Снежная история. Путешествие к любви

Глава 3. «Рельсы, рельсы. Шпалы, шпалы…»

Потребовалась пара секунд, чтобы я пришла в себя и предприняла попытку подняться.

Оказывается, упасть лицом в снег – не самое приятное, что может произойти в жизни. Я думала, что он мягкий, пушистый, воздушный, но… Ой, прощайте мои иллюзии! Вместо этого я упала в нечто обжигающе холодное и колючее. Первым делом я проверила нос и зубы – кажется, целые. Это радовало.

Почти сразу я почувствовала мороз на щеках, шее, груди. Когда я выбегала из вагона, конечно же, не застегнулась, и уже тем более не подумала про шапку.

Теперь жалела. Сильно.

В волосах запутался снег. Я стряхнула его с головы и одежды. Вспомнила про шарф. Обожаю длинные широкие шарфы. Кажется, первый раз в жизни моя любовь спасала меня. И грела… Я накинула его на голову, обмотала вокруг шеи и потеплее завернулась в пальто.

Но самым страшным было ощущение, что мою спину прожигают сотни глаз. Я уже морально приготовилась отвечать на заливистый смех и едкие шуточки попутчиков, но, к моему удивлению, никаких хихиканий не раздалось. Более того, было чересчур тихо.

Вдох. Выдох. Собралась с силами и повернулась…

Почему я не сделала этого раньше? Страх – ужасная вещь, а страх общественного мнения – одно из самых худших, что может быть в душе человека.

Я протерла глаза, не веря им.

Мы остановились на «Морской», которая располагалась у самого моря. У меня даже была тайная мечта летом встретить рассвет, сидя на песке.

Теперь же вокруг был снежный лес. Голубые ели утопали в сугробах. Их лапы покрывал снег, точно сахарная глазурь крыши пряничных домиков.

Экспресс пропал.

Я тупо уставилась бессмысленным взглядом в стройный ряд заснеженных деревьев, между которых виднелись темные просветы, заполненные сероватым от теней снегом.

Голова отказывалась соображать. Щеки горели. Пальцы заледенели. Изо рта валил густой пар. Мысли рождались очень медленно.

Я оказалась на перроне.

Низкая платформа. Старые чугунные фонари светили мягким белёсым светом. Местами из-под снега выглядывала серая плитка. Дорога с двух сторон убегала глубже в лес. Рельсы заржавели, но, как ни странно, они не утопали в сугробах.

Низкое тёмное небо хмурилось. Из него продолжал сыпать, как мука через сито, снег.

В заторможенности мыслительного процесса есть одна положительная черта – страх и паника приходят не сразу.

Продолжая осматриваться, я рискнула сделать несколько шагов, но… не успела. Сверху меня что-то придавило. Это что-то было большим, тёплым, живым и очень тяжёлым.

– Вот же… – раздалось сверху.

– Вот же… – простонала я, судорожно хватая воздух.

– Вот же… – протянул голос сбоку, плюхаясь рядом.

– А.. га… с… м… – промычала я, жуя снег.

– Кирилл, ты, кажется, на ком-то сидишь.

И сразу полегчало.

Я, продолжая лежать, повернулась лицом к небу, жадно вдыхая морозную свежесть. Вдох. Выдох. Фу-у… Изо рта вырвалось облачко. На ресницы падали снежинки. Боги, как красиво. На мгновение показалось, что это не снежинки, а миллионы балерин кружатся в замысловатых па, привстают на цыпочки и вновь кружатся.

– Эй, Лиз, – сказал Кирилл, отряхивая снег, – девчонкам нельзя на снегу долго лежать…

Я повернула голову. Парни протягивали мне руки, чтобы я могла опереться и встать.

– Я сама, – пробормотала, выкарабкиваясь из сугроба, где остался отпечаток, подозрительно напоминавший ангела. – Вы что здесь делаете?

– Не рада? – усмехнулся Кирилл. – Девчонки переживали за тебя. Ну, там, – парень подул на пальцы, – старики, письма, вечер. Побоялись, что ты в историю вляпаешься. Как в воду глядели. Кстати, здесь, это где?

