Шрифт
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Возвращение домой
Наутро мы все улетали обратно в Англию, но наши самолеты вылетали в Хитроу из разных аэропортов. Отец Макса и Сабрины был очень доволен собой, потому что их билеты на рейс, вылетающий из Севильи, оказались вдвое дешевле, чем наши на рейс из Малаги. Но ехать в аэропорт им надо было намного раньше, чем нам, и я мысленно вздохнула с облегчением, когда наконец попрощалась с Сабриной и Максом в вестибюле отеля. Макс быстро чмокнул меня в обе щеки, но ничего не сказал, а я изобразила на лице самую бодрую из своих улыбок и все говорила и говорила о том, как нам было здесь здорово и как чудесно будет снова увидеть всех их дома.
Я смотрела им вслед, пока они шли к своей машине, не понимая, почему мне так тошно видеть, как уходит Макс, несмотря на то что всего через несколько часов меня встретит Кэллум. Как я ни старалась держать себя в узде, мои мысли блуждали туда-сюда между темноволосым, вполне материальным и доступным Максом и белокурым, бесплотным, застрявшим между жизнью и смертью Кэллумом.
Полет показался мне нескончаемым, но на самом деле мы приземлились в Хитроу немного раньше времени, значившегося в наших билетах. Когда самолет наконец остановился напротив входа в аэропорт и пассажиры начали вставать со своих мест, я тихо позвала Кэллума. Не прошло и нескольких минут, как я снова ощутила в руке знакомое покалывание и осознала, что задыхаюсь от лавины чувств, порожденных одним лишь сознанием, что он вновь рядом со мной.
– Привет, моя красавица, ты вернулась чуть раньше срока. – Звуки его голоса наполнили меня страстным желанием быть с ним вместе по-настоящему, и я снова испытала острое чувство вины из-за того, что провела столько времени, не думая о нем.
– Привет, прости – сейчас мне трудно говорить, но я хотела, чтобы ты знал, что я вернулась. Я позову тебя опять, как только смогу, хорошо? – прошептала я хотя и отчетливо, но так тихо, как только могла. И все же мой шепот оказался недостаточно тих, чтобы не привлечь внимания мамы.
– Что ты сказала, Алекс?
– Ничего, мама, просто пробормотала несколько слов, говоря сама с собой.
Она немного поворчала, но больше не задавала мне вопросов, и слава богу. Мне так хотелось увидеть Кэллума, чтобы убедиться, что он и впрямь так добр, чуток, совершенен и – да, и это тоже – прекрасен собой, как говорили мне мои воспоминания. Но всякий раз, когда я думала о нем, в мое сознание вторгалось воспоминание о том, как я поцеловалась с Максом. Я гнала его от себя, но оно упорно возвращалось снова и снова, и чем дальше, тем острее становилось мое чувство вины. Я была рада, что благодаря носимому мною амулету вокруг моей головы нет ауры: ведь будь она там, то наверняка бы выдала смятение моих чувств.
Нам пришлось проторчать на иммиграционном контроле целую вечность, и к тому времени, когда мы наконец добрались до зоны получения багажа, все уже были на взводе. Началась обычная для такого случая гонка за тележками для багажа, затем все начали расталкивать друг друга, чтобы занять место в очереди поближе к багажным транспортерам. Пока на них не было ни одного чемодана, несмотря на то что мы очень долго простояли в очереди на паспортный контроль. Я быстро огляделась по сторонам и обнаружила, что вокруг имеется множество мест, где можно, делая вид, что я болтаю по телефону, поговорить с Кэллумом. Я отошла от остальных под предлогом того, что мне нужно в туалет, на ходу вставляя в ухо наушник от мобильника.
– Кэллум, у меня есть несколько минут до того, как появятся наши чемоданы. Ты здесь?
Я только что зашла за колонну, чтобы скрыться от глаз моих родителей, и стояла, ожидая, что теперь в любую секунду смогу ощутить знакомое покалывание в правом запястье, так что, когда кто-то легко коснулся моей левой руки, я от неожиданности вздрогнула всем телом.
– Алекс! О, извини, ты вроде бы говоришь по телефону?
От удивления я так растерялась, что даже забыла, что надо солгать.
– Макс? Нет, не говорю. Что ты здесь делаешь?
– Наш рейс задержали, – пожаловался он. – Вот и аукнулись нам папины дешевые билеты. Но я рад, что мы прилетели сюда именно сейчас. Это дает мне возможность сказать тебе то, что я хотел сказать еще раньше, но так и не решился.
Я посмотрела ему в лицо – он улыбался, но определенно нервничал. И в ту же секунду ощутила покалывание в руке. Вот невезение! Кэллум был здесь, рядом, он слышал каждое слово этого разговора, и, что бы ни собирался сказать мне Макс, Кэллуму это наверняка не понравится.
