Жонглёр

Маки

На западном берегу озера, довольно большого даже по меркам этой заболоченной местности, несколько веков стоит крохотная – всего-то в десяток домов – деревушка. Название у нее не слишком обычно для здешних мест – Маки. Короткое и холодное северное лето едва ли способно родить и вырастить теплолюбивые алые цветы, что местные жители когда-либо видели кроме как на картинках и конфетных обертках. Любому нормальному человеку ясно, изображение на бумажке – вовсе не повод давать имя земле, на которой живешь.

А вот дома в деревеньке удивительные и ни на какие другие, характерные для этой местности, не похожие. Будто строили их иноземцы, заботившиеся прежде всего об эстетике, но уж ни коим образом о тепле и комфорте. Первые этажи значительно меньше по площади вторых, рублены из тонких стволов, обиты по всему периметру просмоленными кожами. Вторые и вовсе дощатые, с большими мансардными окнами без ставен. Коль войдешь внутрь, не увидишь здесь огромных, в полдома, русских печей, которые обычно служат не только очагом, но и в холодное время постелью. Наоборот, тянутся к крыше сквозь два этажа круглые, обитые гнутой жестью «голландки», жару от которых, конечно, много, пока там горит огонь, но стоит последнему угольку рассыпаться в золу, стенки начинают быстро остывать. Нет, очаг для готовки есть. Сложенный из гранитных плит, основательный. Но он отчего-то в отдалении, ближе к выходу. И с собственной трубой, что идет прямо в стену.

Живут в Маках ныне практически одни старики. Молодежь разъехалась по городам, поступила в техникумы и университеты, а кто сии образовательные мекки посетил – пусть даже не закончил – домой уже не вернулся. Что тут поделать? Видать, у большинства деревень общая судьба – медленная тихая смерть от неминуемой старости.

Но места вокруг – заглядишься! Чуть поодаль, если смотреть на закат, за каменистым пустырем, что ошалевший от здешних красот какой-нибудь японец принял бы за культовый кусок своей родины – сад камней – так ровно здесь уложены чудесные правильных форм валуны, – высятся округлые холмы. Первые поросли густым лесом, другие в солнечный летний денек радуют глаз пологими песчаными, а зимой гладко заснеженными склонами. Над одной из таких лысых гор – над самой высокой – еще недавно совсем висела радуга. Радуга, слышите?! Многие годы и в любую погоду кудесница разноцветная глаз радовала, вызывая у любого чужака искреннее недоумение. Удивительное ж явление, не находите? Хитрейшая шутка природы.

Но, видать, наскучила Господу всемогущему бесплатная мистерия. Исчезла радуга в одно мгновение. И сразу как будто еще холоднее стал ветер.

Старики с утра не без опаски на возвышенность отправились – раньше-то боялись чего-то, верили в неведомую чуждую силу, что в холме том живет. А сейчас любопытство победило. Пошли, значит. Да только ничего кроме гранитных камней не увидели. Нет, там еще над соседней горкою, единственно поросшей светлыми соснами, башенка торчит под дырявой красной крышей. С берега ее не разглядеть.

Там, знамо, дом давно заброшенный. Похожий на развалины замка. Однако в здешних краях подобные зрелища не редкость. Земли-то пусть и жидко заселены, но человеку известны, издревле хожены-перехожены. И саамами с карелами, и славянами. Старинные слухи пересказывают, что и варяги тут не только безобразничали – становища свои обустраивали. Может, руины-то с башенкой-то как раз от них остались? Впрочем, вряд ли. Откуда у древних воинов черепица? Совсем иные там традиции зодчества…

В самом конце тридцатых годов прошлого уже теперь столетия появились на озере чужие люди. Военные. Много их пришло, все в шинелях мышиного цвета и сапогах грубой кирзы замест скрипучей кожи. Поставили возле деревни – на каменистом плато – большие палатки, пожрали всю рыбу, засоленную на зиму трудолюбивыми маковчанами, потыкались-помыкались пару недель во все стороны – видать пытались отыскать более-менее приличный путь к финляндской границе – да и сгинули однажды. В одночасье. Оставили за собою горы-россыпи жженых папиросных гильз. Жизни, правда, никого не лишили. И на том премного благодарствуем. А что рыбу всю съели, так и ладно. До времени, когда лед станет, еще месячишко в запасе. Новой наловить успели. Хорошо, что лодок на дрова не реквизировали. И девок, к слову, не кадрили. Деловые! Раз-два, левой-правой, к бою готовьсь!

