Omega

Небо начало меняться с землей, белое увязало в черном, а черное в белом. И птицы летали уже не так высоко. Змеи выползали из нор, нечисть начала заменять честь и слепой так и не видел, а глухой так и не слышал. Немощный лишился духа, ибо признал все как должное.

Люди жили в свое удовольствие, не зная о расплате, как подписавший контракт с нечистым, не посмотрев на другую сторону листа. Никто и не думал об этом, но лисица всегда хитрее, а волк всегда голоден, и не увидели они лица зверя, ибо был он помышлением разврата и обмана, сверкающим ярче всех и принимающим всех. Души людей черствели, как хлеба, а разум помутнел их, как вода, впустившая чернила. И не чувствовали доброты, а существовали, как рабы и благодарны были за поддельную жизнь поддельным господам, которых в лицо не знали и чествовали за так.

***

– Доброе утро! – первые слова, которые слышал Майкл почти каждый день, перед тем как открыть глаза.

– Доброе утро, Сэнди – отвечал он, еще не проснувшись полностью.

Сэнди – искусственный интеллект, задачей которого являлась помощь людям в повседневной жизни. Программа сопровождала их повсюду, поскольку синхронизировалась как с бытовой техникой в доме, так и с гаджетами в виде изогнутых браслетов на запястьях людей. Медленно потягиваясь, он повернулся лицом к жене.

– Доброе утро, Мария.

– Доброе, – сонным голосом ответила она.

Солнечные лучи уже заполняли комнату, их свет способствовал более активному пробуждению, нежели в пасмурные дни. Полежав еще около двух минут, Майкл поднялся и, немного размявшись, направился в ванную комнату, находившуюся рядом со спальней. Выйдя в коридор, он увидел Джереми.

– Доброе утро, пап.

– Доброе, сынок, и если ты в ванную, то я иду первым.

– Хорошо, – протирая глаза, парень пятнадцати лет, развернувшись, спустился вниз по лестнице на первый этаж, где находилась вторая ванная.

Выйдя опять в коридор, Майкл встретил уже Нэнси, которая выходила из своей комнаты.

– Доброе утро, – с улыбкой она приветствовала папу.

– Доброе, – подойдя к дочери и взяв на руки, Майкл поцеловал ее и спросил: – Как спалось?

– Хорошо, мне что-то снилось, но я уже забыла что.

– Если вспомнишь, расскажешь?

– Да, – кивая головой, ответила девочка.

– Пойдем, разбудим твою сестру.

Майкл, спускаясь по деревянным ступеням лестницы, направлялся с Нэнси к комнате на первом этаже. Девочка постучала в дверь.

– Кэйт, пора вставать. Сколько можно спать?

– Да, сколько можно спать Катерина? – повторяла Нэнси за папой.

Из-за двери послышался голос.

– Я встану когда мне будет нужно, хватит уже стучать в дверь каждое утро!

– Опять опоздаешь в школу, – с этими словами Майкл пошел на кухню, где Мария общалась с Сэнди, который рекомендовал ей, что готовить на завтрак. Он усадил девочку на стул, который стоял возле столешницы, отделявшей кухню от гостиной, а сам пошел обратно в комнату одеваться. Спустя десять минут Майкл опять спускался по лестнице, быстро осматривая фотографии на стене. За несколько лет это вошло для него в привычку. Уже был слышен голос Катерины, которая что-то объясняла матери, а спустившись обратно вниз, он увидел и Джереми, сидевшего за столом напротив сестры. Они ели омлет со шпинатом и помидорами. Майкл предложил Нэнси пересесть, но она отказалась. Он сел за стол к детям и прикоснулся несколько раз указательным пальцем к девайсу на левом запястье. На стене посередине комнаты включились новости на большом экране. В этот момент Мария поставила на стол прозрачный кувшин с соком и тарелку печенья. В новостях передавали о грядущем событии, которое ждали все.

В эту пятницу в Иерусалиме должна была состоятся коронация нового главы и духовного наставника от партии Мир. Им являлся некий Саул Левия, человек который по мнению большинства, был далеко не просто человеком, поскольку его жизнь сопровождалась разными чудесами и явлениями как во время относительно недавно прошедшей третей мировой войны, так и после ее окончания. Церемония должна была проходить в помещении Третьего Храма, который был полностью отстроен после завершения боевых действий. Реконструкции также поспособствовал Саул Левия. Далее следовал ролик о микрочипах, которые должны были войти в эксплуатацию в скором времени, их преимущества постоянно рекламировали. Наблюдая за новостями, Майкл, выпив немного сока, переспросил:

– Ну что? Вы готовы к поездке?

– Пап, ты каждый день спрашиваешь, – ответил ему Джереми.

– Готовы! – лишь одна Нэнси проявила энтузиазм.

– А что, я давно не был в тех краях, вернее, в Израиле я никогда не был, интересно посмотреть, как выглядит столица мира.

Майкл работал в крупной охранной фирме, которая занималась обеспечением безопасности на подобных мероприятиях. Он занимал далеко не последнюю должность и в этот раз ему предстояла работа в Израиле. Майкл мог лететь туда с семьей и полет был запланирован на четверг.

Катерина и Джереми, позавтракав, уже в спешке покидали дом, им еще нужно было успеть на школьный автобус. Он ездил по линии дорог с автоуправлением, в десяти минутах ходьбы или же пяти минутах бега от дома.

После их ухода, спустя пятнадцать минут уже Майкл выезжал на работу. Он предпочитал линии дорог собственноручного управления. Бесшумный электротранспорт двигался вдоль спального района, который через десять минут сменялся высокими зданиями города. Майкл был свидетелем их возведения, по пути на работу часто вспоминал, какая жизнь была прежде, особенно до войны. Хотя в тот день, его голова была занята другими мыслями. Ему предстояла встреча с Нейром, директором фирмы, где он работал, и обсуждение деталей поездки.