– Право же, больше не о чем говорить, – попыталась я прекратить эту беседу, говоря небрежным, но дружеским тоном, не желая обижать Макса и в то же время отчаянно тщась придумать какой-нибудь выход из этой ситуации. Но в голове у меня было совершенно пусто. Между тем покалывание в моем правом запястье продолжалось.
– Нет, я все-таки должен это сказать. – Макс поднял руку и быстро погладил меня по щеке. – Я чудесно провел время в Испании, и это благодаря тебе и особенно нашим волшебным дням на пляже. Я не скоро забуду, как целовал тебя. Ты замечательная девушка, Алекс, и твоему бойфренду из Венесуэлы стоило бы приехать к нам сюда до того, как попытать счастье с тобой захочет и кто-нибудь другой. – Он наклонился и поцеловал меня в щеку. – Кто знает, может быть, это буду я, – прошептал он.
Я почувствовала, как в лицо мне бросилась кровь, когда он провел ладонью по моей руке, прежде чем повернуться и уйти. И только теперь я вдруг осознала, что покалывание прекратилось.
– Кэллум? – в ужасе прошептала я. – Где ты?
Ответом мне было молчание.
Пока мы ехали из аэропорта домой, я была как в чаду и пресекала все попытки вовлечь меня в общую беседу. Очень скоро родители и Джош отстали от меня и просто продолжали, смеясь, вспоминать наш отдых в Испании. Я же смотрела в окно такси, прокручивая в памяти свой разговор с Максом. Весь ли его слышал Кэллум? Поскольку с тех пор он не объявлялся, приходилось предполагать самое худшее.
Я изо всех сил старалась не думать о Максе и не вспоминать, как он гладил меня по щеке или что шепнул мне на ухо.
После того как мы вошли в дом, мне было нелегко найти случай уединиться, чтобы снова позвать Кэллума. На коврике в прихожей образовалась горка накопившейся корреспонденции, и, хотя мы отсутствовали всего лишь две недели, в доме стоял затхлый нежилой запах. Я отнесла свой чемодан наверх и с надеждой взглянула в зеркало, но Кэллум не маячил за моим плечом. Мне было необходимо найти какое-нибудь тихое, уединенное место, чтобы положить конец этому недоразумению. Совершенно необходимо. Внезапно меня осенило, и, спрыгнув с кровати, я сбежала по лестнице вниз.
– Мама, нам не нужно купить молока?
Она посмотрела на меня с удивлением.
– Ну, думаю, нужно. Алекс, с тобой все в порядке? Ты всю дорогу молчала.
– Просто… в такси меня немного укачало, только и всего. Мне бы хотелось выпить сейчас чаю с хорошим британским молоком. Вот я и сбегаю за ним в магазин.
Не успела мама что-либо ответить, как я схватила свой рюкзачок и торопливо вышла за дверь. На улице я немедля вставила в ухо наушник и достала из кармана зеркальце.
– Кэллум? Ты здесь? Пожалуйста, подойди, мне надо с тобой поговорить!
Я шла быстро, но не настолько быстро, чтобы он не мог идти рядом, но его все равно было не видно и не слышно. Дойдя до детской площадки, я сразу же села на ближайшую скамейку. Теперь, когда я сидела, у меня появилась возможность воспользоваться зеркальцем, чтобы поискать его вокруг. Но его нигде не было.
– Кэллум! Пожалуйста, подойди и поговори со мной. Честное слово, ты понял все совершенно не так! Неужели ты не дашь мне возможности все тебе объяснить?
Я немного подождала, но не ощутила знакомого покалывания в своей руке. Я знала, что Кэллум может слышать меня, где бы он сейчас ни находился, и испытывала такое отчаяние, что была готова на крайние меры.
– Послушай, хотя бы выслушай меня, и тогда, если ты захочешь уйти, я смогу тебя понять. «Неужели я действительно говорю эти слова?» – подумала я. Но сначала выслушай то, что я скажу, пожалуйста!
Оглядываясь по сторонам с помощью зеркальца, я вздрогнула всем телом. Кэллум стоял прямо за моей спиной, но его лицо было закрыто капюшоном. Он не двигался с места и не пытался совместить наши амулеты.
– Я не знаю, что именно ты услышал, но уверяю тебя, ничего не было – ты должен мне верить, потому что это чистая правда! – Моя рука по-прежнему не ощущала покалывания, и я попробовала еще раз. – Хорошо, я расскажу тебе все. Макс друг нашей семьи, вернее, он друг Джоша. Наши семьи встретились в Испании после долгого перерыва, вот мы с ним и проводили много времени вместе, но только как друзья. Я знаю, ему хотелось бы большего, но, уверяю тебя, я его не поощряла. Он знает, что у меня есть парень, но думает, что ты живешь в Венесуэле, об этом он и толковал, когда сказал, что тебе стоило бы поскорее приехать сюда. – Я положила зеркальце на скамейку и вытянула руку вперед. – Я люблю тебя, Кэллум. Мне тебя не хватало, не хватало до зарезу. Пожалуйста, иди сюда, ладно?
