Частная практика. Психологический роман

Натали Монт – поиски решения

Всю неделю на Ярославке ужасные пробки, и путь в Валентиновку невыносимо долгий. Натали бросила сумку в прихожей и пошла искать сына. Алеша сидит в кабинете на диване рядом с няней и изучает карту Земли. Няня перечисляет названия океанов:

– Это Индийский, это Атлантический, это Тихий…

– А где Громкий? – интересуется Алеша.

Няня с усталыми глазами отвечает:

– Ну вот и мама пришла.

Алеша кидается навстречу и, обнимая за колени, отчитывается:

– Я сам себя сегодня слушался, я – молодец! Няня не плакала! – Сын прыгает вокруг, обнимая за ноги и продолжая докладывать: – Мама, у меня очень взрослая идея: кататься с горки, кидаться пистолетами, чинить трубу и убивать акулу!

Грустное путаное настроение сразу переменилось: сын радует и веселит. Единственный мужчина, которого она любит без всяких оговорок. Когда Алеша родился, Натали помолодела на десять лет и поняла: вот и родился главный мужчина в ее жизни! Сын похож на нее в важных и принципиальных мелочах: обожает фрукты и живопись.

Натали много размышляет о современном мире, где половая идентичность утратила ясные очертания. Как воспитать «настоящего» мужчину? Такого, чтобы потом женщины говорили ей «спасибо». Ну и чтобы маму любил так, как хотелось ей: преданно и нежно.

Алеша продолжает рассказывать, обнимая за ноги:

– Мама! Сегодня в садике на обед давали крыс! На обед – вареные, на ужин – жареные! Натали покатилась со смеху. Алеша ненавидел есть в садике и каждый день придумывал новые истории.

Она учила сына нежности. Говорить правильные слова: «я люблю тебя», «я твой», «дай я тебя поцелую, дорогая». Сердце таяло. От мужа такого сроду не слышала. А с отцом и вовсе не была знакома. Алеша проявлял искренний и напористый интерес к дамам. Требовал, чтобы мама вышла за него замуж. Возмущался, услышав отказ. Ему исполнилось четыре, и он стал хозяином в семье. Муж часто уезжал в длительные командировки, а когда приезжал, баловал сына без меры. И совсем не воспитывал.

Алеша уверенно претендовал на лидерство и не боялся драться с уже взрослой сестрой. Вера – дочь от первого, «тренировочного» брака, прозванная Грозой, превосходила в весовой категории брата втрое, что ничуть того не смущало. А Натали тайно восхищало. И даже больно получив пультом по голове от разъяренного сына за выключенные мультики, мать все ему прощала.

С трепетом вспоминала, как беременной воображала, что сын вырастет великим воином и покорит весь мир. Пугаясь явно архаических фантазий, во всем усматривала тайные знаки рождения «настоящего мужчины». Просыпалась в задумчивости – ей постоянно снились мужчины, секс и война. А один сон потряс до такой степени, что пришлось поделиться им с гинекологом. Психолога у нее тогда еще не было. В сонном мире отовсюду вырастали большие члены в эрегированном виде. Гинеколог сказал, что это «от гормонов» и чтоб она не переживала. Ничего подобного во время беременности дочерью Верой Грозой во снах не росло.

Прямо перед родами Алеши на их дачный домик в Валентиновке упала столетняя сосна. Со стороны казалось, что гигантский член дал дому по лбу. Натали и в этом углядела знак свыше. Подозревала, что ее чрево захватила мощная мужская душа и во сне она наблюдает ее внутренний мир.

Долго не решалась признаться психологу в своих возвышенных чувствах к сыну. И лишь после того, как тот заверил ее, что подобные фантазии и чувства являются вариантом нормы и многие женщины мечтают родить «настоящего мужчину», что является наследием христианской культуры и мощных сил бессознательного, успокоилась. Психолог Александр Львович Косулин также уверял, что неумеренная любовь к сыну вполне может развалить ее брак.

На последней сессии ей удалось сформулировать основную проблему: затяжной семейный кризис, который начался после рождения обожаемого Алеши.

Психолог будто слушал собственную историю, так похожи были расклады чувств в их семьях.

До рождения сына Натали жила «овощной жизнью», считала себя «дурочкой», с чем вполне смирилась, набрала десять кило, купила электрогриль и собаку. С лабрадором Конфуцием сложилась тесная эмоциональная связь. Муж ничем похожим похвастаться не мог. Сексом они занимались редко и без вдохновения, «как зубы почистить». И хотя муж и хотел ребенка, но, как казалось Натали, «чтобы галочку поставить». Сейчас, когда семейный кризис вылился в обоюдных романах на стороне, уговаривал ее родить еще одного. Еще одну галочку поставить и уже ни о чем больше в жизни не думать. С тремя детьми женщины не уходят. Натали хоть и считала себя «дурочкой», но в эту ловушку попадать не собиралась и ответственно пила противозачаточные.

