Вокзал Техас – Луизиана

Глава 4. Вьетнамец

1968 год, Новый Орлеан, штат Луизиана

Её серые глаза всегда напоминали холодные осенние туманы, даже когда она светилась от счастья или любви. Хотя по-настоящему она ещё ни разу серьёзно не влюблялась. Но очень этого хотела. Лилия сидела на высоком дереве – в зелёном платье, которое сшила себе сама, она сливалась с изумрудным гигантом.

Толстая ветка дерева тихо поскрипывала, но крепко держала девушку, словно драгоценный груз. Лилия внимательно смотрела на происходящее внизу и почти не дышала. Вчера она вернулась из университета и старалась не показываться на глаза своему «любимому» кузену. Он последнее время её очень сильно раздражал, показывая свою неуёмную сексуальность. Поэтому она предпочитала держаться от него подальше и… повыше. Вот и сейчас она смотрела сверху вниз на улицу, по которой Уилл шёл к её дому.

Он знал, что она ещё не вернулась – должна была приехать через месяц. Но все равно каждое утро ровно в 10 утра он следовал своей неуклюжей походкой в сторону её дома. Сейчас её мать скажет, что Лилия ещё не приехала и что вернётся не раньше, чем через месяц. Он тяжело вздохнёт, пожелает хорошего дня её матери и уйдёт. А через десять минут Лилия спустится с дерева и отправится к себе домой до следующего утра. Терпеть его хождения оставалось недолго, как сказала мама. Уилл уезжает в армию через несколько дней и поэтому хочет попрощаться. Но этого не хотела Лилия. Она с ним попрощалась ещё полгода назад, когда он до полусмерти избил её любимого Патрика. Именно тогда, в тот самый день, Уилл для неё умер. Он перестал быть любимым кузеном и стал для неё диким животным, которого она теперь старательно избегала.

Она встречалась с Патриком Джонсом уже полгода и собиралась в ближайшее время выйти за него замуж. Они любили друг друга и планировали свадьбу на осень, когда Уилла не будет рядом. Девушка не хотела, чтобы кузен всё испортил, а он это мог сделать с лёгкостью.

Он всегда был таким – несдержанным, эмоциональным, злым и порывистым. Лилия росла с Уиллом вместе и с детства знала его как облупленного. Они вместе бегали по бескрайнему полю цветов и собирали бабочек, чтобы потом их отпустить. Вместе купались в прохладной речке до посинения, пока пиявки не впивались в их детские попки. Вместе лазили по деревьям, как маленькие обезьянки, и устраивали там шалаши. Вместе качались на качелях, которые поднимали их прямо к солнцу. А под вечер уставшие ложились спать в одну постель, обнявшись и, скорее всего, видели одни и те же сны. Когда Лилия и Уилл стали постарше, они уже не проводили столько времени вместе, но всё равно продолжали общаться. Однажды, когда им было по четырнадцать лет, Уилл вырезал на дереве сердце и вписал в него их инициалы. Это было так неожиданно и очень мило.

Вот тогда Лилия и начала понимать, что Уилл испытывает к ней совсем не братские чувства. Он влюбился в неё, и от этой любви ей было плохо. Чаще всего любовь вызывает в людях положительные эмоции. Бабочки в животе, светящиеся глаза, зажигающие всё и всех, улыбка до ушей, которая смущает каждого. Да, да, да – она во всё это верила. Но тут было наоборот: Лилии  хотелось убежать далеко-далеко или, укрывшись одеялом, уснуть и не просыпаться. Это была нездоровая любовь, неестественная, она была заражена каким-то неизвестным вирусом. Девушке хотелось уничтожить эту заразу на корню, но к сожалению, она не смогла это сделать. И с того момента всё покатилось по наклонной. Последний гвоздь в крышку гроба дружеских отношений забил Уилл, когда попытался её поцеловать. После этого Лилия прекратила с ним всяческое общение и перестала встречаться.

А потом она встретила Патрика и влюбилась в него без памяти. Лилии было тогда восемнадцать лет – ещё не распустившийся цветок, который хотел сорвать каждый юноша, кто случайно её видел или знал. Но повезло только одному-единственному, он оказался всех умнее и проворнее. Это был Патрик. Он был старше Лилии на четыре года, но это не помешало ей полюбить его всем сердцем.

