Лотос-блюз

13

"Пресс-клуб” и вполовину не так интеллектуален, как кажется по названию. Сам я, как уже говорил, хожу туда только из-за фантастического ассортимента. Почему туда ходит такой полицейский, как Дидрик, я понятия не имею. Наверно, тоже любит пиво.

– Тебе что, делать нечего, раз ты клюнул на такое идиотское предложение? – спросил Дидрик.

– Не знаю, можно ли назвать это предложением, – сказал я и хлебнул прямо из горла.

– Тогда еще хуже.

Дидрик выглядел так, словно родился с коричневой пивной бутылкой в руке. Превосходное добавление к его дорогущим джинсам и сшитому на заказ пиджаку.

– По-прежнему покупаешь всю одежду в Италии? – устало спросил я.

Устало, потому что изнывал от зависти.

– Само собой, – ответил Дидрик. – Где же еще? В “Дрессмане”, что ли?

Мы разом расхохотались.

Довольно юная девица, сидевшая в углу за компанию с жутко скучным на вид кавалером, посмотрела на меня. Я тоже посмотрел на нее и в знак приветствия чуть приподнял бутылку. Девица кивнула и скромно улыбнулась.

– Вот поганец, ты совершенно неисправим, и это прекрасно, – сказал Дидрик, проследив мой взгляд.

– Я просто смотрю.

– Да уж конечно. Как там Люси?

– Спасибо, хорошо. Скоро едем в Ниццу.

– Вдвоем?

– Угу.

– А Белла?

– Побудет у деда с бабушкой.

Дидрик покачал головой.

– Довольно-таки нелепо утверждать, будто вы с Люси не пара, тебе не кажется?

Я пожал плечами и снова поискал взглядом девицу, которой подавал знак бутылкой. Она все еще смотрела на меня. Во мне мгновенно проснулся охотник. Такую добычу даже приманивать не придется. Она уже сдалась и ждала – только не ленись да бери на прицел.

Дидрик хихикнул.

– Ты сущий ребенок, Мартин. Собираешься переспать с этой малюткой, просто чтобы доказать себе самому, что ты сам по себе, а не с Люси.

Я поперхнулся и отставил бутылку. Пора сменить тему, хотя тут он, по сути, прав. Конечно, я пересплю с девчонкой, которую облюбовал. Но Люси тут ни при чем. Нет, трахаться с бабами меня толкала похоть. Если тому были иные, более глубинные причины, то я не стремился их анализировать. В жизни и так хватает сложностей.

– Сара Техас, – сказал я.

– Я бы предпочел потолковать о твоей сексуальной жизни, – сказал Дидрик. – Очень она вдохновляет.

– Тебе никогда не приходило в голову, что фактически она может быть невиновна?

Дидрик посерьезнел.

– Да брось ты. Честно говоря, в глубине души я надеялся, что мы просто встретимся и выпьем пивка, оттого что ты устал и заскучал.

Я приподнял бровь, и он уступил:

– О'кей, будь по-твоему. Нет, я никогда не думал, что она невиновна. Ведь, как ты наверняка понял, она весьма охотно пошла на сотрудничество.

– Вот именно, – сказал я. – А с каких пор убийцы так поступают?

Почему-то моя горячность вызвала у Дидрика досаду.

– Будь добр, успокойся! – резко бросил он. – Ты болтаешь чепуху, Мартин. Ты плохо информирован, а тебе это не к лицу. Ведь малютка Сара раскололась отнюдь, подчеркиваю: отнюдь не в первую же минуту и не на первом же допросе.

Я сдерживался, ожидая продолжения.

– Началось все с того, что техасская полиция обратилась к нам за помощью в расследовании. Об экстрадиции эти любители смертной казни, понятно, даже не заикались, речь, разумеется, шла только о том, чтобы мы сами допросили ее. Янки предоставили нам материалы, какие имели на нее, и прокурор назначил предварительное расследование. Помнится, мы незамедлительно вызвали ее в управление. И безрезультатно. Техасцы проделали большую работу, чтобы связать ее с убийствами в Галвестоне и в Хьюстоне, но этого оказалось недостаточно. Недоставало технических доказательств.

Подошла официантка, спросила, не желаем ли мы закусок к пиву. Я заказал мисочку орешков, потом снова повернулся к Дидрику:

– Продолжай. Ты сказал, недоставало технических доказательств.

Мой откровенно саркастический тон он оставил без внимания:

– Словом, мы вызвали ее на допрос. Ты видел ее фотографии? На вид лет пятнадцать, не больше. Такая, черт побери… непорочная. Никто из нас не верил в ее виновность. Мне ужасно хотелось сразу же извиниться за беспокойство и закрыть это дрянное дельце. Но это, конечно, было невозможно, и мы начали допрос, как планировали. Знаешь, что она сделала?

– Нет.

– Ушла в оборону. Ничего не признала.

Вот это новость.

– Не взяла на себя ни одно из убийств?

– Ни одно. Что нас, понятно, ничуть не удивило. Причин задерживать ее у нас не было, пришлось отпустить. Один мой коллега, направляясь домой, вышел из управления вместе с ней. Так он после рассказывал, что она плакала, как ребенок.

– По-моему, опять же неудивительно.

– Конечно, – согласился Дидрик. – Но потом янки снова связались с нами. Они получили анонимный мейл, и мы помогли им его отследить. Ай-пи-адрес привел к Саре.