Ах, ерунда это все. Ушли, да и Бог с ними. Бог…

Кстати, о вере. Прямо перед домами, у озера стоит крохотная часовенка. Даже не часовня, а столбик каменный под крещеной крышей и с образком под нею, выписанным прямо на плоском камне каким-то неведомым мастером из далеких предков. Откуда ж здесь сановному иконописцу взяться? А без Господа что за жизнь? Без Его попустительства ни дичи не добудешь, ни рыбы не возьмешь. Да и тоскливо опять же. Развлечений-то тебе никаких. А так помолишься, душу раскроешь пред Небесами обетованными, и легче сразу.

Это точно, развлечений никаких. Совсем ничего нет. Электричество вон и то второй год как провели. Спасибо, что вспомнили. Теперь хоть радио послушать можно стало нормально. Не заботясь о батарейках. Да и телевизорами потихоньку люди обзавелись. Форель-то, как оказалось, рыба не такая уж обыкновенная. Здесь ее вона – полным-полно, а в иных местах – деликатес. Неплохих денег оказывается стоит. Староста, смекнув сей факт, в город съездил, на рынок зашел. Приценился. А как вернулся, собрал жителей, прожект предложил. Мол, дело стоящее, дорогие земляки. Ну и порешили всей деревней подзаработать. Войти, так сказать, в торговую цивилизацию. Или, как по радио говорят, интегрироваться в мировую экономику. Три дома, что остались пустыми от умерших хозяев, оборудовали под простенькие гостиницы для приезжих, на радиостанцию заказали объявление читать. Нет, не за наличные. За ту же драгоценную рыбу форель. В общем, все довольны.

Эх, волшебная сила слова рекламного! Недели не минуло с первого оглашения – потянулся народ в Маки. Немного, но в тот самый раз, чтоб не надоесть до тошнот. Кто с удочкой, кто с двумя, а то иной человек и с ружьишком, в рюкзак запрятанным. Лодки деревенские с номерами свежими, белыми по озеру поплыли во всех направлениях, маячки какие-то красным заморгали, видать – диковинные снасти. Лови себе – не хочу. А вот сети в ход не пускай. Сетями только своим можно. Вам-то, сердешные, развлечение, а нам, как говорится, основной жизненный промысел.

В общем, появились чужие люди. Гости. От недели к неделе – все больше и больше. Трех домов уж не хватает. Что делать? Собрались старики, подумали недолго, да и решили вторые этажи свои туристам-рыболовам в наем сдавать. А из городских – племянника старосты, что университет к тому времени заканчивал, в администраторы взяли, чтоб тот за количеством приезжих следил. Кабы лишних не оказалось, кого поселить в данный момент некуда. В общем, натурально предприятие открыли. Фирму! Обозвали «Маки-тур» по имени деревни. И озера, кстати. Которое тоже Маки. Чудно, ей Богу…

* * *

Петер, вернувшись ненадолго домой, оформил визу в Россию. Довольно быстро получилось. И не то, что вновь хотелось с головой в приключения окунуться. Просто Шура настоял. Мол, хорош по цивилизации мотаться, к нам поехали. А что, заработал ты прилично, отложи большую часть на житье-бытье, а на остальные отдохни по-человечески. В компании лучшего друга, а? Поехали, Мужик! Шашлычки на природе, рыбалочка, девчонки развеселые, все дела. Плохо разве? Наживешься ты еще в своей расчудесной Европе.

Стрелин тогда, еще в Италии, даже немного удивился, что упрашивать почти не пришлось. Петер согласился погостить почти безоговорочно. Лишь одно условие поставил – на месяц и ни днем больше. Что ж, месяц – самое оно. На дольше никто тебе и не предложит. Дело тоже делать надо, не все вола пинать.