Я продолжала сидеть молча, не дыша. Что же мне делать, если он уйдет и я никогда больше его не увижу? Я уже знала, какая это боль – потерять Кэллума, и не смогла бы пережить ее снова.
Прошло несколько мучительных секунд, и, почувствовав наконец знакомое покалывание в запястье, я с облегчением выдохнула.
– Спасибо, – прошептала я. – Уверяю тебя, все это было просто ужасной ошибкой.
– Ты в этом уверена, Алекс? – Голос Кэллума звучал хрипло. – Я видел, как этот парень смотрел на тебя. Он определенно не думал, что это ошибка.
– Нельзя помешать ему воображать все, что угодно. Я могу поклясться тебе в одном – я не поощряла его, и он знает, что я принадлежу тебе. – Я услышала в своей голове какой-то звук, затем последовало молчание. Я все еще не решалась поднять зеркальце к глазам, чтобы посмотреть на него. Я не хотела видеть на его лице гнев, гнев, причиной которому была я. – Мне уже дважды приходилось думать, что я потеряла тебя, Кэллум. Не заставляй меня пережить это снова. Я бы не смогла выдержать это еще раз.
Внезапно я почувствовала легчайшее прикосновение к своей щеке – ее словно погладили легком перышком.
– Я тоже не смог бы этого выдержать, – сказал он голосом, в котором было столько муки, что я содрогнулась. Нет, он не сердился на меня, но я явно причинила ему ужасную боль. Я медленно подняла зеркальце и увидела его за своей спиной. Красивое лицо было искажено страданием, оно выглядело сейчас точно таким же, как в крипте собора Святого Павла под тем местом, где находился купол.
– Пожалуйста, поверь мне, Макс не значит для меня ничего – ничего! Мне отчаянно хотелось снова увидеть тебя, поговорить с тобой. – Он слегка приподнял голову, и взгляд его полуприкрытых глаз встретился с моим.
– Знаешь, я бы не стал тебя осуждать. Ведь я понимаю – на что я тебе такой, какой я есть сейчас? – В его словах сквозила горечь.
– Мы уже это обсуждали, – сказала я так терпеливо, как только могла. – Мне нужен тоько ты. Все участники моей любимой музыкальной группы могли бы выстроиться в очередь, прося меня пойти с кем-то из них куда-нибудь, чтобы поразвлечься, и меня бы это не соблазнило. Ведь я люблю тебя, Кэллум. Тебя и только тебя.
– Я знаю, но это же не может продолжаться вечно, что, разве не так? Я хочу сказать, что тебе надо быть честной с самой собой. Наши отношения не могут и дальше продолжаться таким образом, когда мы не можем нормально смотреть друг на друга или целоваться!
– А почему это не может продолжаться именно так? Я понимаю, что все это, – тут я взмахнула рукой, чтобы подчеркнуть то, что имела в виду, – далеко от идеала, но ведь у нас с тобой есть еще и Золотая галерея! Там ты становишься для меня таким же реальным, как любой другой человек на нашей планете! – Я сделала паузу, чтобы перевести дух, злясь все больше, когда вспоминала произнесенные им слова. – И вообще, откуда тебе знать, чего именно я хочу?
– Я знаю, чего ты хочешь, как тебе кажется сейчас, но что будет через месяц? Или через два? Или через три? Когда тебе захочется иметь детей? Что будет тогда?
– Ради бога, мне же всего лишь семнадцать лет! Пока что мне и дела нет до таких вещей!
– Вот именно. – Его голос вдруг зазвучал совсем тихо. – Тебе всего лишь семнадцать лет. Тебе надо веселиться с Грейс и Джеком и всеми остальными своими друзьями, знакомя их с твоим новым бойфрендом – с Максом.
– Ох, ну, по-ожалуйста, – пробормотала я, говоря скорее не с ним, а с собой. – Мне же не победить, верно? Ты уже решил, что я тебе не пара. Так что же, ты сейчас возьмешь и уйдешь? Давай, говори, что так оно и есть.
– Перестань, Алекс. Не нагнетай.
– Кто – я? Я?! Это ты все понимаешь не так! Мы можем все преодолеть и быть вместе!
– Да ну? И как же? Неужели мы можем жить счастливо и умереть в один день? Неужели ты нашла кого-то, кто готов умереть, чтобы я перестал быть Зависшим, неужели все обстоит именно так?