Через пол часа он уже сидел за столом вместе с другими коллегами и смотрел директору прямо в глаза. Указывая на проекцию здания храма, в котором будет проходить церемония, и территории вокруг, Нейр продолжал говорить:

– Поэтому, этот квадрат должен патрулироваться снизу и сверху, желательно даже несколькими дронами. Обязательно проследи за этим, Майкл. Там будут работать и другие охранные фирмы, насколько я знаю, они любят постоянно что-то менять в последний момент, вы должны быть на связи все время. Нам платят хорошие деньги, дают возможность нашим сотрудникам брать с собой семьи, поэтому отнеситесь к этому событию очень серьезно, невзирая на то, что на данный момент Израиль считается одной из самых безопасных стран мира.

В четверг утром вся семья летела в Иерусалим. Уже через два часа самолет прибыл к месту назначения. Выйдя из самолета, первым на что обращали внимание люди, это воздух, пропитанный морской солью. Дети были удивлены, ведь они никогда не ощущали такой концентрации соли и жары. По дороге из аэропорта их группу сопровождал военный конвой, а взгляды прибывших работников и остальных членов экипажа падали на пустынные территории, украшенными то вдалеке, то по близости, горами.

– Когда-то вдоль дороги здесь росли деревья и все было зеленым, после войны ничего не осталось, – рассказывал один из сопровождающих.

Майкл не мог заснуть в самолете, но почему-то рассказ о довоенном времени Израиля начал нагонять на него сон, хотя эта тема ему всегда была интересна. Возможно, смена климата повлияла на него и заставила веки опускаться.

Он идет по пустыне. Вокруг огромные скалы и песок. Ветер порывисто обдувает лицо. Маленькие песчинки пробиваются во внутрь обуви, создавая дискомфорт. Но помимо этого чувства, он наблюдает величие, масштаб и, в тоже время, бездейственность природы. На горизонте показался верблюд, на котором едет человек. Майкл увидел женщину в черных одеяниях. Она посмотрела на него, и поехала дальше, не проронив не слова. Следуя за ней, он увидел, как животное опустило свои передние, а потом и задние ноги на землю. Женщина слезла с него, промолвила слово на арабском и Майкл тут же начал копать.

– Верблюды никогда не ошибаются в поисках воды, однажды, это может спасти тебя в пустыне, – тихим голосом сказала женщина, – в пустыне!

Майкл вздрогнул и проснулся. Они уже въезжали в Иерусалим. Въезд в город был очень охраняем. Выйдя из машины и ожидая пропуска, люди слушали музыку востока, исходящую со стороны города, справа виднелась очередь обычных туристов, по виду они стояли тут уже не меньше часа. Поскольку цель визита Майкла и других сотрудников фирмы была рабочей, их процедура заняла не больше пятнадцати минут. Стоя в очереди, Мария рассказала детям как раньше люди проходили паспортный контроль.

– Конечно, сейчас все быстрее, благодаря нашим девайсам, а раньше все документы сохранялись в виде бумаг. Нужна была справка с места работы, из банка и тому подобное, и все люди собирали все это отдельно.

– Мам, – сказал Джереми, – а тебе не кажется, что раньше было все-таки лучше? Сейчас наша жизнь является лишь информацией, которую можно с легкостью удалить, и она доступна другим людям, которые контролируют ее обработку.

Майкл одобрительно кивнул головой.

– В этом тоже есть смысл.

– Зачем кому-то удалять информацию о тебе, Джереми? Тем более, это дополнительная безопасность. Если человек не имеет идентификации, значит он террорист или преступник, – ответила Мария.

– А если он просто не хочет? – спросил Джереми.

– Как это не хочет? – вступила в обсуждение Катерина.

– А как ты собираешься общаться с друзьями, узнавать новости?

Майкл, опередив ответ Джереми, сказал:

– Все, потом договорите, нас пропускают, идем.

Пройдя очередной контрольный пункт, их семью и других сотрудников фирмы приветствовал мужчина в военной форме.

– Добро пожаловать в Иерусалим, прошу, присаживайтесь.

Люди прошли к микроавтобусам, стоявшим вдоль дороги, которые спустя несколько минут двинулись с места. Через десять минут они уже подъезжали к территории отеля «Your sand», где должны были остановиться. Коллег, некоторые были с семьями, некоторые одни, поселили в другие гостиницы. Это было плюсом для Майкла, поскольку их присутствия хватало ему с головой на работе. В первую очередь он думал о предстоящем мероприятии, поэтому не особо обращал внимание на окружающую обстановку, которая, скорее, призывала к отдыху, нежели к работе.

Семью заселили в два номера по соседству: родителей в один и, соответственно, детей в другой. Едва переступив порог номера, Майклу пришло сообщение, о том что транспорт ждёт его внизу. Он поехал на встречу с коллегами и другими рабочими. Они осмотрели территорию, за которую отвечала команда, и согласовывали работу с другими фирмами. Им выделили помещение недалеко от территории Третьего Храма для наблюдения за церемонией и координацией охраны. Вся эта подготовка затянулась на целый день.

Около полуночи, когда семья уже спала, Майкл вернулся в номер отеля. Для более крепкого сна в хрустальном бокале появилось виски со льдом, кресло, находившееся в углу комнаты, продавилось от тяжести тела. Обдумавши еще раз, все ли поставленные задачи были выполнены, Майкл погрузился в сон.

– Доброе утро, Майкл.

– Доброе, Сэнди.

Он сразу же встал с кровати и начал собираться: день предстоял тяжелый. Даже не завтракав с семьей, зайдя к ним в номер, Майкл поцеловал Марию и после короткого диалога направился к месту, где как и вчера его уже ждал транспорт. Мария с детьми в тот день остались в отеле и могли наблюдать все по экрану, ведь весь процесс транслировался по всем каналам во всем мире.