– Без понятия… Краса… Игорь, ты что там делаешь?

Честно говоря, я была в какой-то мере рада его видеть. Нет, конечно, теперь придётся терпеть его дурацкие шутки, но с шутками-то веселее. Правда?

«Хватит улыбаться, – сказал Внутренний голос. – Сейчас не та обстановка. Больше подойдёт изумленное лицо». И правда.

Я вновь осмотрелась.

Игорь уже пробежался от одного края платформы к другому.

– Тихо и пусто, – сказал он. – Как же холодно! Интересно, почему мы здесь оказались?

– Потому что Лиза пошла за письмом. Где оно? – ответил Кирилл. Его щеки и нос были ярко-красного цвета.

Мы принялись стремительно разгребать снежные завалы в поисках пресловутого жёлтого конверта. Скорости, с которой мы расчищали перрон на месте падения, позавидовали бы все дворники мира. Наконец, письмо нашлось. Кирилл вытащил его, отряхнул от снега и повертел в руках.

– Ничего. Ни имени. Ни адреса. – И он распечатал конверт. Внутри оказался сложенный вдвое лист бумаги. Кирилл удивленно рассматривал его со всех сторон. – Просто лист? – спросил он, округляя глаза и приподнимая брови.

– Дай мне, – сказал Игорь. – Чистый… – подтвердил он.

Кирилл посмотрел на него исподлобья.

– А в моих руках было непонятно? – спросил парень, вырывая лист обратно и пряча его во внутренний карман куртки.

Мороз давил. Ноги и руки леденели.

– Мне неловко прерывать ваш диспут, но… холодно! А что делать – непонятно!

– Надо двигаться, – сказал Кирилл. – Куда-то идти. Хоть в каком-нибудь направлении. Сейчас главное отсюда выбраться. Потом подумаем что это за место, как здесь оказались и почему…

– Предлагаю пойти по рельсам, – сказал Красавчик.

Мне не понравилась его идея.

– И куда мы придём? А главное – когда?

– Хорошо, твои предложения?

Я пожала плечами. Парни ожидающе смотрели на меня.

– Можем подождать помощь здесь, – робко предложила, но, заметив на лицах обоих одинаковое выражение из серии «Мы были лучшего мнения о твоих умственных способностях», махнула рукой. – Пусть будет по-вашему.

Мы осторожно спустились с перрона и встали на железную дорогу.

Я посмотрела в обе стороны.

– Какая разница? Вперёд… Назад… – сказал Кирилл, сделал шаг и пропал.

– Кирилл, – выкрикнули мы одновременно с Красавчиком и, переглянувшись, тоже сделали шаг.

Всё вокруг пришло в движение. Деревья проносились мимо с такой скоростью, что я видела лишь чёрные полосы. Я летела вдоль железнодорожного полотна, повторяя его изгибы, подъёмы, спуски. Причем ветер совсем не чувствовался. Это были ни с чем несравнимые ощущения. Как будто я ехала в сверхскоростном поезде, только без стен…

Полёт закончился также внезапно, как и начался. Я упала на что-то мягкое.

– Кхм… – сказал Кирилл. – Лиз, мне больше понравилось быть сверху.

Я поспешно слезла с расплющенного тела парня, отмечая, что покраснела. Хорошо, что при таком морозе это незаметно.

Мы оказалась на другой станции. Такой же глухой, как и первая.

Хотя нет, разница определенно была – от перрона, на который нас выбросило в сугроб, была протоптана тропинка, уходившая в лесную чащу. Причем её еще не засыпало снегом.

– И куда теперь? – спросил Игорь. – Лиз, а твой шарфик, кстати, никак нельзя поделить? У меня скоро уши отмерзнут.

– Вот ещё, – огрызнулась, капризно завязывая шарф как можно крепче. – У тебя капюшон, между прочим, есть!

– Предлагаю идти по следам, – сказал Кирилл.

– В лес? – переспросила, всматриваясь в кромешную тьму. – Я не хочу в лес. Давайте пойдём дальше. Возможно, на следующей станции будут люди.