Да и как его можно было не полюбить? Он предназначен был судьбой, и Лилия это поняла, как только увидела Патрика. В тот момент, когда взгляды их встретились, её как будто пронзило с головы до ног. Волоски на коже поднялись и зашевелились. Такого сильного эмоционального всплеска девушка никогда не ощущала. Было такое чувство, что Патрик сквозь глаза заглядывает ей в душу. Он за одно мгновение увидел всю её прошлую жизнь и настоящую.

Лилия, всё ещё глядя молодому человеку в глаза, протянула руку и почувствовала через грудные мышцы Патрика его колотящееся сердце. Оно билось так быстро и часто, что можно было подумать, что у юноши тахикардия. Видимо, химия, внезапно возникшая между ними, поразила их так глубоко в сердца, что не принять её или, ещё хуже, сопротивляться ей, было бы преступлением.

– Откуда ты приехал? – только  и смогла выговорить девушка.

– Из Вьетнама, – сорвавшимся голосом процедил Патрик.

– Слава богу, что ты вернулся живой! – Лилия бросилась ему на шею, чтобы обнять, как будто знала этого человека не пять минут, а всю свою жизнь.

– Милая девушка, но кто вы? Может, я вас знаю, но, к сожалению, забыл.  Я получил травму во Вьетнаме и, возможно, у меня провалы в памяти. Хотя такую красотку я точно бы вспомнил.

Лилия смутилась, и щёки покрылись румянцем. Она отпустила руки с шеи Патрика и отошла в сторону. Прислонившись к дереву, посмотрела на него и медленно выдохнула.

– Меня зовут Лилия, а живу я… вон в том доме рядом с большим дубом. Этот дуб растёт тут уже триста лет, он видел многое и знал несколько поколений моей семьи. Когда мне плохо и я хочу спрятаться ото всех, я залезаю на дерево и мечтаю о том, как стану птицей и улечу отсюда далеко-далеко, туда, где меня никто не найдёт.

– И часто ты мечтаешь стать птицей и улететь отсюда?

– Раз в неделю точно. Но последнее время я приезжаю домой только на каникулы, поэтому больше не мечтаю.

– А хочешь, я расскажу тебе о своей мечте?

– Конечно, хочу, но лучше всего мечтается, когда тебя никто не видит и не мешает думать о сокровенном. Пойдём, Вьетнамец, я покажу тебе это место, там правда здорово.

Лилия, взяла за руку Патрика и повела его по дорожке в сторону своего дома. Парень и не думал сопротивляться, ему нравилась эта игра. И Лилия тоже очень нравилась. Нравилась настолько, что он не хотел выпускать свою руку из её руки. А ещё он очень хотел поцеловать эту загадочную девушку.

– Скажи мне, у тебя есть имя или я так и буду называть тебя Вьетнамцем? – Лилия лукаво улыбнулась Патрику, и ветер растрепал её золотые волосы. «Она прекрасна, как освежающий дождь в знойный день», – подумал Патрик и убрал с её лица прядь волос.

Они подошли к огромному дубу, который и правда рос рядом с домом Лилии. Его могучие ветви обвивали дерево со всех сторон. Оно как будто защищалось от непрошенных гостей таким образом. А старый корявый ствол, испещрённый вековыми морщинами, был таким необъятным, что за ним можно было спрятаться парочке влюблённых и устроить там себе гнёздышко.

– Меня зовут Патрик Джонс, – улыбнулся молодой мужчина и, присвистнув, посмотрел на дуб. – Вот это громадина! И как на него залезть? – спросил он, оглянувшись на Лилию. Девушки нигде не было, она испарилась, оставив лёгкую дымку аромата своих волос.

– Я здесь, подними голову, – откуда-то сверху раздался приятный женский голос.

– Лилия, птичка моя, как ты туда залетела?

Девушка рассмеялась звонким смехом, пронизывающим до глубины души. И от этого смеха тоже хотелось смеяться и не думать ни о чём плохом. Ни о молодых ребятах, ввязанных во Вьетнамскую войну и оставляющих во вражеских джунглях молодость и жизнь. Ни о душевных ранах, которые причиняли боль. Ни о погибшем отце, которого почти не знал, но каждый год ездил на могилу в родной Техас. Этот волшебный смех излечивал раны и помогал жить дальше.