Желающих присутствовать на этом историческом событии было немало, поэтому территория, отделенная ограждением для обыкновенных людей, начала заполнятся еще за три часа до начала церемонии. Плотное движение подразумевало четкий и бдительный контроль со стороны всех принимающих в этой сфере деятельности людей. Майкл находился в наблюдательном пункте, просматривая ежесекундную полученную информацию от работающей техники.

Множество людей ожидали, когда же начнется церемония, на которую были приглашены и члены других правительств. Территорию вокруг Храма накрывали каменные белые плиты, расписанные красивыми черными узорами в арабском стиле. Ветер обдувал пальмовые листья, которые содрогались на фоне синего неба. Спустя некоторое время врата открылись, по специально созданному коридору, ведущему от дороги прямо к Храму, начали идти гости, главы других государств, военные и остальные приглашенные. Его размеры не могли похвастаться величиной, но в этом и не было необходимости. Он был построен в романо-византийском стиле, красота которого не оставляла равнодушным никого.

Зайдя во внутрь можно было лицезреть огромные мраморные колонны, вокруг которых вился плющ, они поддерживали потолки, расписанные фресками и уложенные мозаикой. Люди занимали свои места в виде простых, аккуратных деревянных стульев. В центре уже находились священнослужители. Лица присутствующих помимо дневного света, освещал огонь. Горящего воска было в избытке. Свободных мест становилось все меньше, а спустя еще некоторое время все приглашенные уже присутствовали в здании храма. Церемония началась.

С первыми звуками хора люди поднялись со своих мест и слушали торжественное пение. Саул Левия находился напротив гостей рядом с величественными вратами. Пение прекратилось, все сели. Стоя возле алтаря один священнослужитель передал другому терновый венец без иголок – в знак пришествия пророка и конца страданий человечества. Процедура сопровождалась громким чтением молитвы человека, которого не было видно.

Одевая венок на голову, резко заиграл орган, заглушивший несколько слов проповеди, которые не были правильно произнесены. От его звука даже огонь на свечах на долю секунды потерял свое место. Хотя этот звук в какой-то мере был кстати, и как бы подытожил начало нового правления, правда длился он всего мгновение, что заставило священнослужителя еще на две секунды замолчать. Но это не смутило никого, и церемония была продолжена. После ее окончания, опять послышалось торжественное пение хора. Саул Левия был провозглашен новым духовным наставником мира. Люди аплодировали, и радовались, потому что верили: наступают лучшие времена.

Стоит отметить, что с внедрением новых технологических разработок, все больше подавлялась религиозность общества. Эта церемония была лишь церемонией, она не несла в себе духовной сути, поскольку являлась представлением для масс. Огромную популярность приобрела кампания благодаря слогану Саула: «Я всего лишь человек». Аргументированные факты касались проблемы эволюции человека. На многих своих выступлениях он отмечал важность смены примитивного подхода к религиям всего человечества.

Сколько людей погибло за Христа, скольких погубила вера в одержимость, сколько веков религия тормозила человеческий прогресс и всевозможные открытия, которые наоборот, могли бы спасти жизни миллионам людей умершим от болезней? Рак, оспа, чума, грипп. Если бы научный прогресс развивался без таких остановок, мы были бы совершенно на другом уровне развития – интеллектуального, технологического, может, даже физического.

Также он отмечал, что вера людей в разных богов способствует кровопролитию – войны с неверными и тому подобное – и пагубно сказывается на жизни, нынешней и дальнейшей. Указывая людям на отстроенные города, повседневные технологии, он задавал вопрос: «Кто это все построил и сделал? Бог? Человек!». Поэтому была организована кампания по развитию веры человека в самого себя. Нужно признать, самого бога он не отрицал, но и не принимал. Извиваясь между этими вопросами о вере в бога, о религии, он плавно уходил в сторону одного понятия: «Я не обычный человек, но я человек, рожденный чтобы вести вас в новую эру благополучия и мира». Люди верили в него, потому что они больше начали верить в себя. Эта, та же религия, только представлена по-другому, была как глоток свежей воды в пустыне, откуда Моисей вывел евреев.

На протяжении церемонии подбородок Майкла был почти прижат к груди, а руки сложены. Он наблюдал за происходящим снаружи и внутри. После окончания люди, находящиеся в комнате с Майклом, аплодировали новоизбранному вождю, он один неподвижно простояв еще некоторое время дал команду:

– Следите за выходами, особое внимание на квадрат B.

Ради безопасности решение о том, куда будут выходить гости и новый глава, было принято за пять минут до окончания церемонии.

Саул Левия поклонившись в сторону людей в знак того, что он будет им верным служителем, был выведен сопровождением охраны через запасной выход. Гости были заранее уведомлены о приглашении на банкет в один из новых ресторанов Иерусалима, их начали проводить тем же путем, откуда они заходили. В тот момент команде Майкла поступило сообщение, чтобы один из группы направился к месту отъезда Саула и быть в сопровождении кортежа. Майкл тотчас пошел к назначенной точке.

В тоже время Саул направлялся подземным ходом прямо к месту выезда. Охрана и люди, собравшиеся вокруг собора, были удивлены тем, что не увидели, как его покидал их новый «правитель».

Его посадили в автомобиль уже за несколько сотен метров от Третьего Храма, и как раз туда прибыл Майкл. Его удостоили чести сесть в машину с Саулом. Это был длинный лимузин, сзади – места для двух охранников, посередине – для главного и его помощника, впереди также два места, за которыми был водитель и еще один телохранитель.

Помощник нового правителя, прервав недолгое молчание, сказал:

– Господин Саул, позвольте вам представить – Майкл, ветеран Третьей мировой войны, сегодня – один из начальников охраны.

