Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
3
После долгой вчерашней ходьбы сбитые ноги Керрика опухли. Сидя на большом валуне, он полоскал ступни в прохладном ручье. Хотя пятки его с самого детства были покрыты толстой кожей, долго ходить по каменистой почве он не привык. Подошвы ног были порезаны и исцарапаны, и Керрик с опаской ожидал сигнала отправляться в путь. Херилак заметил, чем он занят, и показал на длинную трещину на мозолистой пятке.
– Надо что-нибудь сделать.
Они с Ортнаром носили крепкие и мягкие мадрапы, сшитые жилами из двух кусков дубленой кожи. Под рукой не оказалось подходящих материалов, чтобы сделать подобную обувь и для Керрика, но охотники нашли выход. Херилак разыскал камень, который легко обкалывался, и отбил с него тонкие и острые чешуйки. Тем временем Ортнар снял шкуру с оленя и в проточной воде соскреб с нее остатки мяса. Херилак разрезал ее на части и обернул ноги Керрика, обвязав узкими ремнями.
– Теперь хорошо, – сказал он. – Когда шкура станет жесткой и начнет вонять, мы будем уже далеко отсюда.
Подобрав брошенные остатки шкуры, Керрик обнаружил, что ими можно обернуть бедра, скрепив булавкой из оленьего рога. По примеру Ортнара он очистил шкуру от мяса и только тогда снял мягкий кожаный мешочек, так долго служивший ему. С внезапным отвращением он зашвырнул вещицу в ручей. Та жизнь окончилась навсегда, он теперь – тану.
Отвернувшись от ручья, Керрик тут же споткнулся об ошейник, столько лет пробывший на шее Инлену<. Поводок от него тянулся к ошейнику на его собственной шее. Словно в первый раз увидел он этот блестящий и прочный предмет. С внезапным гневом он хватил ошейником о выступавший со дна ручья камень, потом схватил другой и принялся колотить им по ошейнику.
Вспышка гнева прошла, а на кольце не появилось даже царапины.
Ортнар с интересом смотрел на Керрика, потом протянул руку и потрогал гладкую поверхность.
– Ни царапины, ни трещины. Прочнее камня. Никогда не видел ничего похожего. А вода его не размягчит?
– Нет.
– А горячая, кипящая?
– Не пробовал. В городе мургу нет огня, а без него воду не вскипятишь.
Сказав это, Керрик замер, уставившись на кольцо и гибкий поводок, потом посмотрел на горевший на берегу костер. Не вода, не кипящая вода, а нечто совсем не известное иилане’.
Огонь.
Кольцо не из металла, не из камня. Может быть, оно расплавится, обуглится или станет мягким. И тогда его, может быть, удастся разрезать. Проследив за взглядом Керрика, Ортнар радостно хлопнул в ладоши:
– Почему бы и нет? Огонь поможет. Ты ведь говорил, что мургу не знают огня.
– Не знают.
– Давай попробуем.
Подобрав брошенное кольцо, Ортнар взял поводок и, наклонившись над костром, положил его на дымившиеся угли.
Ничего не произошло. Керрик мрачно следил, как Ортнар вытащил из костра ошейник и стряхнул с него налипший пепел. С гладкой поверхностью ничего не случилось, Ортнар лишь обжег себе пальцы. Не теряя надежды, он поворошил угли палкой. И когда та загорелась, поднес огонь к кольцу.
И тут же с криком выронил ошейник – поводок буквально взорвался пламенем.
Керрик видел только пламя в облаке черного дыма, бежавшее по поводку прямо к его лицу.
Недолго думая он бросился прямо в ручей.
Когда, фыркая и отплевываясь, Керрик выбрался из воды, на руке и груди багровела полоса, там, где его хлестнул пылавший поводок. Ощупав шею, юноша обнаружил короткий кусок, оставшийся от поводка.
Остальное исчезло. Исчезла привязь, на которой он сидел долгие годы. Исчезла. Он выпрямился, не чувствуя ожогов и теперь только ощутив, какой груз свалился с его плеч. Последняя связь с иилане’ исчезла…
Втирая олений жир в обожженную кожу, Ортнар показал на обрывок поводка, свисавший с шеи Керрика.
