4. Арест
«Пальмы и песок, нет, такая желтовато-красная земля, как в Египте». Он видел и понимал, что это не Мегаполис и не Египет. Но это его не смутило. Люсьен как-то был в Египте, хотел посмотреть на величие пирамид. Посмотрел и никакого величия не увидел. Развалины великой древней цивилизации словно напоминали, что в мире всё проходит. Он искал взглядом маму и не видел ее. Люсьен бросился вперёд, рассчитывая посмотреть за углом дома. Но и там маму не было видно. Как не было и домов, они словно растворились в воздухе незнакомого места. Мостовая из серого булыжника, кривая тесная улица шла вдоль древних домов, беспорядочно теснивших друг друга. Люсьен шёл быстро, не обращая внимания на попадавшихся по дороге людей в странной для 21 века одежде.
Явно богатые женщины в длинных и очень широких белых, пурпурных, голубых или узорчатых разноцветных с множеством складок одеждах, подвязанных кушаками с цветными пряжками, спокойно шествовали сквозь толпы простого народа. Верхние шерстяные накидки с голубыми, синими или черными полосами явно выделялись среди прохожих в простых сандалиях с деревянной подошвой. Это было слышно по деревянному шуму мостовой. В толпе прохожих господствовали недлинные халаты до колен черного, коричневого или бурого цвета.
Люсьен понимал, что это древняя одежда, и знал, как называются все эти халлуки, талиты, кетонеты-хитоны, и даже понимал доносившиеся обрывки фраз из толпы прохожих, сквозь которую пробирался. Язык был арамейским. Люсьен понимал этот язык, но не придал этому странному обстоятельству никакого значения.
Город, по которому он шел, как-то очень внезапно закончился вместе с каменной мостовой, и Люсьен вошел в местность, заполненную зеленью. Вокруг него были оливковые деревья, заслонявшие горизонт. Молодые деревья с пепельно-серой корой и старые – с темной, шершавой корой, местами узловатые невысокие стволы напоминали толстенные морские канаты. Мелкие листья олив, удлиненные, серебристо-серые снизу, контрастировали с темной зеленью верха. «Инь-Янь», – рассматривая листья, решил Люсьен.
Люсьен не заметил, как стемнело, и не мог понять, куда идти. Наткнулся на старую корзину, оставленную сборщиками плодов, споткнувшись, едва удержался на ногах. Люсьен попытался определить, куда идти, и посмотрел на небо. Необыкновенно черное с синевой, очень низкое небо было увешано яркими, мерцающими во тьме звездами, странного вида луна, как направленные вверх рога буйвола, блистала серебром. Над горизонтом мерцали четыре ярких звезды Южного креста. Люсьен читал где-то, что Южный крест был еще виден в Иерусалиме во времена распятия Иисуса.
Люсьен услышал донесшийся издалека неясный шум голосов и решил двинуться навстречу. Вскоре он встретил целую толпу вооруженных мечами воинов, явно римских, и сопровождавших их разношерстную толпу в хитонах с кольями, факелами и фонарями. По каким-то причинам эти люди вели себя шумно, словно искали в темноте что-то или кого-то. Шумели так, словно надеялись, что те, кого они ищут, успеют ускользнуть под покровом ночи. Люсьена они не видели, хотя и прошли мимо него, окружая в какой-то момент со всех сторон. Увлекаемый любопытством и желанием найти выход из этого оливкового леса, Люсьен пошел за толпой.
Человек в белой одежде стоял на поляне, окруженной оливами. Толпа приблизилась к нему, скрываясь за деревьями, и притихла. В колеблющемся предательском свете факелов от толпы отделился один, без оружия, подошел к человеку в белом и сказал:
– Радуйся! Учитель! – И поцеловал его в щеку.
– Друг, для чего ты пришел? Иуда! Целованием ли предаешь Сына Человеческого?
«Иуда!» – повторил про себя Люсьен и запомнил лицо этого человека, названного Иудой.
Толпа вооруженных людей несмело приблизилась к человеку в белом.
– Кого ищете? – спросил человек в белых одеждах.
– Иисуса Назорея. – последовал ответ кого-то из воинов.
– Это я.
Услышав ответ, толпа отступила, и все воины, служители упали на землю перед человеком в белых одеждах. Люсьен, которого никто не видел, остался стоять, завороженно наблюдая то, о чем он не однажды читал.
– Я сказал вам, что это Я. – Настаивал человек в белом. Люсьен даже не удивился, понимая, что этот человек – Иисус Христос, и все это действие происходило больше чем две тысячи лет назад. Как сюда попал он сам, Люсьену в голову не приходило, вышел прогуляться в Мегаполисе и оказался в другом времени за несколько тысяч километров от дома.
Толпа, все еще опасаясь, надвинулась на Иисуса. Ближе всех оказался один из них, полуголый, в набедренной повязке. В это время Люсьен услыхал негромкий вопрос:
– Господи! Не ударить ли нам мечом?
Вслед за этим сверкнул меч, и приблизившийся упал на землю с отрубленным ухом.
– Все, взявшие меч, мечом погибнут. – Сказал Иисус, тут же поднял отрубленное ухо и одним движением руки вернул его на место, то есть человеку, только что истекавшему кровью, Иисус приставил ухо, и оно приросло! Справившись с лечением пострадавшего, Иисус спокойно сказал человеку, уже спрятавшему окровавленный меч в складках одежды:
– Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? Как же сбудутся Писания, что так должно быть?
Вслед за этим Иисус был арестован, и его довольно осторожно повели через оливковый сад. Еще бы не осторожничать, все только что видели, как он совершил чудо, приставил на место отрубленное ухо. Толпа ушла в темноту, а Люсьен остался стоять на месте, не в силах пошевелиться. Была теплая ночь.