Майкл привстал со своего места, чтобы пожать руку. И в один миг, как это бывает, посмотрел в глаза Саулу. Он удивился, поскольку не увидел там того, что видел в глазах других людей, – потрепанности души после войны, небольшую тоскливость, что ли, грусть. Наоборот, за короткое мгновение он также разглядел то, чего давно не наблюдал – стремление, безграничное стремление, не понятное к чему. Легкая улыбка на лице Саула подчеркивала его абсолютную уверенность в себе. У Майкла сложилось впечатление, что он просто таки знал будущее.

– Для меня это честь, – сказал Майкл и сел на свое место.

– Где вы служили, Майкл?

– На Востоке, участвовал в боевых действия на озере Балхаш, на территории тогдашнего Казахстана.

– То есть, симпатии к миру, где все люди равны, у вас нет? – с легкой улыбкой спросил Саул.

– Вы знаете, – взгляд Майкла скосился немного в сторону, а глаза чуть сузились, – первой страной, выбравшей всецело путь коммунизма, была Россия. Насколько я помню, – это 1917 год, октябрьская революция. Но как люди, на чьих руках кровь убитой семьи Романовых, не только взрослых – детей, могут строить светлое будущее? Если мир можно достичь ценой жертвы одного невинного ребенка – это уже не мир.

В этот момент Майкл взглянул в глаза Саулу очень пристально и серьезно. Его брови по правым краям немного нависли над глазами, что делало взгляд более серьезным и немного трагичным. Легкая улыбка еще на середине объяснения своего виденья мира и отношения к нему исчезла с лица Саула.

– Я удивлен, – поправляя руками нижнюю часть брюк, его спина немного отодвинулась от сиденья, а туловище наклонилось в сторону Майкла, – Вы знаете войну в лицо, знакомы с ней и продолжаете верить в свои слова. Как долго вы там служили?

– Около месяца, после того как мы начали сдавать позиции, было принято решение отступить намного дальше, чтобы установить оборону. Наступательная кампания Китая оказалась сильнее и более подготовленной, чем наша.

– Да, – соглашаясь, медленно кивнул Саул, – бедные австралийцы и новозеландцы, им отступать-то и не куда было.

– Да, – теперь уже Майкл, соглашаясь, все тем же взглядом смотрел в глаза собеседнику. – После нашего отступления во время обороны оказалось, что пока мы можем сдерживать наступление, Европа практически сдалась радикальным исламистам. Немалую часть было отправлено в Армению, ближе к Турции, ведь там находились их основные штабы.

– До сих пор вспоминаю эту жару и постоянную…

– …жажду, – с понимающим видом сказал Саул и спустя пару секунд добавил:

– Я тоже там служил, они специально осушили Евфрат, чтобы мы не могли продолжать наступление. Воюем мы – страдает планета, но не беспокойтесь, – как-то уже более по деловому прозвучала фраза Саула, – теперь все будет по-другому, вместе мы справимся с последней проблемой и построим новый мир.

Как раз по окончанию этой фразы, кортеж прибыл к месту назначения. Это было понятно также по немалому скоплению людей около здания. Единственным свободным местом была дорожка, вдоль которой смирно стояли вооруженные военные, за их спинами – журналисты и простые люди, которые лично хотели лицезреть и приветствовать его. Но дверь машины какое-то время оставалась закрытой.

– Рад нашему знакомству, Майкл, кстати, вы наверняка знаете о нашей программе.

– Вживлении микрочипов?

– Да, каждый гражданин будет платить за это. Часть собранных денег пойдет на помощь жертвам войны, часть – на программу борьбы с экологической угрозой. За вами заедут завтра утром, эта процедура для сотрудников нашей безопасности будет бесплатной.

– Спасибо, но я тоже хотел бы поучаствовать в помощи людям, поэтому мне нетяжело будет за это заплатить.

– Я настаиваю. Вы и так уже много сделали для людей, и сделаете еще, если будете оставаться при своем мышлении. Удачи!

С улыбкой Саул пожимал руку Майкла и одновременно двигался к открытой двери машины. Майкл уже видел только его спину и правую руку, поднятую вверх, приветствовавшую людей.

– На сегодня ваша работа окончена, вас отвезут в отель, – немного склонившись при выходе, сказал помощник Саула, так, что в последний момент галстук чуть ли не выпал из его пиджака, разрез которого делал это возможным.

– Я бы хотел прогуляться до отеля по городу, если можно.

– Обсудите это с Марбехом, всего доброго.

Дверь закрылась и автомобиль тут же тронулся с места. Единственная мысль, которая успела промелькнуть в голове Майкла: «С кем? Марбех?», как автомобиль уже остановился через пару поворотов. Дверь открылась и поток теплого воздуха опять начал заполнять салон. Успев увидеть несколько пальм, усаженных вряд, и огромный тонкий стенд, на котором шла политическая реклама Саула, Майкл увидел силуэт худощавого парня, который о чем-то говорил с несколькими людьми в черных костюмах на прямо таки непонятном языке. Когда салон полностью заполнился жарой Израиля, молодой человек сел в автомобиль. Дверь захлопнулась и в тот же момент он поднес правую руку к своему уху, указательный и средний палец были соединены вместе, а большой палец прикрыл безымянный. И как только он дважды махнул ими в сторону водителя, они тронулись. После этого его правая рука потянулась к Майклу так быстро, что это даже на мгновение его насторожило, но остановив свою ладонь возле его живота прозвучало слово:

– Марбех.

– Майкл, приятно познакомится.

– Мне поручено сопроводить вас до отеля.

– Охрана для охраны? Вообще-то я хотел немного прогуляться по городу.

– Не вопрос, мы организуем для вас экскурсию с семьей вечером.

– Я бы хотел один, именно сейчас.

