Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Глава I
Не сотвори…
Виктор проспался, привел в порядок внешний вид у крана с водой, и настроился завершать, весьма активно, удачный вечер встречи выпускников.
К полуночи половина одноклассников разъехалась по домам, жалея будить ведущего, бодро храпящего на диване.
– Ребята, не расползайтесь! Останьтесь на полчасика… – упрашивал Виктор каждого, желая показать запланированное шоу. – Вас ждет сюрприз! Не пожалеете! Я что, зря старался? Удружите еще разок.
Он потащил нас за руки на танцпол, остальных окликнул громко, будто командир по строевой подготовке. Со всех щелей и закоулков выползали одноклассники, окружая заводилу Виктора.
Он вытянул в центр Егора, всучив ему клетку с голубями, и скомандовал Костику: «Включай прожектор!».
Егор вынул голубя и сунул его мне в руки, другого взял себе.
Последним из могикан, выстоявшим в борьбе с зеленым змием, раздали хлопушки с конфетти и бенгальские огни.
Те, кому достались бенгальские огни, должны были их поджечь, а кому хлопушки, – выстрелить в момент полета голубей. Никто не смел ослушаться.
Ладони ощутили птичье сердце, бившееся в ритме страха. Сквозь призму света я разглядела каждое пёрышко.
Статные голуби, коронованные венчиком, поразили белизной оперенья, и зачаровали веером кружевных хвостов. Пернатые были прекрасны, будто ангелы, спустившиеся с небес.
Ритуал погонять голубей нарушил гармонию жизни птиц, ради прекрасного шоу. На счёт три муки голубки закончились. Освободившаяся из плена, птица поднялась под купол, хотя для голубей такая высота не предел, они летают до разреженного воздуха.
Моя душа, казалась, улетела в паре с голубкой. Оставив нынешние задачи, мысли вернули меня в студенческую жизнь, где правила безмерная свобода.
Клетка исчезла, растворилась, мысли о заточении развеялись. Голубь, вскружив голову, в мгновенье превратился в символ свободы, которую я нежданно приобрела. Произошло чудо. Жаль, что я не поняла, что свободна и уже давно.
Вернув независимость, я боялась ее потерять.
Егор с восхищением следил за белоснежками, и вскоре они уселись на карниз. Голуби, подгоняемые возгласами «Ура-а!», хлопушками, свистом и аплодисментами, снова взлетели и понеслись по кругу, доставляя радость окружающим.
Голубка парила, распушив ажурный хвост. На мгновенье, заострив взгляд на белесом ангеле, я видела, как остановилось время. Будто густой кисель, оно тянулось, и жизнь виделась как в замедленном кадре. Крылья выписывали траекторию так, что было видно, как колыхаются нежные перышки на ветру. Однако мысль осталась быстра, и молнией пронзила сердце:
– Не много ль птиц?..
Абрис голубки увеличился, вырос до размеров лебедя. Зачарованная преобразованием птицы в ангела, я боялась пошевелиться. Но картинка рассыпалась, когда птица, сложив крылья, упала камнем на кафельный пол.
Испуг вернул в сознание. Пересохшее горло сбило дыхание. Я ухватилась за Егора, чтобы не упасть. Нескончаемый шум одноклассников пробудил от мистического забвенья. Наверное, спиртное затуманило голову. Со мной явно происходили экстраординарные вещи. Как узнать, что именно?
Голуби, пролетев пару кругов, приземлились.
Егор позаботился о моем шатком состоянии и усадил. Головокружение прошло.
«Исцели себя сама!», – завертелась в голове аффирмация Луизы Хэй. Она помогла забыть о птицах и переключиться на позитив. «В нынешней жизни мало радости, подумаю о Егоре», – заключила я.
Мне нравились перемены. Наслаждаясь свободой, прогулкой по аллее вдоль склона, торжеством, фейерверком и дружелюбной атмосферой, я радовалась, что день перемен оказался долгим, утолил жажду весельем, избавив от одиночества.
Пообещав друзьям не пропадать, я простилась, заверив, что явлюсь на встречу через год. Взгрустнув, что вечеринка окончилась, я села в такси. Всему есть конец и развлечениям тоже. Незабываемые впечатления, я спрятала в сердце. Пора возвращаться в реальность.