– Можно отжечь и это. Ляжешь в воду, выставишь остатки поводка, я принесу горящую палку и…
– По-моему, на сегодня хватит, – ответил Керрик. – Пусть сперва подживут эти ожоги.
Ортнар бросил горячее кольцо в воду. Когда оно остыло, охотник с большим интересом оглядел его, поскреб камнем.
– Блестит, как небесный металл. Мургу очень искусны, раз сумели приладить это к тебе.
Он передал кольцо Керрику.
– Его сделали прямо на шее из какого-то животного.
– Оно тебе нужно?
В голосе Ортнара послышалась просьба, однако Керрик предпочел этого не заметить. Но, взяв кольцо в руки, он вдруг ощутил то же отвращение, которое испытал, снимая с себя мешочек.
– Нет. Понимаешь, эту штуку сделали иилане’, мургу. – И он отбросил кольцо, оно с плеском исчезло в воде. – Хватит с меня и второго – того, что на шее. Хватит!
…Охотники уже были готовы отправиться в путь, но Херилак, опершись на копье, все глядел в ту сторону, откуда они пришли.
– Если бы уцелел хоть кто-нибудь из наших – охотник или женщина, то уже был бы здесь, – произнес он. – Мы ведь бежали, как перепуганные женщины. Посидим, подумаем о ждущей нас дороге. Расскажи мне о мургу, Керрик. Что они делают теперь?
– Не понимаю…
– Они пустились в погоню? Или все еще караулят нас на берегу?
– Нет, они уже уплыли отсюда. Здесь они охотились только потому, что взяли с собой мало мяса. Мургу давно собирались сюда, на север, чтобы погубить все саммады. И сразу же вернулись бы на юг. Теперь оставаться здесь им незачем. Раз погибла эйстаа, командовать ими некому. Наверняка была настоящая паника, но теперь все, конечно, уже отправились в город.
– Все ли? А не могли они оставить здесь отряд, чтобы разыскать нас?
– Возможно. Тогда этим занялась бы Сталлан. Впрочем, нет, она была здесь второй по рангу после эйстаа. И она наверняка приказала всем возвращаться.
– Значит, ты уверен, что все они отправились восвояси?
– Почти уверен.
– Отлично. Тогда вернемся на берег.
Слова эти испугали Керрика.
– Но все-таки они могут спрятаться и подкараулить нас.
– Мы – охотники, – проговорил Ортнар, – мы заметим засаду.
– Но нет никаких причин…
– Есть все причины, – властно возразил Херилак. – У нас остались два копья и один лук без стрел. Выпадет снег – погибнем. Там осталось все необходимое. Возвращаемся.
…Охотники шли быстро; Керрику казалось – слишком быстро. Он шел, как идут на смерть. К вечеру они оказались неподалеку от моря, у подножия горы – уже был слышен шум волн.
– Ортнар, пойдешь осторожно, – приказал Херилак. – Неслышно и незаметно. И вглядывайся – вдруг мургу оставили след.
Ортнар потряс копьем в знак согласия, повернулся и исчез между деревьями. Херилак устроился в тени поудобнее и сразу заснул. Керрик волновался: он не думал о сне и все глядел в сторону берега. Ему казалось, что прибрежный лес кишит мстительными иилане’.
Солнце уже опускалось за горизонт, когда из леса донесся птичий крик. Херилак мгновенно проснулся и тоже крикнул по-птичьи. В кустах затрещали ветки, и оттуда вынырнул Ортнар.
– Ушли, – сказал он, – ушли обратно!
– Разве можно быть уверенным?.. – начал Керрик.
Ортнар укоризненно взглянул на него:
– Можно не сомневаться. Свежих следов нет. Птицы-трупоеды повсюду, а их легко спугнуть. И я внимательно все смотрел.
Его осунувшееся лицо было красноречивее слов. Он показал на стрелы в своем колчане.
– Вот все, что нам нужно.
– Идем, – приказал Херилак.
До места побоища они добрались уже в полной темноте, отыскивать путь помогал холодный свет полной луны. Вороны и канюки исчезли с последними лучами солнца, и тьма покрывала ужасное место. Уже заметно пахло тлением. Стоя на берегу, Керрик вглядывался в море, пока двое охотников подбирали пожитки. Он с трепетом обернулся, услышав голос Херилака.
– Надевай! – приказал саммадар. – Ее носил великий охотник. Пусть эта одежда принесет тебе удачу.