– Как пожелаете, на данный момент Израиль считается одним из самых безопасных мест на планете. Можно спокойно идти гулять одному, но давайте немного перекусим до начала вашей прогулки.

Майкл одобрительно кивнул и машина тот час свернула в каком-то другом направлении. Сопровождающий выдохнул с небольшой тяжестью и полностью облокотился на сиденье. Три минуты они ехали молча, и вот машина остановилась. Марбех вышел первый и, посмотрев на Майкла, сказал:

– Пожалуйста.

Выйдя из автомобиля, они уже были словно в другом мире. Сзади виднелись зонтики и ряды каких-то торговцев, а со стороны, где остановилась машина, бесконечная линия магазинчиков, кафе и прочих зданий, высотой не больше двух этажей. Картина напоминала смесь прошлого и будущего. За торговыми рядами стояли продавцы, в основном, мужчины. Они были в длинных разноцветных одеждах, как правило, это свободные штаны, и рубашки с длинным рукавом, а на головах завязаны клетчатые платки. Эти платки периодически снимали и вымачивали в холодной жидкости с примесями искусственного санталового масла.

Одним из главных достижений компании Саула Левия являлись созданные им ангары, крыши которых были покрыты солнечными батареями, а внутри поля, на которых выращивали все, даже исчезающие виды разных растений, под ультрафиолетом. Позже учеными было доказана безвредность данных продуктов, и поля были широко эксплуатированы на всей планете, так как погодные условия не позволяли использовать для этого землю в полной мере. После войны из Индии экспортировали все остатки сантала, территории, где он рос, вскоре были затоплены. Благодаря этим примесям, горячий воздух смешивался с ароматами востока и можно было даже представить, что где-то рядом растут тропические деревья.

Среди неумолкающей толпы людей часто виднелись группы военных, они патрулировали город по четыре-пять человек. В состав групп входили как женщины, так и мужчины. Марбех, чуть отойдя от машины, повернулся, поднял руки немного вверх так, что движение ладоней было похоже на открытие крыльев бабочки, и сказал:

– Добро пожаловать в настоящий Иерусалим!

Его голова чуть наклонилась вправо, на лице блеснула немного кривая улыбка. – Следуйте за мной.

Неспешным шагом они пошли по узкой улочке, в которой можно было почувствовать хоть немного прохлады. Выйдя уже на другую улицу, Майкл столкнулся с похожей картиной, только зданий было больше и все они были из камня. Сзади него следовал еще один охранник, а впереди уверенным, легким шагом, шёл Марбех, то и дело поворачиваясь к Майклу и что-то говорил.

– Это старая часть города. Обычно нашим гостям показывают новую, отстроенную, с небоскребами и красивыми дорогами, но, – подняв палец вверх, молодой человек задавался риторическим вопросом, – неужели это подлинная атмосфера Израиля? Нет, вы не можете говорить, что были в Израиле, если не были в таких местах.

Внезапно возле Майкла остановилась собака-робот, она стояла на четырех полусогнутых лапах, прикрепленных к пыльному туловищу желтого цвета, а шея с камерой на конце начала выпрямляться и смотреть прямо на него.

– Ого, – удивленно произнес он и в этот же момент дотронулся левой рукой до робота что бы погладить его. – Давненько я его не видел, их начали выпускать где-то в 2020 году. Прямо раритет! Я думал, их уже нет в производстве.

– Да, – поправляя свои линзы промолвил Марбех, – наши войска нашли целые контейнеры таких на кораблях где-то в Средиземном море. Что они там делали, никто не знает. Очевидно, спасаясь от наводнения, очередная американская компания когда-то направила свои корабли к Евразии, но что-то пошло не так. Идем.

Робот скрылся среди прохожих, за ним в воздухе медленно поспевал летящий дрон, и таких наблюдателей было не меньше, чем патрульных военных. И вот уже Майкл со своими сопровождающими спускался по массивным каменным ступеням. Здания были выше предыдущих, из некоторых окон смотрели пожилые женщины, некоторые что то кричали детям, пробегавшим внизу. Все здания выглядели настолько мощно и старо, как будто они были не подвластны разрушающей силе войны. Огромные балки стояли вверху поперек между строений, иногда на них садились даже птицы, увидеть которых в то время было редкостью. Наконец-то они дошли до места назначения.

– Хотите верьте, хотите нет – здесь одно из самых лучших заведений в Иерусалиме, – указывая на обыкновенное с виду двухэтажное здание, сказал Марбех.

Майкл последовал за ним, немного отодвинув нити, висевшие вместо штор, вдоль которых были натянуты маленькие деревянные овалы черного и бежевого цвета, по форме похожие на косточки оливы. При этом они создавали специфический звук, скользя вниз и ударяясь друг о друга. В этот же момент навстречу выходили две девушки. Первая, скорее всего была, женщина, а вторая –девушка, это было видно по походке. Темная паранджа скрывала все, кроме глаз второй, которые прямолинейно смотрели в глаза Майклу. Карие глаза видели не тело, а почти что сущность. Забавно, сколько эмоций и размышлений может вызвать один только взгляд. В этот момент Майкл почему-то вспомнил свою старшую дочь Катерину, и вообще на мгновение задумался о нравственности того времени, ведь большинство рекламы, клипов да и всей информации пестрило и сопровождалось оголенными девушками, подчас даже развратом, хотя только недавно мир утопал в крови. Как быстро люди забыли об этом.

Разминувшись, Майкл обернулся, чтобы еще раз посмотреть на эту девушку. Но увидел только кусок черной ткани, развивающейся и исчезающей на глазах, в конце концов скрывшейся за огрубелым куском желтой каменной стены заведения. В этот момент раздался голос:

– Шалом:

– Шалом, – Марбех пожимал руку полному мужчине в полосатой рубашке, неаккуратно заправленной в брюки.

