Последний экипаж Белого кро…

Сказка для начинающих принцев и новоиспеченных агентов без номера.

Все совпадения с историческими и не историческим лицами и событиями случайны и являются лишь плодом больной фантазии автора.

P.S. При написании романа ни один птеродактиль и синебрюхий желтопузик не пострадали.

Глава 1

Старт дракона я прошляпил. Залюбовался идущим по своим делам стадом пятнистых короткошерстых мамонтов. Этот редкий вид, в наших широтах почти не встречается. С подозрением смотревший на корабль вожак, поднял хобот и угрожающе затрубил, распугивая дремлющих на елках ночных археоптериксов. В этот момент дракон и стартовал.

С небольшого, густо поросшего дремучим лесом холма он метнулся к нам размытой черной тенью. Нет, не тенью! Стремительной и беспощадной смертью, страхом и ужасом всех летучих кораблей этого мира!

Дракон-камикадзе! Окутанный маскировочной дымкой, рвущийся к цели на столбе вырывающегося прямо из-под хвоста яркого пламени, он был очень похож на пущенную с закрытой позиции ракету «земля-воздух». Пылающие фанатичным огнем, полуприкрытые глаза, прижатые к туловищу маленькие крылья и такой же короткий, слегка обгоревший хвост. Почти полная копия ракеты «пэтриот»!. Именно за неё я дракона и принял. Даже не подумал, откуда здесь «пэтриотам» взяться? А когда понял, что это такое, стало не до размышлений…

Адреналин пошел в кровь. Меня окатило горячей волной, руки вспотели, время замерло, не успевая за стремительно развивающимися событиями, а сознание… вообще отключилось! Как любил говорить наш инструктор по стрельбе: «Долой разум! Да здравствуют инстинкты!».

Лишь через пару секунд я сообразил, что потными руками изо всех сил жму на гашетку, стараясь не выпускать из прицела рвущуюся к «Неспешному» черную тварь. Гильзы с глухим звоном валятся в гильзоприемник, где-то истошно воет сирена, а в самой турели дико воняет порохом. Разумеется, стреляю не я один. Сбить чудовище со смертоносного курса пытаются все пулеметы и скорострельные пушки нашего борта, но зверюгу перед стартом кто-то хорошо прикрыл боевыми защитными заклинаниями типа «Кевлар», «Дубленая шкура дермонтила» и, разумеется, «Щит Персея». Куда же без него?

Заговоренные пули и снаряды вырывали из защитного поля дракона мгновенно сгорающие синие лоскуты, попутно высекая искры ядовито зеленого цвета. Как метеор, в ореоле разноцветных разрывов, чудовище упрямо пыталось дотянуть до борта «Неспешного». Корабль, взвыв двигателями, прыгнул вперед. Защита твари, наконец, истощилась, а запас реактивного топлива иссяк. Чтобы не упасть, зверюга судорожно взмахнула крыльями, и со страшным грохотом взорвалась, успешно доказав своей своевременной кончиной, очевидное превосходство науки над магией. Как говориться заклинания заклинаниями, а против пулемета не попрешь. Осколки, победным салютом, стеганули по бронированной обшивке, но тише после этого не стало. Все бортовые орудия и пулеметы патрульного корабля российского военно-воздушного флота «Неспешный» молотили сейчас по несчастному холму, нанося непоправимый ущерб природе и тем, кто запустил в нас эту жуткую штуку. «Не скоро поляны травой порастут», – подумал я, внося свою лепту в этот акт экологического вандализма, а после команды «Прекратить огонь» стянул трясущимися руками шлемофон и перевел дух.

О черных драконах-камикадзе ни один справочник по занимательному драконоведению не упоминает. Это большая редкость. Штучный товар. Информация закрытая, и распространяемая только среди персонала военно-воздушного флота. Таких тварей выращивают в своих секретных лабораториях злобные темные маги, отказавшиеся подписать международную конвенцию о нераспространении, и, наплевавшие на все нормы гуманизма. Камикадзе размером значительно меньше других драконов и отличаются вздорным характером, и завышенной самооценкой. Всю свою недолгую жизнь они проводят в курении гашиша, мечтах о сияющем рае, где на каждого героя приходится по пятьдесят молодых драконих, прослушивании лекций о своем исключительном предназначении и исполнении песен довольно специфического содержания. Сашка Прокопенко, штурман с «Неторопливого», уверял меня, что сам слышал от особистов, про летучих гадов, которые в момент атаки немузыкально орут песню Розенбаума: «Парашют оставлен дома, на траве аэродрома». Хотя, должны атаковать молча. Так их гораздо труднее заметить, особенно ночью.