Сын вдохновлял. Похудела, похорошела, занялась пением и астрологией. Внимательно следила за ретроградным Меркурием и составляла гороскопы про арт-бизнес. Продажа современной живописи доход приносила нерегулярный, но независимый от мужа. И еще Натали постоянно влюблялась.

С удивлением узнала от психолога, что, возможно, ее чувства к сыну приняли «дублирующий» оборот, ища более подходящий объект. В ее чувствах к мужчинам было много материнского. Удивляясь себе, рассказывала, что влюбляется в похожих друг на друга мужчин. Долго выясняли, что к чему. Сначала вполне невинное чувство к возвышенному инструктору по йоге с тонким носом, любящему разговоры про свободу от привязанностей. Потом уже серьезный тайный роман с Тимофеем, старшим братом ее друга Семена. В чертах Тимофея также присутствовало изящество. Он любил жаловаться на непонимание и одиночество. Еще на бывшую жену, с которой постоянно ругался на тему воспитания сына. На маму, с которой никогда не был близок. На брата, которому все легко доставалось.

А потом закрутилось круче. Натали влюбилась в клиента. Картины он скупал оптом. Был женат, богат и торговал вином.

За сыновей замуж не выходят, замечал Косулин с улыбкой и предлагал работать над отношениями с мужем. Мол, так и устроено, что от сына надо бы вернуться к мужу. Восстановить общность, опять полюбить… Натали с отвращением качала головой. Говорить на терапии о муже отказывалась. С любовниками чувства били ключом, голова ломилась от мыслей, а сердце от чувств. Так интересно, живо, захватывающе! А с мужем? Что можно изменить? Похороненные в прожитых годах обиды и неудачи чуть что всплывали между ними в ссорах. У каждого был огромный неоплаченный счет друг к другу.

Натали обвиняла мужа в том, что он поставил интересы карьеры выше семьи. Бросил семью ради работы. А он чувствовал себя глубоко преданным равнодушием Натали к его профессиональной жизни. Кроме всего прочего, узнал сначала про йога-Виталика, а потом и про Тимофея. Холодная война иногда переходила в горячую, тема развода стала главной фигурой в их жизни.

За пять часов до возвращения домой, Натали готовила ужин в секретной квартирке в Малом Левшинском. Уже сделала салат и теперь жарила мясо. Любовник должен был прийти ровно на час тридцать минут. Времени на ужин и секс было в обрез. Все чаще казалось, что их отношения не развиваются и остановились на сексе по расписанию. Про себя Натали употребляла более сильные выражения. Но любовник неумолим. У него дома – страшная жена, нельзя давать ей повод для подозрений, и к позднему ужину надо ехать домой. Завел второй телефон, который отключал перед подъездом дома. Убеждал, что секса с женой нет лет десять. Ни секса, ни любви, только долг и нажитое непосильным трудом. Конечно, врал.

Жизнь наполнилась болезненным чувством унижения. Натали даже не называла любовника по имени. Только «этот». Что и стало темой очередного визита Натали к Косулину.

– Александр Львович, я так несчастна, так злюсь, вы даже не представляете! Вчера он просто пришел на полтора часа, сожрал свое мясо, трахнул меня, подарил кольцо и ушел! Я чувствую себя шлюхой, проституткой!! Он оскорбляет меня, пренебрегает мной. Возвращается потом к жене. Ненавижу его! – Она почти кричала, выпуская подавленные чувства.

Косулин слушал.

– Вы явно расстроены, но что же вы от него хотите? Что вы вообще хотите от этих отношений?

Он задавал ей этот вопрос уже много раз, и ответы каждый раз были уклончивыми.

– Я не знаю! Я запуталась! Сначала все было по-другому. Он обещал мне золотые горы: что мы будем ездить вместе за границу, сделаем бизнес… Я даже хотела родить ему ребенка! Понимаете, ребенка захотела ему родить… Третьего ребенка! Совсем чокнулась! А ему это не нужно. – Оливковые с коричневой сердцевиной глаза сощурились. Натали обхватила руками голову, взлохматив свою модную прическу.

Косулин терпел три сессии, прежде чем спросить, как называется её прическа. Оказалось, платиновый боб, который Натали носила на одну сторону.

Психолог знал, что максимальное количество душевной боли люди испытывают, когда их отвергают биологически. То есть не хотят от них детей. Что в равной степени касается мужчин и женщин. А еще он знал, как сложно мужчинам признаваться в нежелании иметь от конкретной женщины ребенка, признаваться в отсутствии ресурса на детей. Мужчины говорят про деньги и ответственность, скрывая свой истинный биологический выбор, который часто не осознают.