– А если нет? Здесь – человеческие следы. А что там дальше, мы не знаем. Игорь, твое мнение?

– Путешествуя по дороге, мы можем не дойти до людей. Надо догнать человека и спросить, где ближайшая деревня или город. Может, он развёл костер. Мы бы согрелись и пошли дальше.

Скрипя зубами, я пошла за ними вглубь тёмного леса. Ноги по колено проваливались в сугробы. Шарф постоянно съезжал с головы, я останавливалась и поправляла его, тормозя движение.

– Это по вашей вине мы замерзнем в непонятном лесу или нас съедят волки! – проговорила я, шмыгая носом.

– Это по твоей вине мы непонятно где! – парировали парни.

Как ни странно, нам везло. После получасового блуждания по лесу мы добрались до маленького охотничьего домика. Он находился на краю поляны, утопавшей в сугробах и окружённой высоченными елями.

В лесу было темно, и окна домика стали для нас огнями заветного маяка. Парни решительно направились в сторону «спасительного тепла», а вот я…

– Лиза, ты чего встала, как вкопанная? – спросил Кирилл, подходя ко мне.

Я действительно замерла на краю поляны и не решалась выйти из своего укрытия – толстенного ствола ели, от которой пахло смолой. На пару секунд я прижалась щекой к коре, чтобы вдохнуть этот фантастический запах. За время дороги я успела немного согреться, теперь мороз опять напоминал о себе.

Я посмотрела на домик: маленький, деревянный, из его трубы валил, прижимаясь к земле, сероватый дым. К одной из стен приделан навес, под которым сено и дрова.

Я подула на свои окоченевшие руки с уже синеватыми ногтями. Изо рта вместо теплого дыхания повалил густой белый пар, осевший инеем на коже.

Ещё немного – и все труды пойдут насмарку. Ещё немного – и точно окоченею, но почему-то пойти вперёд я не решалась. Именно тогда, когда до столь желанного спасения оставалось всего несколько шагов, сработал проклятый инстинкт самосохранения.

Я смотрела на мягкий оранжевый свет, обвив руками ель, и, как последняя дура, размышляла: идти или нет?

– Лиза? – услышала голос Кирилла.

Я отрицательно помотала головой.

– Так, Игорь, похоже у нас проблемы. У нашей умняшки замёрз мозг.

– А вдруг там разбойники? – спросила, продолжая рассматривать домик. – Или, если здесь возможны чудеса, то почему бы там не жить какому-нибудь оборотню, или как в песне про лесника, знаете? Запустят, обогреют и братьям-волкам скормят. – Я посмотрела на тропинку. – Может, вернёмся? Глупая была идея пойти вот так просто в лес по чьим-то следам…

– Глупо стоять и слушать этот бред, – сказал Кирилл. – Так, даю тебе уникальное право выбора: либо ты идёшь сама, либо мы тебя потащим.

Руки в карманах уже не согревались. Ног я почти не чувствовала.

– А вдруг там… – упорствовала я, когда из-за деревьев вышел чёрный силуэт с желтыми глазами.

– Р-р… – раздался низкий рык.

Волк замер, принюхался, а потом завыл.

– Накликала, – сказал, кажется, Игорь.

– Мамочки! – прошептала, прячась за спины парней. – Я не вкусная.

А потом что было сил, неведомым образом пробудившихся во мне, побежала к домику.

– Я тоже, – услышала Красавчика, поспешившего за мной.

Кирилл молча замыкал наш бег.

– Помогите! – кричала я осипшим голосом. – Помогите!

Показалось, что занавески на окнах колыхнулись.

Дверь открылась. В проеме показался мужской силуэт. Он бросился к нам. Что-то в нем было знакомое. Такое… такое невероятное, волнующее… Я споткнулась и упала, обессиленная от холода, снега и эмоций.

– Лиз!

Я была почти без сознания, но почувствовала, как меня схватили руки и потащили к домику. Оказавшись в тепле, ощутила, как кто-то снял с меня пальто, ботинки, уложил на что-то мягкое, накрыл одеялом и дотронулся до моего лба.