В назначенный час дракону дают до одурения накуриться гашиша, надевают начиненный взрывчаткой и смертоносными заклинаниями пояс. Несчастное животное говорит «Банзай!» и, выстрелив из-под хвоста струю реактивного пламени, устремляется к цели. Кстати, из всех видов драконообразных, только камикадзе могут использовать такой необычный вид форсажа.

Грохот канонады стих, так же внезапно, как и начался. Дирижабль прекратил мутузить несчастный холм, но капитан, почему-то, не стал высаживать десант для зачистки местности. Прямо над моей головой, в насквозь пропахшей порохом турели, непрерывно мигал красный сигнал боевой тревоги. «Неспешный», набирая скорость, рванул к горизонту. Чтобы проверить турель я приоткрыл блистер. Инструкция это запрещает, но ведь я его только приоткрыл и, не теряя бдительности, продолжал рассматривать в прицел окрестные красоты.

Вдалеке, у самого края неба, зажатое с двух сторон довольно высокими горами, лежало большое, правильной формы озеро. Мне кажется, я даже смог рассмотреть на дальнем его берегу какой-то городок. Во всяком случае, маковку церкви точно видел. А если есть церковь, значит городок наш, русский. Как вернусь в лагерь возьму карту и узнаю, как это чудо природы называется.

Палуба слегка накренилась, левый двигатель загудел громче и дракон вместе со своим седоком пропал из моего сектора обстрела. Корабль резко менял курс..

«Неспешный», набирая скорость, рванул к живописным развалинам, видневшегося неподалеку старого замка.

Глава 2

Вы когда-нибудь видели стремительно атакующий патрульный корабль российского военно-воздушного флота? Не видели? Очень много потеряли. Зрелище потрясающее! Посмотреть есть на что. Раскрашенная в цвета сезонного камуфляжа, здоровенная сигара со свистом рассекает воздух. Сзади уже не гудят – рычат четыре двигателя. Страшно, как раненный пещерный саблезубый мамонт (тоже, кстати, очень редкий вид), воет корабельный ревун. На носу корабля сверкает золоченый двуглавый орел, а борта с обеих сторон украшает громадная надпись: «Военно-воздушный флот Российской Империи». Зрелище – просто супер, если ты не сидишь внутри этой сигары в маленькой пулеметной турели прямо под второй буквой «С» в слове «российской» и тебя не начинает разламываться от всей этой какофонии башка.

Честно говоря, меня надпись на борту поначалу шокировала. Даже подумал, не случился, ли случайно в стране переворот, пока я добирался до места службы. Но мне объяснили, что с устоями демократии на родине все в порядке, а надпись – это просто тонкий дипломатический ход. Не понимает здешний народ наше политическое устройство. А за рассказы о свободе, равенстве и братстве здесь могут запросто посадить на кол, или голову отрубить – это у кого какие традиции борьбы с инакомыслием. И переговоры, даже самый зачуханный барон хочет вести только с императором, или его полномочным посланником. Хотя прекрасно понимает, что его замок триста лет, простоявший без капремонта, пара МИ-24 и батальон спецназа «Иван Грозный», специально для таких дел обученный, за полчаса легко по камешкам раскатают. Поэтому, чтобы избежать ненужных проблем и кровопролитий специальная комиссия ООН и приняла резолюцию разрешающую, в силу политической необходимости, изменять на нашей территории названия государств и должности руководителей. Штаты теперь не Штаты, а Объединенное Королевство Северной Америки. Президента Российской федерации здесь при аборигенах надо называть Императором всея Руси, депутатов – боярами, а если какого губернатора или мэра занесет, то не меньше, чем князем. Такая здесь непростая геополитическая обстановка. Я натянул шлемофон и взялся за пулемет, тихим добрым словом вспомнив своего подвахтенного так некстати заболевшего перед самым вылетом на дежурство.