После него поздоровался мужчина, который шел позади Майкла, что-то сказав на иврите, они втроем рассмеялись. Майкл успел осмотреть заведение: черно-белой плиткой был уложен пол, горячий воздух развеивал потолочный вентилятор, деревянные стулья стояли у небольших четырехместных деревянных столов. На окрашенных в светло-зеленый цвет стенах висели картины неизвестных художников, в основном с изображениями кораблей и моря. В дальнем углу помещения виднелась небольшая деревянная барная стойка, за которой стоял молодой парень, протиравший бокалы, и девушка, которая что-то сказав этому парню, ушла туда, где располагалась кухня, как понял Майкл.

– Мирет, – обратился Марбех к полноватому мужчине, – познакомься – Майкл. Он работает с нами, начальник охраны в одном из секторов, сегодня охранял самого главного из нас.

– Рад вас приветствовать, Майкл.

– Взаимно.

– Раз вам поручили такую работу, вы серьезный человек.

– Не люблю себя хвалить, но к работе отношусь действительно серьезно.

– Наверное вашей профессии поспособствовал большой военный опыт?

– Да, вы правы.

– Ну что ж, не буду вас задерживать, вы наверное голодны, прошу.

Рука Мирета указывала на деревянные ступеньки напротив барной стойки, которые спиралью вели на второй этаж. Поднимаясь, они увидели бордовые шторы. Пройдя мимо них, Майкл увидел комнату, освещенную тускло- красным светом. В дальнем углу стояло кожаное кресло, маленький деревянный столик закругленной формы, а на нем обыкновенная лампа. В другом углу комнаты были две двери, почти смотрящие друг на друга.

– Нам сюда, – не показывая направления, Марбех подошел к правой двери и открыл ее для Майкла.

Зайдя во внутрь, первое, что бросалось в глаза, – огромная, роскошная люстра. Действительно, высота потолка это позволяла. Темно-красные стены были как будто отголоском комнаты позади. Барная стойка находилась посередине и выглядела намного богаче предыдущей. За барной стойкой стояла девушка в расстегнутой рубашке с коротким рукавом. Она была довольно худой, острижена на лысо, губы ярко красные, почти все тело было покрыто татуировками – какими-то надписями на разных языках. Правый глаз был полностью черным, другой обыкновенный. Прямо на лбу у нее были какие-то знаки темно синего цвета, они как будто светились.

Подойдя ближе, Майкл разглядел этот символ.

За столиком справа сидело четверо людей. Трое в черных костюмах, один в белых одеждах, как будто торговец с рынка. Гостей посадили за столик в другом дальнем углу, возле окна, которое было приоткрыто. Температура воздуха была намного приятней, по сравнению с улицей, градусов 20–22. На фоне всего доносилась восточная музыка с ритмом и оттенком будущего. На стенах также висели картины, но уже на разные темы. На одной было изображение лица обыкновенной девушки, в ее зрачке виднелась надпись, что то на Иврите. Обратив на это внимание, Майкл переспросил, что это значит?

– Простота является ярчайшим украшением души, – ответил Марбех.

– Это выражение явно не относится к той девушке, – сказал Майкл.

Его сопровождающие, переглянувшись, по-доброму улыбнулись.

– На самом деле эта девушка глубоко верующая и проста, но по-своему, – наконец-то заговорил с Майклом третий сопровождающий, Ленох. – Ее зовут Мара. Она росла без семьи, потеряла зрение на один глаз на войне, насколько я знаю, ее пытали и издевались как могли, но при этом она не потеряла своей красоты и женственности.

– Что вы пьете, Майкл?

– Пожалуй, виски, а вы?

– Красное вино. После войны многие наши непьющие люди стали сильно пьющими, но это к нам не относится.

– Мара! – Крикнул Ленох и сказал что-то на иврите. Через какое-то время она вышла из-за барной стойки, неся в руке поднос с бутылкой виски, бутылкой вина, тремя бокалами и ведерком со льдом. Под ее расстегнутой рубашкой была белая майка, заправленная в джинсовые шорты, а обута она была в тапочки с большой необыкновенной подошвой, из которой в прямом смысле слова росла мягкая зеленая короткая трава. Разглядев полностью, Майкл увидел что подошва состояла из двух частей. В нижней находилась вода, это было видно сквозь прозрачный твердый материал, а в верхней –почва. Там же, где стопа касалась обуви, – трава. Затянута она была на ноге двумя большими обыкновенными листьями, впереди и сзади. Майкл не сводил глаз с этой девушки.

– Чему вы больше удивлены, моему внешнему виду или моей обуви? – С милой улыбкой она протянула руку и сказала: – Мара.

Майкл привстал и пожал ей руку.

– Ваши листья на обуви… Как они выдерживают такой вес? Удобно ли вам ходить?

– Вы видите, в каком заведении я работаю, какие люди сюда приходят, – расставляя принесенное, говорила Мара. – Листья искусственные, но выглядят практически как настоящие. Вдоль стебля, который идет по всему листу, и поперек вставлены эластичные мягкие провода, способные выдерживать немалый вес. И конечно удобно, я как будто постоянно хожу по газону, – немного засмеявшись, ответила Мара. – Эту обувь не каждый может себе позволить. Ведь воду в отсеке нужно периодически пополнять. Сзади есть кнопочка, ее нужно нажимать один раз в день, вода просачивается через маленькие отверстия, которые открываются, и это не дает почве быть сухой. Таким образом, травка не сохнет, – с улыбкой пояснила она.

Медленно развернувшись, как будто показательно перед всеми, она пошла обратно и что-то опять громким голосом сказала на иврите.

– Еда будет через пять минут, – пояснил Ленох, откручивая пробку виски и наливая его в бокал, добавил пару кусочков льда.