Машина неслась по тоннелю глубокой ночи, раздвигая светом фар темноту пустых улиц, спящих после дневного кошмара. Свет витрин и реклам наигрывал цветную симфонию, одинокие такси подбирали запоздалых прохожих. Очищенные уборочными машинами тротуары, дарили городу влагу после жаркого дня. Тёмная река асфальта, сверкая фонарями в редких лужах, несла меня к раздумьям.
Таксист, поймав радиоволну со спокойной музыкой, изгнал тишину. Резвая езда по ночной дороге сокращала время на размышления.
До брака я знала любовь, как зыбкую разновидность счастья. Будучи замужем, я поняла, что брак – это список вакансий. По желанию стань режиссёром, продюсером, воспитателем, банкиром, шеф-поваром, гувернанткой, мойщиком окон, кем хочешь… и я заняла часть вакансий, не рассчитав силы.
Возложив воз обязанностей на себя, я ждала помощи от мужа, мечтала услышать одобрение. Упиваясь самопожертвованием и ощущением, что в меня верят, я не заметила, как пролетели годы. Сменяя сезоны, изменились привычки, желания, мечты и характер. Каждый год оставил возрастные отметины морщинками и сединой.
С появлением дочек Катерины и Дашки увеличились заботы, и каждый прожитый день привносил немало хаоса в семейные отношения. В трудностях мы, незримо, теряли свое я.
Жизнь мужчин была проще, так мне казалось. Склонность к нарциссизму сильного пола раздражала меня, как быка красная ткань. Уязвленное самолюбие вызывало зависть к тому, как мужики с достоинством стареют. Ни одна женщина не осудит их за пивной живот, поседевший волос и индифферентность.
У женщин жизнь сложнее. Стоит появиться морщинке, как жизнь превращается в трагедию вселенского масштаба.
Для меня трудные времена с внешностью наступили, когда родилась Катюша – первый ребёнок. Суеверия, что нельзя стричься при беременности и окрашивать волосы, превратили причёску в неопрятный пучок.
Неумение обращаться с малюткой выбило из колеи. Следить за внешностью не получалось и я походила на запущенный сад.
Жизнь принадлежала дочке, пока я кормила грудью. Все реже я слышала от мужа сравнения с цветком и стройной ланью, в небытие ушли оргазм и страсть. От беременности фигура потеряла форму. Незавидная внешность портила настроение. По утрам я вполне соответствовала стойкому определению «упала с сеновала, тормозила головой». По причине набранных килограммов одежда не налезала. Шутка ли плюс двадцать килограмм. Для шмоток катастрофически не хватало денег. Рядиться в мамины устаревшие наряды, хотя и дорогие, стало обыденной привычкой.
Одежда оказалась не главным злом в проблеме отношений.
Адам не спешил домой. Задерживаясь на работе, превратился в трудоголика. Все реже я слышала комплименты; поцелуи сократились до катастрофического минимума. Хорошо, если муж не ходил налево, пока я была в декретном отпуске.
Разрушительная ревность добавила, домохозяйке, психологических причуд, изменив восприятие действительности и отношение к супругу. Как результат – неудовлетворённость жизнью.
Спустя годы мы преодолели трудности на пути к счастью. Сложности семейного бытия остались позади.
И снова! Разлад! Душевная боль, незаживающая кровоточащая рана, с каждой каплей укорачивала жизнь. Получив удар в сердце, когда невозможно вздохнуть, я умирала. Остался один путь – жить с болью, пока врач не удалит причину.
Где же тот доктор, который спасёт от гноящейся раны? Я, как могла, держалась из последних сил.
Грустные воспоминания заполнили пустоту, а множественные хочу! смягчили боль.
Хочется счастья на двоих, поровну каждому, мне и Адаму.
Хочу! Вернуться в юность, ощутить её задор. Заблудиться в осеннем лесу. Найти путь к счастью. Радоваться. Путешествовать с песнями у костра. Драться подушками, хохоча до изнеможения, а затем мучительно выбирать из волос пух. Танцевать до упада под «Bony M». Засыпать в обнимку с игрушкой. Нежиться в постели. Щеголять в яркой рубашке. Ловить влюблённые взгляды. Согреться от чая с корицей и ванилью.
Хочу! Букет из жёлтых тюльпанов. Смотреть фильм и хрустеть попкорном. Хочу понимать без слов. Слышать одну правду.
Хочу! Шарф на озябшие плечи. Спрятаться в мыльном пузыре и, лопнув его изнутри, приобрести свободу.
