рабах, возможности образования и какой-либо карьеры закрыты. Наиболее жесткая система возникла в Индии с ее кастами брахманов (жрецов), кшатриев (воинов, т.е. госслужащих и военных), вайшьев (торговцев, скотоводов и земледельцев), шудр (слуг и разнорабочих), и неприкасаемых. В чуть более мягкой форме деление на сословия существовало в Египте и на Ближнем Востоке. И опять же особняком стоит Китай, где конфуцианская система экзаменов обеспечивала социальную мобильность.

Подытоживая все вышесказанное, выделим основные особенности аллювиальных цивилизаций в экономике, общественном устройстве и мировоззрении:

Эффективность экономики;

Ведущая роль земледелия в экономике;

Неподвижность, отсутствие стремления к экспансионизму;

Высокая плотность населения, развитая городская культура;

Внутренняя устойчивость, самодостаточность и стабильность;

Жесткая централизация власти, обожествление монарха;

Отсутствие или неразвитость законодательства и правового сознания населения.

Слабое развитие товарно-денежных отношений и конкурентной экономики. Государственный патернализм;

Отсутствие или неразвитость института частной собственности;

Отсутствие или неразвитость социальной мобильности, внутренняя сегрегация общества.

Отсутствие или недостаточность стимулов к творческому труду и познанию, т.е. к прогрессу;

Очень высокая роль религии в жизни общества. Религия, как правило, догматическая и мистическая.

Низкая степень меркантилизма.

Рабское самосознание населения, отсутствие воли к сопротивлению, в т.ч. вооруженному, фатализм.

В истории нет и не может быть ничего абсолютного. Пожалуй, в описанную выше схему идеально вписывается только Египет, все остальные – с определенными оговорками. В частности, Шумерскую цивилизацию, образованную отдельными городами-государствами, к речной отнести достаточно сложно. Классическая речная цивилизация возникает в Междуречье только с образованием Аккадской империи, а про Шумер мы поговорим отдельно в следующей главе. Можно ли отнести к речным цивилизациям Хараппу, тоже не до конца понятно из-за недостатка письменных источников. В Китае о речной цивилизации можно с уверенностью говорить, только начиная с династии Чжоу (XI в. до н.э.). И тем не менее, так или иначе, к речным цивилизациям можно отнести:

– Египет в нижнем течении Нила;

– Нубия (Мероэ) в среднем течении Нила

– Месопотамские государства в междуречье Тигра и Евфрата;

– Иудея в долине Иордана;

– Согд и Бактрия в долине Аму-Дарьи;

– Хараппская цивилизация в долине Инда и Сарасвати;

– Индия в долинах Ганга и Инда;

– Китай в долинах Хуанхэ, Янцзы и Чжуцзяна;

– Бирма (Мьянма) в долине Иравади;

– Камбоджа в долине Меконга;

– Сиам (Таиланд) в долинах Чаопхрая и Салуина;

– Юньнань и Дайвьет (Вьетнам) в долине Хонгха (Красная река);

Кроме того, в разное время начали зарождаться, но по разным причинам так и не сформировались еще несколько цивилизаций – Винча в долине Дуная, Трипольская в междуречье Днестра и Днепра, западноафриканская во внутренней дельте Нигера, Кахокия в долине Миссисипи, и, возможно, цивилизация сельвы в бассейне Амазонки, уже исчезнувшая к моменту проникновения туда первых европейцев. О них мы можем говорить как о «несостоявшихся» цивилизациях

Горные цивилизации.

Первая «горная цивилизация» – страна хатти – появляется во второй половине III тыс. до н.э. в долинах Малоазиатского нагорья, а в начале II тыс. до н.э. здесь формируется могущественное Хеттское Царство. Позже горные цивилизации начинают появляться по всему миру: Урарту и Армения на Армянском нагорье, Мидия и Персия на Иранском нагорье, Япония и Корея на Дальнем Востоке (обе страны – гористые), Шривиджая и Маджапахит на гористых островах Индонезии, Аксум на Эфиопском нагорье, Сабейское царство в горах южной Аравии, а также последовательно сменявшие друг друга цивилизации на Мексиканском нагорье (наиболее известна империя Ацтеков) и в высокогорье Анд (Боливия и Перу, наиболее известна империя Инков).

Эти цивилизации во многом напоминали «речные». Их экономика тоже основывалась на высокоэффективном земледелии на хорошо увлажненных, плодородных (часто вулканических) почвах, правда в некоторых из них довольно значительную роль играло скотоводство. Так же, как и в «речных цивилизациях», высокие урожаи приводили к быстрому росту населения, а земли не хватало (земля в горах всегда в дефиците), в результате чего земледельцы были прочно привязаны к своим участкам. Излишек населения, как и в «речных цивилизациях», концентрировался в городах. Правда, в отличие от речных долин, здесь у земледельца оставалась возможность отправиться в опасное путешествие через горы и попробовать обосноваться в соседней долине. Подвижность «горной цивилизации» низкая, но несколько выше, чем речной.

Так же, как и в «речных цивилизациях», здесь требовались масштабные общественные работы (мелиорация и террасирование склонов). Особенно впечатляют древнеперсидские «канаты» – многокилометровые подземные каналы, ацтекские чинампы – плавучие острова, и террасы на склонах гор в юго-восточной Азии и у древних инков.

Так же, как и «речные цивилизации», «горные» были в значительной мере самодостаточны – помимо возможности полностью обеспечить себя продовольствием, здесь, как правило, имелись достаточные запасы камня, леса (как строительного материала и топлива), металлических руд (в Мезоамерике металл был с успехом заменен обсидианом).

Следствием этой схожести стало формирование в горах и на высокогорных плато жестко централизованных государств с обожествлением монарха, сегрегацией общества с ограниченностью или полным отсутствием социальной мобильности, и с огромной ролью религии и духовенства (жречества) – все, как и в «речных цивилизациях». Но если в речных долинах, протянувшихся иногда на сотни и даже тысячи километров, возникали огромные державы, то в небольших изолированных горных долинах на первых этапах это были маленькие государства, иногда города-государства.