– А что это светится у нее во лбу? Я так понимаю, те самые микрочипы, которые везде рекламируются? – спросил Майкл.

– Да, ответил Марбех, – скоро они будут у всех нас, и наконец-то наступит настоящий мир.

Густо красный цвет вина начал заполнять бокалы а температура стала более прохладной.

– За Саула! – подняли руки мужчины, – За мир!

И, сделав по глотку, поставили бокалы. Майкл залпом опустошил свой бокал так, что куски льда припали к его губам. Поставив стакан на место, обратной стороной ладони он вытер губы. Спустя одну минуту ему захотелось в туалет, переспросив, где он находится, Ленох подозвал к себе Мару и сказал ей что-то на иврите. Та глянула на Майкла и кивнула головой в сторону выхода:

– Пойдем.

Едва Майкл успел подняться со стула, она схватила его за руку и медленно повела за собой в сторону, откуда они изначально заходили. Очутившись обратно в бордовой комнате, Мара открыла дверь, что была правее. За ней прятался длинный темноватый и прохладный коридор с несколькими дверьми по левую сторону и одной по правую. Открыв ближайшую, она указала рукой и с улыбкой сказала:

– Пожалуйста.

Майкл поблагодарил её и закрыл дверь. Справив нужду, он подошел к зеркалу. В верхнем правом углу ярко-салатовым цветом горела надпись с датой и временем. Под зеркалом располагался отсек для чистки рук, над которым росли какие-то зеленые растения и разъем в форме лица. Майкл просунул руки и почувствовал большое давление воздуха, минимально смешанного с водой. Спустя пару секунд – только теплый воздух. Очистив руки, он наклонился к маске и сделал ту же процедуру с лицом. Освежившись, пристально посмотрел на себя в зеркало. Его зеленые глаза видели своё отражение в отражении зрачков. Постояв так минуту, Майкл поправил недлинные, светлые волосы на голове и схватив себя правой ладонью за челюсть, почти всеми пальцами нащупал скулы. Постепенно он начал вести их вдоль щетины так, что большой и остальные пальцы соприкоснулись.

Выходя из уборной в коридоре его ожидала Мара.

– Я думал, вы ушли к себе.

– У вас такой уставший вид, – подходя ближе, сказала. – Я подумала, может вам стоит отдохнуть?

Девушка вплотную подошла к Майклу, освещение было настолько темным, что он мог только разглядеть ее левый глаз и светящийся символ, который в темноте был очень ярко выраженным. Мара прикоснулась к его плечу своими тонкими пальцами и повела ими вдоль всей руки. Остановившись где-то на запястье, она потянулась к его губам. Вдруг в темноте засветился экран на его руке, где когда-то люди носили наручные часы, показалась надпись: «Мария».

Майкл, ничего не сказав, обошел ее полукругом, и оказавшись в бордовой комнате, нажал на принятие звонка. Вынув из того же браслета на руке мокушник (магнитная пластина круглой формы надевалась на мочку уха, а с другой стороны защелкивалась более маленькой пластиной, звук в которой поступал через вибрации, да так, что казалось, будто собеседник стоит рядом с тобой) он надел его и поспешил к выходу на улицу. Когда же дошел до выхода из бордовой комнаты, увидел, что Мара с улыбкой, которая делала ее глаза немного сужеными, вернулась в основной зал.

– Майкл, ты в ресторанном комплексе? Церемония уже закончилась.

– Нет, охрана постоянно меняется, похоже охранников набирали со всего мира, одни и те же не отвечают за охрану более одного места. Я где-то в старом городе, хотел прогуляться, но меня пригласили на обед коллеги. Вообще я приятно удивлен отношению с их стороны, очень гостеприимно.

– Конечно, вы же охраняете самого спасителя, – как будто с иронией прозвучали слова Марии. – Но почему ты не захотел пойти с нами в старый город?

– Ты же знаешь, Катерине и Джереми было бы не интересно, они же дети будущего, – теперь уже с иронией звучали слова Майкла,

– Да, наша старшая постоянно у бассейна вертится, делает фото, кому-то отправляет.

– Конечно, ведь это теперь почти что роскошь – купаться в бассейне – дожились. В общем, я пообедаю, и, думаю, в течение двух часов буду в отеле.

– Обязательно используй eyes road, а то потеряешься.

– Хорошо, до встречи.

– Я тебя люблю.

– И я тебя, пока.

Майкл снял мокушник и поместил его обратно в браслет. Набрав немного воздуха в легкие и выдохнув, направился обратно к столу. Зайдя в зал, он старался не смотреть в сторону барной стойки, хотя прямо таки чувствовал взгляд Мары на себе.

Стол был уже накрыт традиционными блюдами кухни Израиля.

– Здесь лучший фалафель в Иерусалиме, обязательно попробуйте, – наливая очередной раз виски, сказал Марбех и одновременно указал на обжаренные коричневые шарики, посыпанные какими-то зернами.

– И хумус, – добавил Ленох и протянул тарелку с субстанцией бежевого цвета, похожего на кашу.

Майкл немного перекусил, и отметил, что еда довольно острая, но в то же время, вкусная. Попробовав всего понемногу, мужчины подняли бокалы во второй раз за Саула и за мир. После Ленох опять посмотрел в сторону барной стойки.

– Мара! За мир!

Майкл обернулся, она уже опустошала свой бокал с какой-то разноцветной жидкостью. Опрокинув голову и вернув ее в обратное положение она опять взглянула на Майкла тем же взглядом, что и в коридоре. Он отвернулся и вытер рот белой салфеткой из толстой ткани.

– Спасибо вам за обед, было приятно познакомится, но мне пора.

– Мы же завтра увидимся, Майкл, – не прекращая жевать, сказал Марбех, и поднес указательный палец ко лбу, добавив с улыбкой: – Микрочипы, лоб или запястье, куда душа пожелает.