Хочу! Лёгкой усталости от работы. Свободного времени для игр с детьми. Искренних отношений с мужем.
Хочу! Поцелуев до обморока, слёз от счастья, любимого рядом.
Мечты бессовестно пьянили, время пролетело со скоростью шин, вот так бы и ехала до остановки «Счастье».
Высотный дом встретил тёмными окнами, за которыми прекратило биться сердце семьи. Я съёжилась от жуткой мысли. По стенам дома гуляла чёрная бесовская тень. Заглядывая в окна, словно сторожил, она следила за жителями. Во мраке ночи двор не подавал признаков жизни. Сердце трепетало, отчаянно призывая на помощь «Скорую», чтобы реанимировать застывшее в коме пространство.
Разряд! Ещё разряд! И тысячи вольт прямо в сердце, чтобы забилось. Есть дыхание! И потекла бы по этажам жизнь, зажигая в окнах каждой семьи свет. «Ура!» Жизнь спасена, она бьётся в артериях ключом.
Пелена радости спала, обнажив печальную действительность. Мной двигал стандартный набор условных рефлексов.
Подъезд, лифт, дверь, холодильник, кефир, диван, телевизор. А на одном из каналов ток-шоу со скандалом, как будто в жизни мало склок.
Скучно жить?
Включи «ящик» и наслаждайся бреднями.
Участник был знаменит. Проявляя несдержанность при взятии интервью, он пустил в ход руки, поколотив неопытную журналистку.
Спор оппонентов походил на лай собак. Каждый гавкал свою партию, стараясь перегавкать всех и каждого.
И чему такие шоу учат новое поколение? Ведущий бегал, будто рефери по рингу, подсовывая микрофон под нос каждому выступающему.
В студии выказывали недовольство звездой. Шоу подходило к концу, но разгоревшиеся страсти не утихали.
Наголо бритый, уверенный в собственной неотразимости качок, размахивая кулаками, словно кувалдами, прорвался к герою и пробасил:
– Набить бы в честной драке твоё гламурное рыло! – быстро остановленный прямо по центру студии секьюрити, такими же качками, как и он, был с трудом усажен на место.
С места вскочила дамочка в строгом чёрном костюме и призывно, ровно вождь пролетариата, плотно сжатой ладонью резала ребром пространство и кричала:
– Надеть в телогрейку его и на лесоповал, по уши зажравшийся! Сидит, нюни пускает перед телекамерой! А когда бил, о чем думал? – ряды одобрительно зашумели.
Болезненный щуплый блондин вырвал микрофон:
– Только чмо может избить женщину! – видно было, что истощённый мужчина женщин не бил, скорее они прикладывали руку к его телу.
Люди, не дожидаясь микрофона, орали наперебой, создав гулкое волнение в студии.
– Ты психопат! Не зря отсиживался в психушке, – возмущался юный очкарик.
– Он король! Ему нет равных по таланту в мире шоу-бизнеса. Все вы завидуете ему. Он затмил всех. А вы топчете его имя и раздуваете скандал. Кстати, кроме синяка на ноге, больше следов избиения не видно, – брызгала слюной взлохмаченная фанатка, лет шестидесяти, видать влюблённая по уши в кумира.
Ведущий подсунул микрофон девушке с пышными формами. Выступление походило на саморекламу. Она привлекла внимание не только рядом сидящих и смотрящих телевизор мужчин, а может даже и самого певца.
– Вспомните историю с Майклом Джексоном. Было расследование и тянулось годы. Король сам разберется, как ему жить в обществе. Никто не поможет.
Женись, и я рожу тебе пару красавцев, как ты. Я готова пожертвовать телом ради семьи, – зал не отрывая взгляда от эффектной дамы, завыл у-у, артист смутился и промолчал.
Женщины рьяно защищали драчуна. Видимо сами не раз получали от мужей и прощали побои.
Шоу злило, распущенность звёзды возмущала до глубины души.
Даже если это пиар, то весьма неудачный.
Власть королей осталась в истории. Двадцать первый век не даёт права распускать руки королям с надуманными регалиями. Более великих людей судили и привлекали к ответственности.
Какое счастье, что мне достался лучший из мужчин. Адам даже не мыслил поднять руку на женщину.
Нельзя терять такую любовь! Не слишком ли пауза затянулась?
В телешоу дебаты продолжились.