– Разумеется, нет!
– Тогда как же мы можем быть вместе? Да ты вообще не понимаешь, о чем говоришь!
– Да нет, знаю! Я могу вернуть тебя в свой мир хоть сейчас – в любой момент, когда захочу.
Внезапно наступила пауза – мы оба осознали значение того, что я сейчас сказала, и я почувствовала, как у меня от удивления отвисает челюсть.
– Что? – тихо проговорил Кэллум. – Объясни мне, что ты имеешь в виду, Алекс. Что ты хочешь этим сказать?
Я робко подняла на него глаза.
– Прости. Я хотела окончательно удостовериться в том, что права, прежде чем говорить об этом тебе. Я вовсе не хотела обнадеживать тебя зря.
– Хотела удостовериться в чем?
Я глубоко вздохнула и посмотрела на его прекрасное страдальческое лицо. Внезапно я услышала раздающееся в ставшем безлюдным после полудня парке щебетание птиц. Все вокруг было таким нормальным, таким обычным, но то, что мне придется сейчас сказать, отнюдь не отличалось нормальностью. Я посмотрела в глубину голубых глаз Кэллума, изо всех сил желая заставить его поверить мне.
– Когда исчез Лукас, это произошло вовсе не из-за того, что ему удалось украсть большую часть воспоминаний Роба, а из-за того, что его остановила я. Я почувствовала тогда сильнейший гнев, и из моего амулета излилась какая-то сила, которую я направила в его амулет. В тот момент я не понимала, что делаю, мне хотелось одного – помешать ему убить Роба.
Теперь уже Кэллум сел на скамью, удивленно разинув рот. Он пару раз открывал его и снова закрывал, прежде чем смог заговорить.
– Ты остановила Лукаса? С помощью амулета?
Я быстро кивнула.
– Да, это точно сделала я. Но я еще точно не знаю, мне только предстоит выяснить, что с ним произошло после того, как он исчез. Если он, как и Кэтрин, оказался в реке, оставшись невредимым, то я могу проделать то же самое и с тобой. Но пока не узнаю этого точно, я не смогу пойти на такой риск.
– Почему ты не рассказала мне всего этого раньше? – Голос Кэллума прозвучал неожиданно резко.
– Я просто хотела точно выяснить, что случилось с Лукасом потом. Мне казалось, что было бы слишком жестоко предлагать тебе подобный выход, пока я не уверена, что это действительно может тебя спасти. – Я посмотрела на него, чувствуя, что на глаза у меня вот-вот могут навернуться слезы. – Так что же, я уже опоздала? И ты решил, что поиграли и хватит? Я все равно готова вернуть тебя в мир живых, даже если…
– Теперь ты определенно нагнетаешь ситуацию, – вздохнул он. – Нет, ты не опоздала – просто было бы лучше, если бы ты сказала мне об этом раньше. Тогда я мог бы потратить последние две недели, обыскивая больницы и пытаясь найти там Лукаса.
– Прости, я об этом не подумала. Просто я хотела…
Тут меня перебил пронзительный звонок моего телефона, от звука которого мы оба вздрогнули.
– Подожди, я сейчас, – сказала я ему, вынимая телефон из заднего кармана джинсов: – Привет, мам. А, да, конечно, извини… Я тут встретилась кое с кем из школы, и мы поболтали о том о сем. Я буду дома через пять минут.
Я посмотрела на Кэллума.
– Мне надо идти, – виновато сказала я. – Они ждут своего чая с молоком. Я должна купить им молока.
Он коротко рассмеялся.
– Ну, тогда тебе лучше идти, мне совсем не хочется, чтобы твоя семья долго ждала своего чая с молоком. Но нам надо поговорить еще, Алекс. Нам надо много о чем поговорить. – Взгляд его колдовских глаз по-прежнему был непроницаем.
Я нервно сглотнула.
– Само собой, нам надо обговорить все детали. Я расскажу тебе, как именно это случилось, и мы оба сможем начать искать Лукаса. – Кэллум коротко кивнул, но больше ничего не сказал. Я попробовала еще раз: – Послушай, это же хорошая новость. Я уверена, что хорошая. Нам надо решить только одну проблему – разыскать Лукаса.
– Хотел бы я, чтобы так все и было, – вполголоса пробормотал он, потом вдруг перешел на наигранно бодрый тон: – Сейчас мне надо идти собирать нектар. Ты будешь дома позже? – Я молча кивнула. – Хорошо, тогда я приду в твою комнату. – В зеркале я увидела, как он встал и быстро поцеловал меня в макушку, после чего ушел. Но от вида его лица, которое я на секунду увидела перед тем, как он повернулся, чтобы уйти, у меня застыла кровь. Его глаза были полны непролитых слез.