После этого он сделал небольшой глоток вина.

– Да, – ответил Майкл, – до завтра и протянул руку Марбеху.

– Я так же скинул вам координаты вашей гостинницы в eyes road, на всякий случай.

– Благодарю, – улыбнулся Майкл, и протянул руку уже Леноху.

– Удачи, – сказал тот.

Майкл обернулся и быстрым шагом пошел в сторону двери. В помещении уже не было тех людей, которые сидели в углу. Проходя мимо Мары, он посмотрел на нее серьезным взглядом так, что ее улыбка немного поблекла.

– Всего доброго, – прозвучало в сторону барной стойки.

– Взаимно, – ответила Мара и, обернувшись к нему спиной, продолжила что-то делать.

Спустившись на первый этаж, навстречу вышел Мирет.

– Майкл, – подойдя к нему и едва касаясь ладонью его спины, переспросил: – как вам обед?

– Очень вкусно, я не в первые пробую восточную кухню, нас когда-то кормили ею на фронте. Но, эта более вкусная, – с улыбкой, двигаясь медленным шагом в сторону выхода, пояснял Майкл.

Дойдя почти до крайнего столика, Мирет остановил его.

– Рад, что вам понравилось, – и в этот момент начал надевать Майклу на правую руку кожаный браслет, к которому был привязан маленький деревянный кораблик.

– Это подарок от заведения, – улыбаясь, сказал Мирет, – люблю море, с небольшой паузой он позже добавил, и корабли.

– Благодарю, – ответил Майкл пожимая ему руку, и, можно сказать, довольный как ребенок вышел на улицу.

Погода по-прежнему была жаркой, на рубашке выступили следы пота. Достав из браслета линзу, Майкл надел ее на правый глаз. Это был путеводитель: изображение передавалось прямо на сетчатку и в реальном времени, помимо того, что человек видел на тот момент, сбоку прозрачными небольшими цифрами отображалось время, дата, погода и вообще все, что могло понадобиться. Линза синхронизировалась с браслетом на руке. Он выбрал отображение маршрута до гостиницы, и неброские стрелки синего цвета начали указывать ему дорогу.

Идя по Иерусалиму, везде он наблюдал похожую картину: огромное количество людей, флаги, торговцы, ароматы разнообразных специй и сантала. Спустя пять минут ходьбы, повернув в очередной переулок, он увидел практически пустую улочку и полноватую женщину, сидящую на стуле. Ее голова была не покрыта, некоторые седые, но больше черные волосы, торчали из уложенной прически. Зато все остальное тело было полностью окутано черной одеждой. Вообще непонятно было, во что она одета, как будто сплошная черная ткань. Ее стул был настолько маленьким, что она сидела чуть ли не на самой земле. Не обращая особого внимания, Майкл неспешной походкой продолжал двигаться в своем направлении. Проходя мимо этой женщины, она схватила его за правую руку. Ее ладонь вроде бы и не сильно сжала кисть, но это заставило его резко остановиться. «Мягкость и сила почувствовалась в одном касании», – позже будет думать Майкл. Он отчетливо успел разглядеть ее лицо. Кожа серо-коричневая, все лицо было покрыто маленькими черными точками, одна из которых на левой щеке, чуть выше середины, была действительно большой и бросалась в глаза. Под карими небольшими глазами выделялись темные мешки, нос был немного округленный, с горбинкой. На вид ей было лет 55. Она посмотрела не него снизу вверх, и сказала тихим голосом:

– Даджжаль.

По выражению лица Майкла можно было сразу догадаться что он ничего не понял. Она чуть больше выпрямила шею, и как будто указывая путь своей головой более громко повторила:

– Даджжаль!

В этот момент она отпустила его руку. Повернула голову в ту сторону, откуда пришел Майкл, и как будто ничего и не говорив, дальше продолжила смотреть туда. Постояв около десяти секунд он вновь продолжил путь. Спустя пару шагов Майкл обернулся. В этот же момент женщина повернула голову и посмотрела на него. По мере ходьбы ее силуэт отдалялся, но Майкл не отводил взгляда и продолжал идти. Вскоре ему пришлось опять сворачивать. Женщина исчезла из виду, а он, не останавливаясь, открыл на своем браслете блокнот и вписал туда услышанное слово.

Всю оставшуюся дорогу особо не обращал внимания на старый город, даже не заметил, как уже очутился в новом. Высокие небоскребы, летающие автомобили, которые ввели в эксплуатацию относительно недавно из-за сокращения территорий вследствие наводнений, и все остальные яркие рекламы-голограммы – то, чего не было в таком изобилии в его родном городе, не привлекло внимания.

Иерусалим на то время был одним из самых продвинутых городов планеты, но в сравнении с захватом человеческого внимания, проиграл обыкновенной пожилой женщине. Услышанное слово крутилось в голове Майкла, также поселилась мысль, что за сегодняшний день он так много знакомился, жал руки людям и все немного касались его, и та женщина в том числе. Странные мысли сопровождали его прямо до цветочной клумбы, которая располагалась прямо перед подъездом к отелю. Пройдя во внутрь через охрану и поздоровавшись с персоналом, Майкл сразу увидел Марию. Она была одной из немногих людей, сидевших в огромном помещении за ресепшеном. Большие мраморные колонны приятного бежевого цвета, на которых виднелись черно-белые узоры, как от удара молнии, поддерживали потолок в помещении. Посередине, как и в заведении где обедал Майкл, висела не менее роскошная люстра, а под ней стояли по два кожаных кресла вдоль всего коридора и возле каждых небольшие столики. В конце находилась барная стойка, за которой стоял темнокожий, коротко стриженный мужчина в рубашке, черной жилетке и черной бабочке. Подойдя к Марии, Майкл в первую очередь взял на руки сидевшую рядом с ней младшую дочь.