– Знаете истину, – «не судите, да не судимы будете!» – рявкнул кто-то, не дожидаясь микрофона.
Склока напомнила анекдот:
Хлорка убивает всех известных микробов,
А остальные тупо живут без своих кумиров.
Пора навести чистоту в шоу-бизнесе хлоркой, и наконец-то жить без кумиров.
Недавно в сети я вычитала стихотворение неизвестного автора. Я много раз пыталась заучить четверостишье, которое вскрывало проблемы общества. Душа отвергала текст, боясь запятнаться.
Люди! Вы меня поражаете!
Друг друга гробите! Бездумно рожаете!
Халявы ищите! На бабки разводите!
Перстнями тычете. Бля…ей заводите.
Шмотки скупаете, заводы, золото!
Детей бросаете, ещё кого-то там…
При этом ищите правды, надёжности,
Людей искренних и любви по возможности.
Во! Простота. До слёз прикольная!
Вы ждёте того, что для Вас похоронено.
Суматошный день, скандальное шоу, вино, вечер встречи с одноклассниками, дебаты в парикмахерской, беседа с подругой в магазине одежды, превратили мысли в кашу. Голова гудела, гулко звучала нотой дрон тембром диджериду, древнего духовного инструмента аборигенов северной Австралии.
Мне не спалось из-за неспособности объять прошедший день.
Черт с ним, со сном! Понежусь в ванной.
Отражением в зеркале я осталась довольна. Для средних лет я выглядела сногсшибательно.
Беременность далеко позади, тело восстановилось быстрее, чем после первых родов, да и опыт имел значение. Я сомневалась, что причина расставания с мужем, – мои красивое тело и внешние данные. Причина явно в ином.
Сбросив пахнущую табачным дымом одежду, от которого не спасали даже духи, я вспенила воду, включила функцию гидромассажа, музыку и окунулась в мир тепла и комфорта, вытряхнув муть из головы.
Нет мне покоя, даже в бурлящей воде. Прерванные в такси мысли вернулись в бедную голову.
Было ошибкой брать ответственность за происходящее в семье на себя. Зачем надо было навязывать Адаму свое видение жизни. Ослепленная идеями обогащения, я забыла, что Адам сильная личность. Он деликатно самоустранился, дабы не противоречить. Пользуясь свободой, я играла роль рассудительного и мудрого родителя. Женская глупость не знала границ. Раздор не заставил себя ждать.
Распланированная жизнь рухнула.
Теперь я не думала о будущем, оно не просматривалось ни под каким углом. Надо было следовать чувствам, а голый расчет угробил их.
Непомерным желанием владеть придуманными благами, я мучила мужа. Очевидно, что гармония несоизмеримо дороже материальных ценностей. Что мешало мне довериться судьбе, расслабиться, стать по-женски легкомысленной, открытой и капризной? Сама виновата…
Пьянящая нежность тёплой воды с пузырьками оставила затею примириться с Адамом сию минуту. Только хладнокровие поможет здраво рассуждать о проблемах. Было жаль, что я редко говорила Адаму, как он мне дорог, как я нуждаюсь в нем, как не хватает душевного тепла. Уплыли нерастраченные чувства, я не заметила, как очерствела. Серость семейных отношений навеяла скуку. Чаяния сошли на нет. Гармонию сменила дисгармония. Уязвленная гордость пустила под откос запрограммированную жизнь.
Куда улетучилась любовь? Где эротика чувств и ожидание чуда? Ответа не было.
Найти замену Адаму представлялось трудной задачей, потому что требования верной жены, заботливой матери и помощницы высоки. Ад выдержал проверку на совместимость, и жил в каждой клетке моего сердца.
Ждать принца на коне, – неконструктивная идея.
А какие чувства испытывал он? В чем видел наше счастье? Почему я не спросила, не полюбопытствовала, хотя бы ради шутки?
Желая знать правду, я терялась в догадках. Глубокие чувства, брак не по расчёту, дружба, переросшая в любовь, – главный критерий прочных уз.
Да здравствует любовь на века! До последнего вздоха! К черту логику! Чужие советы! Интуиция подскажет.
Ветер перемен всколыхнул пламя страсти. Я слышала голос собственного сердца и на ум пришли слова Л.Толстого: «Спокойствие – это душевная подлость».
Со сладкими мыслями о предстоящих переменах, я погрузилась в сон.
