13
– Доброе утро, эдре, – отвечаю на приветствие генерала. Делаю всё, как меня учила Роксана.
Мужчина ещё раз глубоко вздыхает, двигаясь по направлению к моей кровати, и скользит ничего не выражающим взглядом по Роксане:
– Вам тоже доброе утро, леди Роксана.
– Доброе утро, генерал Каан, – коротко кланяется девушка.
Какие официальные приветствия! В храме у стола с умирающей мной их взгляды были более красноречивыми!
Дракон садится на край моей постели.
– Как себя чувствуешь, Тея? – произносит он.
Крылья его носа вздрагивают, как будто он принюхивается ко мне.
– Спасибо, небольшая слабость… – говорю я и замечаю неодобрительный взгляд Роксаны. – Вернее, очень большая слабость. Очень большая, эдре, встать совсем не могу, – исправляюсь я.
По, казалось бы, каменному лицу дракона скользит чуть заметное волнение. Глаза щурятся, и я вижу небольшие морщинки вокруг глаз. Выглядит генерал усталым, не знаю, спал ли он сегодня. Возможно, нет.
– Я приехал забрать тебя, Тея.
– Я ещё совсем-совсем не могу вставать, я же сказала, – мотаю головой я. – Приезжайте попозже.
Роксана утвердительно кивает мне из-за плеча мужчины. Генерал прослеживает мой взгляд, поворачивается и приказывает холодно:
– Оставь нас, Роксана.
– Но…
– Я сказал, оставь нас, – твёрдо повторяет он.
Голос дракона ничуть не повышается, но есть в нём что-то непоколебимое, отчего сомнений возражать не остаётся ни у кого, в том числе, у меня. Уверена, солдаты в армии его беспрекословно слушаются.
Роксана выходит из комнаты, гневно кусая губы. Как только мы остаёмся с генералом одни, он тянется к моему лицу, и я испуганно дёргаюсь.
– Не бойся, Тея. – Он убирает прядь с моего лба и глядит на место, где была рана. – Больно?
– Уже нет.
Генерал накрывает мою кисть жаркой ладонью. Прикосновение очень волнует меня, и я хочу отдёрнуть руку, испугавшись собственных острых чувств.
– Тебя не обижают?
– Нет.
– А как ухаживают? – произносит генерал, придирчиво осматривая комнату.
Его лицо вновь поворачивается ко мне, и глаза глядят без отрыва. По позвоночнику наперегонки бегут мурашки.
– Нормально. – Я медленно киваю, борясь с внезапной дрожью.
– Хорошо, – кивает он, и во взгляде вновь проскальзывает волнение. – Ты не замёрзла?
Он перебирает мои пальцы, и я просто больше не в силах владеть собой. Дрожу сильнее, а запястья просто разгораются огнём.
– Н-нет, спасибо. Вс-сё хорошо.
Он продолжает гладить мои пальцы, и я вздрагиваю от сладкой муки. Пытаюсь забрать у генерала руку. Это всё из-за прикосновений. Он превысил допустимые рамки владения моей конечностью. Но мужчина и не думает выпускать мою кисть.
– Скажи, Тея, это правда, что ты хотела стать моей тайли? Я не буду гневаться, защищу тебя перед законом, если это желание было велением сердца.
Хриплый бархат мужского голоса и внимательный взгляд заставляют меня затаить дыхание.
Сердце бьётся очень быстро.
– Да, кажется, – говорю я и отвожу глаза. – Я потеряла память и ничего не помню.
Отличная отговорка! И не придерёшься. Пытать же не будет? Только бы не пыта-а-ал.
– И ты не помнишь, как проникла в охраняемый храм? Наверняка кто-то тебе помог.
– Простите, генерал. Я совсем ничего не помню.
– Для тебя я эдре, а генерал я в армии, – строго произносит мужчина. – Ты дрожишь. Мне кажется, у тебя лихорадка
Он наклоняется и прижимается губами к моему лбу.
Я чувствую тепло мужчины и его сумасшедший запах, волнующий, уютный и в то же время опасный. У меня по-настоящему начинается лихорадка.
– Я привёз с собой целителя, Тея. Он один из лучших магов в империи, сразу облегчит твоё самочувствие. Сейчас позову.
– Стойте! Генер… Эдре! Не надо! Я чувствую, что и без целителя скоро поправлюсь!
Не слушая никаких возражений, генерал поднимается, решительно шагает к дверям и зовёт кого-то. Я невольно любуюсь его широкой спиной и попутно содрогаюсь от мысли: “Таня, всё пропало!”
Целитель – маг, значит, наверняка раскусит, какого рода у меня лихорадка. А если он вылечит мою память?!