До Фоллоники довез новый работник, с которым ребята познакомились в городке прямо в тот самый день, когда Петер сообщил об уходе. Заглянув в фирму, торгующую авиабилетами, выбрали рейс на Прагу. Однако не из ближайшего аэропорта – из Пизы, а из Флоренции. Но только на послезавтра. Неплохо, впрочем. Денек можно на знаменитую архитектуру Эпохи Возрождения поглазеть. Бельведер, Уфицци, мост, помнится, какой-то знаменитый, на котором куча зданий, еще что-то. В любом случае, быть в Тоскане и не увидеть всего ее великолепия, кроме естественного, природного, глупо. О чем потом друзьям рассказывать?

На такси тратиться не захотели, а попутку поймать не смогли. Поехали на автобусе, который тащился со скоростью ленивой арбы. Только-только закончился просто какой-то невероятной силы ливень, и водитель на раскисшей дороге рисковать ни пассажирами, ни машиной не хотел. До предместьев Флоренции добрались лишь под вечер. Уставшие пассажиры попросили сделать стоянку. Припарковались в живописной деревушке возле длинного каменного дома. Одноэтажного и вроде как старинного. Мол, тут ресторанчик есть – можно и перекусить, и отяжелевшее тело от лишних накоплений освободить.

Не успели покинуть салон, вновь обрушился дождь. Да что ты будешь делать!

– Да, Саш. Вот и посмотрели Флоренцию, – вздохнув, проговорил Петер, когда друзья уселись за столик у оконца. – Надо у шофера узнать адрес какой-нибудь не слишком дорогой гостиницы в центре. Хоть из окна полюбуемся.

– Ты, давай, раньше времени нос не вешай, – бодро сказал Стрелин. – Как говорится, сегодня – не завтра. А к завтрашнему дню все подсохнет. Вот увидишь. Что заказывать будем? Ты итальянский знаешь, тебе и меню в руки. Посмотри, пиццы нет? Я б еще винца стакашку хлопнул. Как у них там оно называется? Кьянти?

Кьянти в наличии не оказалось. Как и пиццы. Зато ели какое-то совершенно потрясающее холодное мясо с овощами и сыром, запивали чудесным домашним вином. И цены порадовали. Пока ужинали – о, чудо! – кончился дождь. Тучи разнесло до самого горизонта. Предзакатное солнышко выглянуло.

– Пойдем, что ль? – позвал Шура, когда тарелки опустели. – Кабы без нас не уехали.

– Не уедут, – отмахнулся Петер. – Вон, народ весь тут. Жуют еще.

Вышли на воздух. Водитель стоял возле автобуса. Курил, ежеминутно сплевывая. Мужик поинтересовался, когда отправление, тот лишь пожал плечами. Заглохли. Автобус старенький, не выдержал погоды. Ну что бы будешь делать – не хочет заводиться, и все тут! До города недалеко – меньше двадцати километров. Так что можно и на такси добраться, если нет желания ждать. Или часок тут погулять, раньше все равно с места не стронемся.

– Мы куда-то торопимся? – спросил Шура.

– Нет, – ответил Петер. – Если только засветло подходящую гостиницу искать?

– Что у них во Флоренции фонарей нет? – улыбнулся Стрелин. – Давай оглядимся. Интересное местечко. И заблудиться тут негде. Наверное.

– Ну, давай оглядимся…

* * *

Иван Павлович Стрелин вышел из дома затемно. Пока трамвай тащился до платформы Мурино – на вокзал старик ехать не захотел, не по пути – на восточном горизонте зарозовело. Потихоньку рассветало. Добираться до железки, в принципе, было недалеко, остановок шесть-семь, но трамвай полз, как гусеница, останавливался у каждого светофора. Елки-палки, ничего хуже нет, чем так ехать. Этак и на первую электричку опоздаешь. А вторая через сорок минут, на ней столько дачников, что яблоку упасть негде, не то что свободное сидение отыскать. А места ветеранам нынче уступать не принято. Эпохи сменились. Капитализм буйным цветом и во всей красе. Кто успел, мол, тот и съел. В смысле – сел.

