Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
12
Обстоятельства отъезда Леона из Вены были для меня загадкой, но я заведомо предполагал, что он отправился в Париж вместе с женой и дочерью.
Паспорт № 3814 был выдан его дочери Рут 23 декабря 1938 года, и это, очевидно, подтверждало, что она отправилась вместе с отцом. Под ее фотографией, проштемпелеванной свастикой, в поле, отведенном для подписи, чиновник написал: «Владелец паспорта не умеет писать». Рут было полгода, она обозначена как «младенец» и «без гражданства».
В тот же день Леону по распоряжению главы венской полиции, того самого человека, кто отдал приказ об изгнании, был выдан паспорт № 3816. Леон поставил подпись – крупную, твердую, гордую букву Б. Этот документ, как и паспорт его дочери, позволял ему перемещаться по стране и пересекать границу, обозначая при этом Леона как «лицо без гражданства». Он утратил польское гражданство – столь же внезапно, как получил его в 1919 году – в результате денонсации договора об этнических меньшинствах, о которой министр иностранных дел Польши Юзеф Бек объявил в сентябре 1934 года в Лиге Наций. Утрата статуса обернулась неожиданным благом: как лицо без гражданства Леон получил паспорт иностранца (Fremdenpass), на котором не ставилась огромная красная буква J, метка еврея. Этой метки не было ни на его паспорте, ни на паспорте дочери.
Приказ Леону покинуть территорию Рейха от 25 ноября 1938
Третий паспорт, очевидно, был под номером 3815 на имя Риты, но его я не обнаружил. В бумагах Леона сохранился другой паспорт на имя Риты, выданный намного позже – в августе 1941-го, почти через три года, и номер у него другой. Рита осталась в Вене присматривать за своей матерью – по крайней мере, так мне объясняли. Я-то думал, супруги расстались ненадолго, но теперь убедился, что разлука длилась три года. Как Рита выбралась из Вены во второй половине 1941 года? Ее кузен Эмиль, уехавший в сентябре 1938 года, был изумлен: «Это тайна и всегда оставалось тайной», – тихо сказал он мне. Знал ли он, что Леон и Рита уехали из Вены не вместе? «Нет, а так было?» – переспросил он. Знал ли он, что Рита оставалась в Вене до конца 1941 года? «Нет».
Я пытался проследить судьбу паспорта № 3815, но безуспешно. Скорее всего, он был выдан Рите, а затем аннулирован как неиспользованный. Любезный юрист из немецкого Министерства иностранных дел проверил и ничего не нашел в федеральном архиве. «Представляется почти невероятным, чтобы это личное дело сохранилось в публичном архивном фонде Германии», – писал он мне.
Но и паспорта № 3814 и 3816 таили свои неожиданности: оказалось, что Леон уехал один, без дочери. Единственная печать в его паспорте (валютного отдела венского банка) датирована 2 января 1939 года. Больше в паспорте нет никаких отметок, и невозможно установить ни когда Леон выехал из Вены, ни какой он выбрал маршрут. В паспорте же его дочери стоит штамп, указывающий, что она покинула Австрию намного позже, 22 июля 1939 года, и на следующий день пересекла границу Франции. Поскольку она ехала не с отцом, возникает естественный вопрос: кто же доставил младенца во Францию?
«Я понятия не имею, как твой дед выбрался из Вены, – сказал мне кузен моей матери Эмиль. – Ни как он вытащил оттуда твою мать, ни как твоя бабушка сумела спастись».