Замок, тем временем, стремительно приближался. Его сильно оплавленная центральная башня уныло возвышалась над густой зеленью деревьев. В прошлые времена, я думаю, здесь неслабо воевали. Масштабы разрушений просто колоссальные. А так – замок как замок. Замков здесь полно. И разрушенные, и недостроенные, и жилые. Я первое время любовался, фотографировал, а потом привык. Развалины как развалины, такой замок легкий патрульный корабль, (по натовской классификации – средний фрегат серии «Нетопырь») сходу на пяток этажей уменьшит, даже скорость не снизит.

Нас иногда ошибочно называют дирижаблем. Но это неправильно. Хотя определенное сходство во внешнем виде есть. Но устройство абсолютно другое! Сколько служу, ни как не пойму, почему он летает. С одной стороны – вроде дирижабль, внутри за броневым корпусом есть цистерны с газом и если очень постараться, их можно пробить (типун мне на язык). Тогда они так бабахнут, настоящая модель взрыва Тунгусского метеорита получится. В масштабе один к одному. А с другой – какой газ может эту бронированную многотонную тушу поднять в воздух? Не иначе без магии тут дело не обошлось. Тем более, что состав газа строго засекречен и дозаправку цистерн производит лично капитан, да и то под надзором особистов из спецгруппы «Малюта Скуратов». С другой стороны, кроме авиаинженеров, кто-нибудь может популярно объяснить, как летает Боинг 747?

Неожиданно ревун смолк. Значит, пугать здесь некого, или все такие пуганные, что сами кого хочешь, испугают. Из-под брюха, на памятник древней архитектуры, раскрывая в полете свои дельтапланы, посыпались спецназовцы. Складной дельтаплан – вещь отличная. В сложенном состоянии, чуть больше зонтика-трости, а в разложенном – нормальный дельтаплан. Расцветка, конечно, мрачноватая, но на дембель пойду, обязательно себе такой постараюсь достать.

И тут по нам ударили. Слева. Из лесу, ракетами. И, по-моему, парочка до нас долетела. Ракеты местного производства хреновые, (ракетостроение у них в зачаточном состоянии) броня вроде выдержала. А может, и нет?! Мне отсюда не видно. С левого борта дало залп все, что могло стрелять, враги, обычно после этого долго не живут. Справа в нас никто стрелять пока не собирался, но для профилактики мы тоже пальнули по деревьям. По левому борту шла нешуточная драка. Вот только с кем? Кто может напасть на мирный патрульный корабль в этих краях, не опасаясь за тяжелые, очень болезненные последствия, и при чем здесь этот уже кем-то разрушенный замок? Кто, вообще, может против нас столько продержаться? Я прислушался к внутренней связи. Один двигатель, все же, был поврежден, броня, действительно, выдержала, но командир объявил пожарную тревогу и страшно обматерил двух корабельных экстрасенсов, которые не могли, как следует поставить защиту не только от ракет, но и от роя полудиких шаровых молний. Экстрасенсы сильно занервничали и пообещали немедленно поставить такой магоблок, что от одного вида которого у молний навсегда пропадет способность к аннигиляции.