Электричка подкатила к станции в тот самый момент, когда Иван Павлович выгружался из трамвая. Нет, не добежать. За двадцать секунд до платформы донестись ни один спринтер не успеет, что о пенсионере с рюкзаком говорить? Но вопреки мрачным ожиданиям – а было воскресенье – очередной «электропоезд до станции Кузнечное» прибыл уже минут через двадцать. Точно! Сегодня ж расписание выходного дня. И пассажиров оказалось совсем не много. Должно быть, все накануне, в субботу, укатили на свои «фазенды и акры». Повезло, ничего не скажешь.

Стрелин прошел в центр, уселся у окошка и, раскрыв рюкзак, достал бутылку ненагревшегося еще пива. Отчего-то жажда замучила.

Монотонный стук колес успокаивал.

Странно все-таки – практически всю жизнь в Ленинграде прожить, а о такой турбазе и слыхом не слыхивать. Впрочем, времена меняются. А вместе с ними и новому место явиться должно. Это ж надо – озеро Маки. Названьице какое-то… Нетипичное? Пусть будет нетипичное. Вот если б двойное «к». Макки. Другое дело. Как у финнов. Юкки-пукки-кокки-накки…

Дед улыбнулся. Пассажиры пусть искоса, но не без любопытства поглядывали на колоритного старика. Довольно высокий и еще крепкий, жилистый, в синих галифе с красными лампасами, в полукедах на босу ногу и в белой майке с двумя перекрещенными саблями. Ни дать, ни взять, казачий есаул в отставке. Если не больше – атаман. И прищур глаз такой неподражаемый. С хитрецой? Пожалуй. Но и еще с чем-то еле уловимым…

Когда Иван Павлович звонил в турфирму, чтоб узнать, как добраться до базы, ему ответили, мол, удобнее всего ехать по железной дороге. Автотрасса плохая. Впрочем, если у вас крепкий внедорожник, то можно… Нет, спасибо. Электричкой вполне устраивает. Что? Не все поезда останавливаются на нужном полустанке? А как же быть? Ну, все проще простого. Про «стоп-кран» что-нибудь слышали? Дергаешь рычаг и… Машинист, конечно, будет громко ругаться в микрофон на все вагоны, но на него внимания не обращайте. Коль двери не откроет, пустите в ход захваченную с собой монтировку. Есть у вас дома монтировка?

Вот вопросец! Нда… Чудны дела твои, Господи! Но монтировка есть. Что ж, если нужно…

А дальше куда? Со станции-то?

Там вас будет ждать «уазик». Узнаете по надписи «Маки» на картонке под стеклом. А насчет стоп-крана не беспокойтесь. Милиции в тех краях никогда не было, поездная ж бригада из-за такой ерунды обычно по вагонам не бегает.

Нет, вы только подумайте! Это ж надо такое сказать старому заслуженному менту! Вот поганцы, право слово. Да и черт с ними. Все нынче выкручиваются, кто как может. А на природе несколько дней провести хочется. Очень. За такие-то копейки. Плюс – трехразовое питание. И серьезную рыбалку обещают. «Без хорошего улова не уедете. Двести процентов!» Нет, Сашка б был дома, точно не поверил, стал бы отговаривать. Мол, куда прешься, старый дурак? Тебе сколько лет? Ясно ж – мошенники. Наживаются на пенсионерах… Вот и посмотрим, коль так, на живых мерзавцев. Разоблачим, если лгут честному народонаселению. А возраст что? Восемьдесят – это лишь при ближайшем рассмотрении одной ногою в земле…

Двери вагона на станции открылись без «дополнительных средств». Видать, правильная, как внук говорит, электричка. Точно, вон и «буханка» ждет. С «паролем» на стекле, не пропустишь. Иван Павлович времени терять не стал, сразу к машине и направился.

– День добрый, – обратился на всякий случай к водителю. – Отдыхающих на базу вы встречаете?

Тот, окинув старика пронзительным взглядом, улыбнулся.

– Так точно, гражданин начальник. Располагайтесь. Ехать при попутном ветре минут тридцать, не дольше. Вы один?