– Это, действительно, очень обидно. Но разве вы сами не отказались разводиться с мужем, когда вопрос стал ребром?

Натали задумалась. Ум высушил слезы.

– Тогда я не захотела разрушать семью. Сын маленький. Муж собрал чемодан и скандал устроил. Дурак! Прощался с детьми, как в театре! Суицидом угрожал. Вел себя как обезьяна. Приматолог хренов.

– Кто ваш муж? Приматолог?

– Да, обезьяны – его лучшие друзья. В Москве обезьяны только в зоопарке. Он нашел грант на работу в Африке. Где-то между Руандой и Угандой, представляете? Собрался уехать на целый год. На год! И нам с детьми, конечно же, надо было отправиться в эту африканскую жопу вместе с ним!

Косулин оживился. Не знал ни одного приматолога, хоть и смежные профессии в некотором смысле.

– А что он там делал? Почему так надолго надо уезжать?

Натали объяснила:

– О, Боже! Там живут гориллы. Горилл на Земле мало, все перевелись. Муж считает, что обезьяны – это специальный вид, задуманный Творцом для карикатуры на человека.

– Приматологи – верующие? – удивился Косулин.

– Ну… не знаю. Кажется, они просто выпендриваются. Сидят на американских грантах в Африке и изучают эти карикатуры. Потом поедут шимпанзе наблюдать. Массовые убийства у шимпанзе его волнуют страшно.

– Массовые убийства?

– Ну да. Они никак не могут решить, нормально ли, что люди настолько агрессивные твари? И ищут у приматов подсказки. Так вот: шимпанзе мочат друг друга стаями. Организуют численное преимущество и нападают на чужаков. Либо просто убивают и занимают территорию и ресурсы. Могут еще отобрать женщин, то есть самок… Капитал и доминирование в Уганде. – Натали рассмеялась. – Мне этот бред не кажется настолько важным, чтобы бросать семью в Москве. Двое детей, вы представляете? У Веры репетиторы, у Алеши – живопись и архитектура. Денег на все это у него нет. На обезьянах много не заработаешь. Он хотел, чтобы мы поехали с ним. В Уганде, мол, дешево. Орал про жен декабристов, представляете? Декабристов! Я чуть не дрогнула. Вдруг поняла, что люблю его. Очень люблю его и не готова потерять. Кому еще нужны мои дети, кроме него? Тимофей как про развод услышал, сразу дал обратный ход. «Этот» вообще детей не любит! У него сын взрослый, внуки скоро будут. И никакого ребенка он не хотел. Это я хотела.

– Вы не поехали к гориллам. Сделали выбор.

– А муж сделал свой. – Натали опять стала задумчивой.

– Да. Хотя мог бы и устроить массовое убийство ваших любовников. Раз уж обезьянам все позволено.

Косулин представил картину в красках.

– Да уж. Мог. Но не стал.

Натали откинула платиновые пряди от лица и совершенно успокоилась. Злость неожиданно улетучилась. Хитрый психолог все же заставил ее говорить о муже.

Косулин помолчал немного.

– Натали, я вынужден задать вам важный вопрос. Без ответа на него нам сложно будет двигаться дальше. А вы сами, независимо от обстоятельств, от отношений со всеми этими мужчинами, хотели бы родить третьего ребенка?

– Хороший вопрос… Очень хороший вопрос. И очень сложный вопрос. С одной стороны, конечно, хочу. Просто хочу без всяких причин. Как животное. С другой, не хочу. Боюсь. И так хлопот много. С теми, которые уже есть. И потом, ребенок должен рождаться в любви, не просто так ведь? А у нас с мужем с любовью не очень. У нас столетняя война. Что это будет за ребенок? Если дети рождаются в войне. Так не должно быть. В моей астрологической карте есть третий ребенок, но от кого – не сказано. Может, из-за этого меня так разносит?

– Может быть. Вы влюблялись три раза за последние пять лет. То, что вы мне рассказали…

– Ну. – Натали погрустнела.

– Виталик, йог, был очень хорош, не женат, детей нет. Но мы с разных планет. Материально и социально. Не пара, что называется. Это мужчины могут уйти к стриптизерше, да и то ненадолго. А мне куда? С двумя детьми? У Виталика в голове Кундалини и свободные отношения. Человек-камасутра. Пеленок и детских садов там точно нет.

– А потом?

– Потом Тимофей. Я его любила всерьез. Красивый сильный мужчина. На первый взгляд. А на деле пустозвон и мальчишка, к тому же раб бывшей жены. Стоило ей свистнуть – сразу к ней бежал. К Олечке. И всегда предпочитал ее и сына мне. Ничего бы не изменилось. Я на вторых ролях не умею!

– Насколько я помню, он предлагал вам жить вместе. Но вы не решились.

