Остров Пингвинов

Книга II. ДРЕВНИЕ ВРЕМЕНА

Глава Первая. ПЕРВЫЕ ПАРУСА

В тот день Святой Маэль сел на берегу океана на камень и почувствовал задним местом, что камень весьма горяч. Он подумал, что Солнце нагрело его, и возблагодарил за то Создателя Мира, не зная, что Дьявол только что отдыхал там.

Апостол ждал монахов из Иверна, которым было поручено привести ткани и шкуры, чтобы одеть жителей острова Альки.

Вскоре он увидел священника по имени Магис, который нёс сундук на спине. Святость Магиса была вне всяких подозрений и в качестве святого он пользовался большой популярностью.

Когда Магис поровнялся со стариком, он сбросил сундук на землю и сказал, вытирая лоб лацканом:

– Ну, отец, вы хотите одеть этих пингвинов?

– Ничего больше не нужно, сын мой, – ответил старик, – С тех пор, как они вошли в семью Авраама, эти пингвины участвуют в проклятии Евы, и они знают, что они голые, чего они раньше не знали. И пришло время одеть их, потому что они вот-вот потеряют пух, оставшийся у них после их метаморфозы.

– Это правда, – сказала Магис, прогуливаясь по берегу, где виднелись пингвины, занятые ловлей креветок, сбором мидий, пением или сном, – они голые! Но разве вы не верите, отец, что лучше было бы оставить их голыми? Зачем их одевать? Когда они будут носить одежду и подчиняться нравственному закону, они получат в придачу к одежде гордыню, низкое лицемерие и излишнюю жестокость.

– Вполне вероятно, сын мой, – вздохнул старик, – что вы так плохо понимаете последствия нравственного закона, которому подчиняются даже сами язычники!

– Нравственный закон, – возразил Магис, – заставляет людей, которые по сути своей являются зверьми, жить иначе, чем звери, что, несомненно, их раздражает, но одновременно и льстит им, и успокаивает их, и, поскольку они горды, низкопоклонны и жадны к удовольствиям, они охотно подчиняются ограничениям, из которых они получают тщеславие, на которых они самоутверждается и их нынешняя безопасность и надежда на их будущее блаженство. Это принцип любой морали… Но мы не заблуждаемся. Мои спутники выгружают на этот остров свой груз тканей и шкур. Подумайте об этом, отец, пока еще есть время! Это чревато! Облачение пингвинов чревато большими последствиями! Теперь, когда пингвин хочет пингвиниху, он точно знает, чего хочет, и его похоть ограничена точным знанием желанного предмета. Прямо сейчас, на пляже, две или три пары пингвинов занимаются любовью на солнцепёке. Посмотрите, с какой простотой и непосредственностью они это делают?! Никого это не интересует, и те, кто это делает, не производят впечатление слишком утомлённых моральными императивамит! Но когда пингвинихи будут завуалированы драпировками, они перестанет понимать, что привлекает к ним самца. их неопределенные желания будут распространяться во всевозможные сны и иллюзии; наконец, отец мой, они будут испытывать любовь и его безумные фантомные боли. И, кончится это тем, что пингвиниха, опустив глаза и поджав губы, будет делать вид. что у неё под покровами содержится невероятное сокровище!… Какая жалость! Зло будет ещё как-то терпимо до тех пор, пока эти народы останутся грубыми и бедными! Но подождите какую-нибудь тысячу лет, и вы увидите, какое страшное оружие вы дали, отец мой, неразумным дочерям Альки. Если вы позволите, я могу дать вам предсказать заранее. Давайте поэкспериментируем! У меня в ящике есть кое-какое шмотьё! Давайте случайно возьмём пингвинку, одну из тех, кому пингвины не уделяют сейчас почти совсем никакого внимания, и попытаемся её принарядить получше! Посмотрим, что из этого получится!

Вот одна из них ковыляет к нам. Она не красивее и не уродливее, чем другие, она молода. Никто на неё не смотрит! Она неуверенно тащится по скале, палец в носу и чешет спину под хвостом. Она не должна ускользнуть от нас, отец мой, у нее узкие плечи, тяжелая грудь, большой и желтый живот, короткие ноги. Её коленки красны, и когда она идёт, то кажется, что на коленях ` гримасничают обезьянки. Её сильные растопыренные ступни цепляются к скалам четырьмя крючковатыми пальцами, а большие пальцы ног поднимаются в движении, как головы двух змей, привставших в тревоге. Она увлечена ходьбой, все её мышцы задействованы в этой работе, и из того, что мы видим, как они работают, мы делаем вывод, что это просто великолепная машина для хотьбы, и речь тут пока идёт о хотьбе, но не о сексе, хотя потенциально она возможно, содержит возможности для развития обоих механизмов. Итак, почтенный апостол, посмотрите, что я сейчас сделаю…

К этим словам монах Магис тремя прыжками настиг пингвинскую женщину, схватил её, засунул подмышку, и, волоча за волосы, бросил ее, пребывающую в ужасе к ногам святого Маэля.