– Залезай с другой стороны, я тебе помогу. Ну, давай, Патрик, что ты застыл как вкопанный? – Лилия смотрела на парня и не видела, куда направлен его взгляд. А молодой Джонс не мог оторвать глаз от груди, которая была видна ему так отчётливо благодаря глубокому декольте платья.

Когда Лилия наклонилась, чтобы подать ему руку, вот тут-то прекрасные молодые груди с маленькими светлыми сосками буквально выпорхнули из платья и почти коснулись его лица. Так близко он ещё не видел грудь женщины, да и далеко тоже. Он никогда не был с женщиной и не знал, как это – касаться женского тела и любить его по-настоящему. Не знал до этого самого момента. В его брюках что-то шевельнулось, и он понял, что хочет обладать Лилией здесь и сейчас.

Смутившись от увиденного, Патрик постарался успокоиться и сделать вид, что ничего не произошло. Он подал руку Лилии, чтобы она помогла ему забраться на дерево

– А где ты живёшь, Вьетнамец?

– Я живу на этой же улице, только  в трёх кварталах отсюда. Но в этот город приехал недавно. Родился я совсем в другом месте, в штате Техас. Знаешь, где это?

– О, милый Патрик, я нигде не была кроме родного города и фазенды нашей с Уиллом бабушки. Поэтому я и хотела бы стать птицей, чтобы увидеть наш чудесный мир.

– Когда-нибудь я отвезу тебя в Техас, в город Льюисвилль и покажу, где родился, вырос и где живёт моя мать.

– Ты правда отвезёшь меня в Техас и познакомишь со своей мамой? – удивлённо посмотрела Лилия в карие глаза Патрика.

– Я покажу тебе весь мир, птичка моя. Ты знаешь, что в 1941 году в штате Техас состоялась самая большая вечеринка, когда Папаша Ли О’Даниэл пригласил всех техасцев на ужин в честь избрания его мэром? Двадцать тысяч человек приняло приглашение. Было съедено почти пять тысяч килограммов барбекю, пятьсот килограммов картофельного салата, столько же лука и солёных огурцов, а также подано тридцать две тысячи чашек кофе, а к нему – полтонны килограммов сахара.

– Вот это да! – удивилась Лилия. – А расскажи ещё что-нибудь. Ты ужасно интересно рассказываешь, – воодушевилась Лилия, придвинувшись поближе к молодому мужчине. «Кто эта девушка и почему схожу по ней с ума, ведь я знаю её не больше часа?» – думал Патрик, придвигаясь ближе к Лилии и чувствуя её дыхание у себя на шее.

– Ну… я знаю, что самая большая фабрика по производству мороженого открылась в Остине, штат Техас. На ней выпускали до двухсот пятидесяти галлонов мороженого в день. А ещё моя бабушка рассказывала, что она видела, как испекли самую большую буханку хлеба. Она весила около восьмидесяти килограммов.

Патрик ей всё рассказывал и рассказывал забавные истории о родном штате, а она смотрела на него влюблёнными глазами и кивала. Хотя уже была далеко отсюда и от любимого. Она витала в облаках и думала о том, как хорошо будет жить вдвоём в домике, который они купят, какие милые детки у них родятся. А ещё у них обязательно будет собака. Без собаки никак нельзя! Она будет защищать малышей от злых людей, а вечерами, когда они будут сидеть с Патриком у камина, та будет лежать у них в ногах.

– Лилия, ты меня слышишь?

– А… да, конечно. Что ты сказал?

– Ты где летаешь, птичка моя?

– Патрик, милый, обними меня, я что-то так замёрзла.

Он прижал к себе замёрзшую девушку, которая дрожала как осиновый листок, и не хотел отпускать. «Какая всё-таки странная штука жизнь: утром я ещё даже не подозревал о том, кто такая эта Лилия, а сейчас не представляю жизни без неё. Я мог сто раз умереть во Вьетнаме и так и не встретить её. Будучи там, я думал только о матери и о том, как не умереть и не оставить её одну на этой земле. А теперь мне есть ради кого жить, есть ради кого вставать утром и кому дарить свою любовь».