– Конечно. Он то предлагал, то исчезал. Сегодня – давай жить вместе, завтра – я не могу разрушать твою семью. Зато меня разрушать он не стеснялся. Я очень быстро перестала ему доверять. Сразу как начались игры. Таким доверять нельзя ни в коем случае! Я вообще не понимаю, как «оно» живет?

Вроде взрослый человек, сын у него хороший… А его слово не стоит ничего!

– Вы сказали – «оно»? – удивился Косулин.

– Да, я только сейчас это поняла! Тимофей не женщина – не мужчина, нечто среднее – «оно»! Здесь и сейчас он на все готов, а завтра у него другое настроение! Я уже давно словам не верю, только поступкам. А поступков не было. Любить его можно, уважать – нет. А как можно с мужчиной без уважения? Сказал – позвоню, не позвонил. Обещал приехать – не смог, тысячи отговорок, одна другой неубедительней. Получается, мужчина я, а не он. Или я его мама, а он непослушный сыночек. Это странно. Говорят, таких сейчас много. Это правда? Нарцы и абьюзеры заполонили постсоветское пространство, как говорит моя подруга.

– Правда. Обычных мужчин полно, но с нарцами и абьюзерами, как говорит ваша подруга, легко организовать драматические отношения. В них будет очень много эмоций, от которых легко впасть в зависимость. Из этих мужчин, другими словами, легко делать наркотики, не нарушая закона. Пережить что-то особенное. Я часто слушаю истории о таких мужчинах. В том числе и от них самих. Ну, и женщины такие бывают, – сказал Косулин веско.

– Я точно «сижу» на эмоциях, тут вы правы. Но я не согласна, что такие мужчины нормальные! Для женщины ускользание, игра – естественно, а для мужчины – нет! Мужчина не может быть безответственным. – Натали непримирима к гендерным ролям. – Я очень долго не могла смириться, надеялась, что он изменится. Мы сто раз сходились-расходились. Очень больно было. Тогда как раз решила, что пора к психологу… Но нет шансов договориться с людьми, которые не умеют договориться сами с собой. Понимаете? – Натали грустно взглянула на Косулина, ища понимания.

– Прекрасно понимаю, – согласился Косулин.

– А потом «этот» … Он женат и разводиться не собирается. Его и так все устраивает. Тайная жизнь, адреналин. Может, он так жене мстит. Я думаю, за брачный контракт, по которому половина бизнеса при разводе ее. Тоска…

– Получается, что ни Виталик, ни Тимофей, ни «этот» – не годятся на роль вашего нового мужа и отца третьего ребенка.

– Получается, так. – Натали недоуменно взирала на Косулина, не понимая, к чему он клонит.

– Возможно, вы сами организуете жизнь так, чтобы не рожать третьего ребенка? Ничего не менять. Все эти сложные комбинации… неподходящие мужчины. Или перебираете, все еще надеясь найти вариант. Может, чтобы убедиться, что лучше мужа никого нет.

– Неподходящие варианты. Это правда. Зачем же я все так сложно устраиваю? Ради драмы? Чтобы жить было нескучно и было что вспомнить? – Натали смотрела мимо Косулина в окно.

– Ну, смысл точно есть. Не до конца ясно, что вы ищете. Меня больше всего впечатляет, что во всех этих мужчинах вы находите что-то общее – возвышенное, изящное, красивое… Вы говорили, что они все спортсмены.

– Да! Точно! Виталик и Тимофей серьезно на спорте «сидят».

– А «этот»? – Косулин усмехнулся.

– О! «Этот» из качалки не вылезает! Меряет себе мышцы каждую неделю. Хвастается кубиками на животе. Хочет, чтобы я ими восхищалась! О триатлоне мечтает. Придурок.

– Ох, вы злитесь на него.

– Злюсь. Но если я сама такого выбрала, значит, меня это устраивало, получается? Тогда чего злиться?

– Нуу… имеете право. Он вас сильно разочаровал.

– И что же я, по-вашему, ищу в них? Возвышенное, изящное? Сильное? Еще нежное! Они все гораздо нежнее меня. Меня это и покоряло. Да, точно! С ними я чувствую нежность. Как с детьми. И спортом давно пора заняться.

Натали задумалась, глядя в окно. Потом продолжила:

– В начале они мне казались другими. В них было духовное. Несбыточное, нереальное. Живое. А потом оно пропадало. И я разочаровывалась.

– А с мужем духовное есть?

– Нет, конечно! Было когда-то. Недолго. С ним борьба и быт. Не получается использовать его в духовных целях. Проблема! – Натали рассмеялась.

Время сессии кончилось, за дверью послышались шаги следующего клиента. Натали положила деньги на столик.

– Интересная сегодня получилась встреча. Есть, о чем подумать.