Глава 11
Когда разведчики вернулись к своим, полковник Романенко вызвал Боброва и Джамилю. Лейтенант кратко доложил о выполненном задании, подчеркнув заслуги Джамили. Полковник, уже знавший об этом из сообщения Зайцева, крепко пожал девушке руку.
– Кадырова, за эту работу тебя наградят медалью «За отвагу»! – сказал он.
Вошедший в это время в землянку майор, услышав слова полковника, остановился у порога. Особист Громов Николай Иванович был человек плотного телосложения, среднего роста, круглолицый, с неприветливым взглядом.
Полковника его появление явно не обрадовало. Романенко не любил Громова, и майор знал это. За последние два месяца, когда «по наводке» майора увезли трех бойцов, неприязнь командира к особисту возросла. Никто ничего толком не мог сказать о дальнейшей судьбе арестованных, только высказывали разные предположения.
С появлением майора воцарилась напряженная тишина. Потом полковник, пытаясь разрядить обстановку, заговорил:
– Вот, товарищ майор, знакомьтесь с героем дня – снайпер Джамиля Кадырова! Вчера она ликвидировала двух немецких снайперов! Думаю представить ее к медали «За отвагу».
Майор снял фуражку, положил ее на стол и, придвинув табурет к себе поближе, сел.
– «За отвагу», говорите, товарищ полковник? Если каждому солдату, убившему одного-двух снайперов, раздавать медали, многие достойные награды нашей Родины уже не будут иметь такую ценность.
Полковник уже сожалел о том, что, зная характер майора, поделился с ним своими планами, но было поздно. А Джамиля густо покраснела. Она, чувствуя себя неловко, опустила взгляд. Слова майора затронули и гордость лейтенанта. Он собрался было съязвить в ответ, но, вспомнив, на что способен Громов, сдержал себя.
– Николай Иванович, ты мне зубы не заговаривай, – нахмурился Романенко. – До сегодняшнего дня из-за этих снайперов мы людей теряли на тех безымянных высотах! Или жизни наших товарищей, которые борются во имя товарища Сталина и за наше государство, для тебя не стоят и гроша ломаного?
Услышав имя Сталина, майор насторожился – Громов не боялся Бога, но боялся Сталина и НКВД, как черт ладана. Полковник, увидев испуг на его лице, подумал: «Мразь, трус, а еще чванишься!»
Полковник Романенко по рангу был выше Громова, но был вынужден считаться с ним. Майор мог доложить своему начальству, что угодно. Самое плохое было в том, что органы в первую очередь доверяли ему – майору Громову. Вот это обстоятельство полковника весьма беспокоило: если вдруг между ними появится вражда, можно пострадать ни за что…
– Вы пока идите, – сказал Романенко, обернувшись к лейтенанту и Джамиле.
Майор склонил голову, сжав под столом кулаки. Бобров и девушка вышли из штаба.
– Мразь!.. – выругался лейтенант, когда они оказались на улице.
Оставшись наедине с полковником, Громов спросил его:
– Товарищ полковник, вы хорошо знаете эту девушку-снайпера?
– Откуда? Ведь она прибыла в часть всего неделю назад!
– Товарищ полковник, она только приехала и сразу проявила такой героизм… Вам не кажется это подозрительным?
– Николай Иванович, я что-то тебя не понимаю… Почему ты во всех сомневаешься, а? – удивился Романенко.
– Товарищ полковник, наше государство и послало меня сюда для того, чтобы сомневаться! Сомневаться – это моя работа. Если я не буду сомневаться, то не смогу разоблачать врагов государства. Я хочу, чтобы вы этого хорошенько уяснили, товарищ полковник…
– Враги государства, говоришь? – Романенко пристально посмотрел на него. – Какие еще враги? Николай Иванович, ты всех людей в части знаешь, как свои пять пальцев, правильно? Эти люди на твоих глазах отдают жизнь за Родину! Вот скажи честно, неужели их можно назвать врагами?
– Ошибаетесь, товарищ полковник, сильно ошибаетесь! Враги прячутся вокруг нас, они маскируются. Они храбро сражаются в боях. Этим и убеждают всех в своей преданности. Знаете, что они потом делают? Когда завоюют наше доверие, изнутри нас убивают.
– Нет, Николай Иванович, это ты неправильно мыслишь. В нашей части нет таких людей. А если ты действительно хочешь найти врага, то мой совет – возьми в руки оружие и выйди из окопа. На твоем пути окажутся тысячи врагов, можешь разоблачать, сколько тебе угодно. Но только они не будут сидеть сложа руки, а пойдут тебе навстречу со словами «хенде хох!».
– Товарищ полковник, вы хотите сказать, что я не сражаюсь? – сказал, смотря исподлобья, Громов. – Моя война, мои бои – здесь, внутри нашей части! Я сражаюсь здесь!
Романенко, понимая, что спорить с майором бесполезно, раздраженно махнул рукой. Затем он подошел к столу, развернул карту и взял карандаш. Громов, чувствуя, что полковнику не хочется с ним поговорить, вынул из своего планшета бумагу и начал писать какой-то доклад…