В его руках была меховая обувь с толстыми кожаными подошвами, шапка, пояс и прочая одежда тану. Летом в ней жарко, но, когда выпадет снег, без такой одежды не выжить. За ними последовали длинное копье, крепкий лук, стрелы. Керрик увязал вещи, которые не мог надеть, и засунул в один из узлов, которые его спутники собирались прихватить с собой.
Херилак взял несколько жердей от больших травоисов для мастодонтов и сделал из них волокушу поменьше. К ней привязали все необходимое.
– А теперь пошли, – мрачно велел он, глядя на неподвижные тела людей его саммада. – Мы никогда не забудем этих дел мургу…
Сменяя друг друга у волокуши, охотники шли, пока светила луна. Наконец они выдохлись и решили отдохнуть. Керрик все еще опасался, что охотницы иилане’ разыскивают его в лесу, но усталость взяла свое, и, несмотря на тревогу, он заснул мертвым сном.
…Херилак отвязал от травоиса мешок с эккотацем, и все взяли по горсти вкуснейшей смеси. В последний раз Керрик ел эккотац в детстве, но стоило языку прикоснуться к еде, воспоминание мгновенно вернулось. Быть тану неплохо. И едва он так подумал, как у него зачесалась грудь, сперва в одном месте, потом в другом. Оказалось, что в жизни тану есть не только удовольствия. Спина его ныла: спать на голой земле было неудобно, руки с непривычки болели, и вдобавок он вдруг почувствовал острую резь в животе после обгоревшего и жесткого мяса; пришлось торопливо бежать в кусты.
Разглядывая на теле красные пятна, Керрик вдруг увидел на брошенной им одежде блоху. Он раздавил ее между ногтями и брезгливо вытер руку о траву. Он весь в грязи, он устал, он болен… и еще эти блохи. Как можно жить здесь, среди этих грубых устузоу? Почему он не в Алпеасаке? Там уют и покой, там место вблизи эйстаа. А что, если вернуться? Вейнте’ мертва, ее убило копье, но кто в городе знает, что копье направляла его рука? Его никто не мог видеть. Почему бы и не вернуться?
Он умылся в ручье, потом немного поднялся по течению, чтобы попить. Двое охотников на берегу прилаживали носилки к травоису. Они управятся и без него.
Но разве он хочет вернуться в Алпеасак? Годами он мечтал о побеге из этого города – наконец он свободен. Разве не об этом он мечтал? В городе живут иилане’, там ему не место. Для него вообще нигде нет места.
А может быть, оно среди тану?
Стиснув кулаки, Керрик стоял по колено в холодной воде. Он не принадлежал ни к тану, ни к другому миру. Несчастный изгой.
Тут его окликнул Херилак. Голос охотника разогнал мрачные мысли. Керрик вышел на берег. Медленно натянул одежду.
– Идем, – велел Херилак.
– Куда? – спросил Керрик, которого раздирали противоречивые чувства.
– На запад. Искать других охотников. Чтобы потом вернуться и убивать мургу!
– Их слишком много, они очень сильны.
– Тогда я умру, и тхарм мой поднимется к тхармам охотников из моего саммада. Но сперва я отомщу за них. Это хорошая смерть.
– Хорошей смерти не бывает.
Херилак молча поглядел на Керрика, смутно догадываясь о том, что его мучило. Годы плена могли странным образом изувечить душу мальчика, ставшего теперь мужчиной. Пусть окончились эти годы, позабыть их нельзя. И нет дороги назад. Впереди жестокий путь, и другого не будет.
Херилак вытащил из-за пазухи нож из небесного металла на кожаном шнурке и протянул Керрику.
– Вот нож твоего отца. Ты сын его, раз на твоей шее висит такой же нож, только поменьше. Их сделали на моих глазах. Повесь этот большой на шею рядом с маленьким. И носи, чтобы помнить о гибели отца и всего твоего саммада. И о том, кто убил их. Чтобы в сердце твоем были ненависть и жажда мести.
Керрик нерешительно протянул руку и взял нож… И крепко стиснул твердую рукоять.
Возвращения в Алпеасак быть не могло. Никогда. И он должен учиться ненавидеть мургу, погубивших его народ. Он надеялся, что научится этому.
Но пока на душе у него было пусто.