– Один, – ответил Стрелин, усаживаясь на пассажирское сиденье рядом с водителем.

– Сказали, сегодня утром еще люди прибыть должны, – пояснил водитель. – Минуты три четыре ждем. Если никого не будет, отвезу вас, потом вернусь.

– Добро, – кивнул Иван Павлович.

Ждать, впрочем, не пришлось. Следом за Стрелиным в салон «уазика», кряхтя и беззлобно переругиваясь, забралось еще двое. Тоже немолодые. Только не подтянутые, как Иван Павлович, а пузатые. Румяные, толстые, улыбчивые.

– Привет, мужики, – поздоровался один. – В Маки, верно?

– Здрасьте, – ответил шофер. – В Маки. Верно. Ну, теперь точно все в сборе. Покатили.

Мотор взревел, и машина, чуть накренившись во время разворота, устремилась с асфальтированной стоянки на грунтовку. Понеслась по ухабам на пределе своих возможностей. Да так, что пассажиры на первой же кочке чуть головами потолок не пробили. Чертыхнулись в три глотки. Под хохоток водилы.

– Вы там держитесь за что-нибудь, – полуобернувшись к парочке толстяков, крикнул шофер, а потом, посмотрев искоса на Стрелина, сказал: – А вам советую ремень накинуть.

И пристегнулся сам. Да хоть и для примера.

Грунтовка крутыми изгибами вилась меж холмов. Ухабов, кстати, дальше почти не было. Волне нормальная дорога для такой местности. Иван Павлович с наслаждением смотрел в окно, любовался видами. Это ж надо, пара часов от дома, а такая благодать. Интересно, в раю лучше или хуже? Эх, кабы скинуть три-четыре десятка лет да порезвиться по-настоящему!

– Твою ж консерву!

Слова эти немилосердные раздались сзади, когда «уазик» резко тормознул на повороте. В салоне что-то (или кто-то) шумно грохнулось. Да и Стрелин, не пристегнись он загодя, точно б воткнулся лбом в ветровое стекло. Сейчас он хотел было возмутиться, но вовремя заметил прямо посреди дороги здоровенный валун.

– Черте что твориться, – покачал головой водитель. – Нет, вы это видели? Думаете, сам с холма скатился?

– А что, помог кто? – заинтересовался Стрелин.

– В натуре, отец, – вздохнул шофер. – Ельниковские безобразят, туды их в растуды! Ни дня без подлянки! Нормальные вродь люди, а сволочи. Бизнес-конкуренты! Осталось-то километра два… Слышь, может того его? Вчетвером-то сдюжим? Или пешком пойдете?

– Я-то запросто, – пожал плечами Иван Павлович, имея ввиду помощь в избавлении от преграды. – Сейчас этих спросим. – Мужики, вы как?

– А что там? – немедленно откликнулся один.

– Камень с дороги столкнем?

– Да за милую душу! Если раньше пупы не порвем, – рассмеялся второй…

Камень поддался, но не сразу. Пришлось подкапывать. Но управились довольно быстро – минут десять потратили, не больше. Честно говоря, Стрелин здорово сомневался, что затея удастся. Уже морально готовился пусть не к долгому, но все ж к маршу по пересеченной местности. Теперь же вздохнул с облегчением. Товарищи вроде тоже обрадовались. Улыбались.

– Ох, спасибо вам, родные, – растрогался водитель. – Не знаю, что бы без вас делал. С меня самые рыбные места.

– Принято, – весело отозвался один из толстяков.

– И домик на побережье. С лучшими видами, – совершенно серьезно добавил второй.

– А вы чего молчите, гражданин начальник? – усмехнувшись, водитель посмотрел на Стрелина. – Нет заветных желаний?

– Пока все устраивает. Отдых без приключений быстро утомляет. Не находите? – подмигнул Иван Павлович.

– Вот я тоже так считаю! – отозвался не шофер. Один из стариков. Не тот, что «заказывал» домик на побережье. Другой. Как будто даже знакомый? Из той, прошлой жизни?

Или обознался? Почудилось?