Я ждал продолжения. Что янки получили анонимный мейл, особо меня не взволновало. Девица с унылым кавалером смотрела на меня, широко улыбаясь, меж тем как ее спутник, уронив вилку, нагнулся ее поднять. Я быстро улыбнулся в ответ. Заметано: я хочу ее, а она хочет меня. Остается только осуществить все на практике.

– Значит, мейл, – сказал я, чтобы Дидрик понял: я слушаю.

– Да, мейл, – повторил он. – Отправленный с компа Сары. Догадайся, о чем шла речь!

– Понятия не имею.

– О том, где полиция может найти нож, использованный при убийстве в Галвестоне.

– Дай угадаю, – перебил я. – Он лежал в обувной коробке, которую кто-то спрятал во флоридском болоте.

– Круто, но мимо. Он лежал в пластиковом контейнере.

– Обувная коробка, пластиковый контейнер – не все ли равно?

– На чердаке у Сары Техас.

Итак, существовали веские доказательства вины Сары. Вообще-то я все время знал об этом, и тем не менее подтверждение меня огорчило. Вот так с нами и бывает, с теми, кто вечно гоняется за скорым результатом. Зачастую наш удел – разочарование.

Секунду я невольно анализировал собственные мотивы, побудившие меня заняться возможной причастностью умершей женщины к пяти убийствам. Может, я просто заскучал? Черт меня побери, иной раз, чтобы скрасить свои будни, я совершал странные поступки. И хотя минуло уже несколько лет, я по-прежнему в шоке от того, как изменилась моя жизнь, когда у меня поселилась Белла.

Правда, на сей раз все обстояло иначе, внушал я себе. Черта с два, дело не в том, что я просто заскучал и жаждал адреналина. В истории Сары было множество факторов, которые меня привлекали. Так было еще при ее жизни. Я не лгал, когда говорил по радио, что хотел бы ее защищать. Уже одна только связь с Техасом заставляла мое сердце биться учащенно. Я помнил все запахи и краски, соединенные для меня со временем, проведенным в этом штате. Вспоминал несчетные часы, когда колесил на машине вдоль и поперек по скудному ландшафту, чтобы увидеть как можно больше. Радиоприемник работал на всю катушку, тогда я и полюбил музыку кантри. Это было мое прощальное турне, прощание со Штатами. И с отцом. Бывают родительские предательства, с которыми привыкаешь жить, а бывают другие, с которыми свыкнуться невозможно. Предательство моего отца именно таково.

“Не знаю, как еще я мог поступить”, – сказал он, когда я укладывал вещи в багажник.

Вот тогда я впервые ударил человека. Бац! – прямо в челюсть, так что он рухнул как подкошенный. Я захлопнул багажник и поехал прочь. Оставил его лежать в туче песка и выхлопных газов. В свое время он бросил мою маму с маленьким ребенком. А теперь заявляет, что не знал, как еще мог поступить.

Полгода спустя он умер. Ни Марианна, ни я на похороны не поехали.

– Вижу, мне удалось посеять в тебе сомнение, – сказал Дидрик, прерывая мои размышления.

Я отхлебнул несколько больших глотков пива.

– Вовсе нет. Понятно, что у вас хватало улик против нее. Хотя немного странно, что она взяла с собой в Швецию орудие убийства.

– Не знаю, уместно ли в данном случае слово “странно”. Как-никак речь идет о серийной убийце.

У меня вырвался смешок. Дидрик со своей серьезностью выглядел забавно.

– Мартин, – продолжил он, – она знала всех жертв. Ты можешь объяснить подобную случайность?

– Мне это ни к чему. Давай лучше поговорим о том мейле. Какая у вас версия? Что, Сару замучила нечистая совесть и, побывав на первом допросе, она послала мейл техасской полиции?

– На это мы никогда не получим ответа, и, по правде говоря, мне плевать, – решительно сказал Дидрик. – Мейл был отправлен с ноутбука, который мы конфисковали у нее на квартире. Нож лежал не где-нибудь, а в ее чердачном отсеке, который, кстати, оказался сущим кладезем, когда мы при обыске систематически изучили его содержимое.

– В самом деле?

– В самом деле. Мы нашли ремень, который использовался при третьем убийстве, то есть ее первом здесь, в Швеции. Ты наверняка помнишь, она задушила продавщицу из “ИКА”. Вдобавок мы нашли следы мышьяка.

Я нахмурился.

– Которую из жертв она отравила?

– Пятую.

Я отставил бутылку с пивом.

– Мне хотелось бы ознакомиться со всеми протоколами предварительного расследования.

– Нет проблем, дело в открытом доступе, потому что успели выдвинуть обвинение.

– Эту пачкотню я тоже хочу посмотреть.

Дидрик помрачнел.

– Само собой.

У него зазвонил мобильник, и он быстро достал его из кармана пиджака. Сам я опять встретился взглядом с той девицей. Она встала, виновато улыбаясь своему кавалеру. Улыбка была вежливая, но вымученная. Совсем не такая, какую она послала мне, проходя мимо нашего столика по дороге в дамскую комнату.

Я заметил, как Дидрик фыркнул, когда я мигом вскочил и последовал за ней. Она удивилась, но и обрадовалась, когда я распахнул дверь дамской комнаты и зашел туда.

– Эй, вообще-то вам здесь не место, – сказала другая женщина, которая как раз мыла руки.