Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
7. К вопросу о блаженстве
Пусть так!
А время гонит лошадей.
Набулионе расхаживал по маленькой комнатке, возбужденно размахивая руками. Он оглянулся и увидел, что Александр Мази спит сидя у стола, положив голову на руки.
Видимо пылкость молодого корсиканца несколько утомила его итальянского соплеменника, тем более что тот был только что с дороги, и хотя от Парижа до Валанса он добирался не пешком, как пару лет тому назад это сделал легкий на ногу и на кошелек Набулионе Буонапарте, а в обычном дилижансе, но любое путешествие отнимает много сил.
Прошло время. Красавица Королина Коломбье вышла замуж за капитана лотарингского полка де Бресье и уехала в его родовой замок, недалеко от Лиона. Мадам Грегуар дю Коломбье вскоре умерла. На смертном одре она пророчески предвещала революцию и говорила, что к власти придут люди, подобные Набулионе Буонапарте. Им нечего терять и они одержимы безумными идеями.
Так и случилось. Дочь мудрой мадам Грегуар Королина, в замужестве мадам де Бресье, лишилась своих поместий. Спустя многие годы, когда император Франции Наполеон Бонапарт проезжал через Лион в Милан на свою вторую коронацию, Королине де Бресье удалось попасть на прием к бывшему артиллерийскому поручику, некогда читавшему ей монологи, составленные из сентенций гетевского «Вертера» и трогательной повести графомана Сен-Пьера о жизни двух влюбленных, укрывшихся от людей на далеком острове.
Император был поражен тем, как изменилась Королина. Обычно с возрастом у женщин меняется фигура, а черты лица, если не сохраняют привлекательность, то по крайней мере остаются ее, привлекательности, следы.
С Королиной все произошло наоборот. Темные глаза ее угасли, окруженные сетью морщин, до безобразия огромная челюсть выдвинулась вперед и занимала, казалось, большую половину некогда симпатичного личика. А фигура осталась такой же, как у двадцатилетней девушки – стройной и изящной.
Сердце поручика не уязвило прозаическое замужество его романтической возлюбленной – император милостиво отнесся к бывшей красавице, оказавшейся в затруднительном положении. Он назначил ее придворной дамой и причислил к свите своей матери. А ее мужу, потерявшему в годы революции свои богатые имения, дал весьма доходное место главного управляющего лесным ведомством, а позже даже пожаловал ему титул барона.
Куда более неприятно, чем замужество феи вишневого сада, Королины Коломбье, поразил Набулионе Буонапарте ответ из Военной коллегии далекой, засыпанной вечными снегами России. Тяжелым казенным языком юному поручику сообщалось, что по распоряжению императрицы, государыни Екатерины II Алексеевны, положение о двойном производстве в чинах иностранцам, поступающим в русскую службу, только что отменено и служить им отныне полагается на общих основаниях.
Уж больно много желающих иноземного происхождения торопились записаться в число непобедимых войск ее императорского величества. Возможно, если бы в Военной коллегии узнали, что проситель не просто артиллерийский поручик французской армии, а корсиканец и горячий сторонник Паоли, к которому русская императрица относилась очень благосклонно, для Набулионе Буонапарте сделали бы исключение, как это зачастую принято в России.
Но поскольку этого никто не знал, Набулионе получил еще один, теперь уже более чувствительный удар. Хотя, впрочем, судьба готовила для него удары посерьезнее – об этом я расскажу попозже.
В конце своей жизни, получив все причитающиеся ему удары – и роковые, и просто доставшиеся на его долю подзатыльники, разжалованный император славных французов и пленник презренных англичан вспоминал в своих мемуарах, что самое большое блаженство в своей наполненной взлетами и падениями жизни он испытал во фруктовом саду небольшого поместья Боссо, до революции принадлежавшего мадам Грегуар дю Коломбье, когда вместе с ее дочерью, очаровательной Королиной, они ели спелые вишни, срывая их прямо с ветвей старого вишневого дерева ранним утром, сразу после восхода солнца.
Ни юный поручик Набулионе Буонапарте, ни разжалованный император Наполеон Бонапарт так и не поняли, чего же хотела тем памятным утром под вишневым деревом Королина Коломбье, впоследствии, по мужу, Бресье и даже, по милости императора Франции, баронесса, жена главного лесничего великой Французской империи.