И когда она плачет и умоляет его не причинять ей вреда, он вытаскивает из своего сундука пару сандалий и приказывает ей надеть их.

– Затянутые в шерстяные завязки, – заметил старик, – её ноги станут визуально меньше. Подошвы, высотой в два пальца, изящно вытянут её ноги, и её осанка станет величавой.

Завязывая обувь, пингвинка бросила на открытый сундук любопытный взгляд, и, увидев, что он полон драгоценностей и украшений, улыбнулась сквозь слёзы.

Монах скрутил ей волосы на затылке узлом и короновал их цветочной шляпой. Он обвил ее запястья золотыми браслетами и, заставив ее встать, продел под грудью и на животе широкую льняную повязку, утверждая, что грудь будет более горделивой и что таким образом бёдра станут более выразительными.

С помощью булавок, которые он вытягивал один за другим из рта, он регулировал эту повязку.

– Можно ещё подтянуть! – попросила пингвинка.

Когда он, с большим тщанием и вниманием, подправил мягкие части бюста, он одел всё тело в розовую тунику, которая мягко подчёркивала все его линии.

– Она хорошо ниспадает? – спросила пингвинка.

И, согнув талию и повернув голову в сторону, расположив подбородок на плече, она внимательно наблюдала за тем, как её одевают.

Магис спросил ее, уверена ли она в то, что платье немного не длинновато, но она уверенно ответила, что нет, что она будет подтыкать его.

Тотчас, сзади вытянув левой рукой юбку, она косо прижала ее к икрам, стараясь показать выглядывающие каблуки. Затем она отступила на шаг, покачивая бедрами.

И пошла, не поворачивала головы, но, проходя мимо ручья, остановилась, скосившись на своё отражение уголками глаз.

Пингвин, который шёл ей навстречу, удивленно остановился и, отступив на мгновение, в следующее мгновение пошел за ней вслед. Когда она шла вдоль берега, к ней подошли пингвины, возвращавшиеся с рыбалки, и, созерцая её, пошли по следу. Лежавшие на песке встали и присоединились к остальным. Не переставая увеличиваться в количестве, мчались по горным тропам, выходили из расщелин скал, выходили из глубины вод, всё новые пингвины, увеличивая её кортеж. И все, зрелые мужчины с крепкими плечами, с волосатой грудью, гибкие подростки, старики, морща многочисленные складки их розовой плоти с белой щетиной на теле, едва держащиеся на ногах, или тащась вслед на ещё более тощих и сухих ножках, чем палка можжевельника, которая служила им третьей ногой, спешили, задыхаясь, извергая едкий запах и хриплое сопение. Однако она шла спокойно и, казалось, ничего не замечала.

– Отец мой, – воскликнула Магис, – полюбуйтесь, как все они по-детски прикреплены к сферическому центру этой молодой особы, теперь, когда этот центр завуалирован розовой тряпочкой. Сфера вообще всегда вдохновляла на размышления философов и естествоиспытателей, и я думаю, когда эта форма извлекается из живой природы, она приобретает новые качества. И чтобы интерес к этой фигуре столь умножился в пингвинах, им пришлось, перестав видеть её отчетливо своими глазами, представить её образно! Я вижу, как сам начинаю потихоньку превращаться в такого пингвина! Это потому, что её юбка сделала её задницу желанной, и что, великолепно скрывая её детали, она только подчеркнула её синтетический и общий характер, и теперь позволяет ей казаться только чистой амбивалентной идеей, божественным принципом, не уверен, но мне кажется, что, если бы я поцеловал ее, я бы держал в руках целый чертог человеческих сладострастий. Несомненно, скромность придает женщинам непобедимую привлекательность. Мое вожделение таково, что я тщетно пытаюсь скрыть это.

Сказав это, он бросился вслед пингвинам, раскидывая, толкая, и обгоняя их, пока не, достиг дочери Альки, схватил её руками за розовые шары, на которых сосредотачивались все вожделеющие взоры пингвинов, и сгорая от вожделения и похоти, исчез вместе с пингвинкой на руках в прибрежной пещере.

Тогда пингвины поняли, что только что погасло Солнце. И святому Маэлю вдруг открылось, что это дьявол принял черты монаха Магиса, чтобы всучить развратные одежды дочерям Альки. Плотское искушение владело и старцем, и его душа была печальна. Вернувшись в свой Эрмитаж, он увидел маленьких пингвинок, шестилеток или семилеток, плоскогрудых и тонконогих, которые делали себе пояса из водорослей и ракушек и бродили по пляжу, подсматривая, не следят ли за ними мужики.