Наш командир, капитан первого ранга, Николай Сергеевич Ржевский, отчаянный парень, кадровый военный летчик. Начинал служить пилотом Ми-8, участвовал в подавлении Камелотского мятежа, во время поисков пропавшего «Нового Титаника», потерпел катастрофу в Западной Африке и две недели шел к ближайшей базе, отпугивая голодных велацерапторов и крокодилов с помощью дезодоранта для мужчин «Гусарская баллада». Дезодорант был, ко всему прочему, патентованным средством от комаров, москитов, термитов, муравьев, скорпионов, ядовитых пауков каракуртов, и гигантских плотоядных стрекоз, сильнодействующим средством по привлечению особ противоположного пола и мощным афродизиаком. К концу беспримерного, по своей уникальности перехода, крокодилы стали прятаться от бравого российского военного, а кровожадные ящеры старательно его избегали, предпочитая сдохнуть в пустыне от голода, чем попасться ему на глаза. После этого случая к Ржевскому и приклеилась кличка «Гусар», а знаменитый дезодорант включили в аварийный комплект каждого воздушного судна. Команда «Неспешного» Ржевского уважала и слегка побаивалась, а у женщин при его появлении просто сносило крышу. Одна из них, Анна из Петербурга, фамилию упоминать не буду, даже бросалась из-за него под любимый бронепоезд барона Шермана. Был большой скандал. Даму спасли, а барона еле смогли убедить, что его любимому бронепоезду не нанесено никаких повреждений. Чтобы замять это дело, штабу пришлось подарить спесивому феодалу почти новенький Газ-69. Но ходили упорные слухи, что бравый каперанг давно влюблен в прапорщика Наташу, простую шифровальщицу из Ростова, и она вроде бы отвечает ему взаимностью.

Почти затихшее слева сражение вдруг напомнило о себе грохотом новых разрывов. В небе, с моей стороны, стремительно сформировалась внушительная черная туча, и мрачно грохоча, и страшно сверкая молниями, быстро двинулась к нам, увеличиваясь на ходу. Я всадил в нее длинную очередь, но туче было на это глубоко наплевать. Ее разряды уже почти доставали до обшивки. В воздухе резко запахло дождем и озоном, но это меня не порадовало. Кресло бортового стрелка легко могло превратиться в электрический стул. Я вжался в него изо всех сил, поливая тучу из родного и такого близкого мне пулемета. Вот ведь какая тяжелая служба – даже в туалет некогда отойти. Да, очевидно, в этих лесах есть штуки пострашнее драконов-ганфайтеров. Сверху, из боевой рубки корабельных магов, наконец, сорвался лиловый смерч, и, как кнут, со свистом, начал кромсать тучу на куски. Туча в панике пыталась регенерировать, но, поняв, что не успеет, решила выпасть обильными осадками. Причем из одного куска лил дождь, из другого – валил крупный новогодний снег, из третьего – град, из четвертого – лягушки. Что валилось из остальных кусков, рассмотреть было невозможно – обрывки тумана, беснующийся смерч, снег, дождь с градом и падающая рыба сильно ухудшали обзор. Пара крупных кистеперых рыбин шлепнулось мне на бронестекло, а в пулеметный ствол вцепилась зубами большая белая саблезубая пещерная панцирная акула. Она с таким остервенением пыталась перекусить ствол вверенного мне оружия, что я не выдержал, судорожно нажав на гашетку, начал трясти стреляющим пулеметом в разные стороны. От изумления акула разжала челюсти, и ухнула вниз, широко раскрыв пасть.

Облако внезапно исчезло, и я вдруг увидел в прицеле взлетающую летающую тарелку. Вернее, уже не летающую, а стремительно падающую в лес. Пока я пытался стряхнуть акулу и щедро удобрял пулями окрестности, она очень опрометчиво напоролась в тумане на мою очередь. Надсадно ревя двигателем, пилот, пытаясь сбить пламя, сначала сделал бочку, потом, поняв бессмысленность этих попыток, спокойно свалился в штопор, и, отметив место своего падения черным столбом дыма, взорвался.

Я оторопело уставился на этот столб, пытаясь проанализировать раздирающие меня чувства. Во-первых, летающих тарелок, здесь никто никогда не видел. Не водятся они в мире, где не работает электроника. Во- вторых, я где-то такую тарелку уже видел. Хотя я точно помню, что никогда никаких летающих тарелок не наблюдал. С памятью у меня все хорошо. Так что ошибиться я не мог. Придя к подобным заключениям, я загрустил и окинул взглядом поле битвы.

Стрельба почти стихла, только прямо под нами, в развалинах замка, постреливал спецназ. С кем воевали бойцы элитного подразделения «Иван Грозный», мне не было видно, поэтому я стал всматриваться в дымящийся лес, стараясь определить, откуда взлетел таинственный раритет, одновременно сочиняя, на имя командира, рапорт о своем героическом подвиге. Говорят, на фронте давали сто грамм за сбитый. Интересно, а как обстоят с этим дела у нас на корабле?