ОглавлениеНазадВпередНастройки
Шрифт
Source Sans Pro
Helvetica
Arial
Verdana
Times New Roman
Georgia
Courier
Source Sans Pro
Размер шрифта
18
Цвет фона
Память
Ржавеет старое железо,Устали кони выносить,Иконы покосились на киотеИ некого спросить:– Вы здесь живёте?Всё опустело.Тихое селоГолубоватым мохом поросло.Когда-то я здесь жил.Вон в той избеТопилась печь и окна настывали.Когда-то я здесь жил, как на привале,Как на вокзале.С гулом поездаВ неведомые дали уносились…То не иконы – окна покосились.Квадратов тусклых битое стеклоКусками на завалинку стекло,И ржавый гвоздь растёт, как странный гриб,Венчая дверь, обвисшую на петлях.Скрипит колодезный журавль,Пустынным ветром нагибаем…Ну что, деревня, погибаем?Где люди, где мои друзья,С какою вьюгой улетели?Черным-черно… Лишь белый след метелиВ соломе кровель:Здесь прошла война.Я помню – холод, голод, недород.Потом весна, тревожный звон капели.И бабка, чуть живая встав с постели,Идёт копать соседский огород.…Могильный холм. Вон там она лежит.Пойди, поклоном старую обрадуй.Скамейка, крест, да деревце дрожитНад ветхой покосившейся оградой.О, если б воскресали мертвецы!Воздать за всё: за слёзы, за мученья!Вовеки мне не будет излеченьяОт бесконечной боли за неёИ за тебя, забытое жильё,Продутое ветрами стольких лет.Как я тобой обласкан и согрет,Как сладко мне рукою прикоснутьсяК той горечи, что в сердце берегу!Я не могу уже к тебе вернуться.Но и забыть тебя я не могу.
Меня возили долго по стране.Сначала так, потом – эвакуация.И всё, с чем я обязан был свыкаться,Так навсегда и приросло ко мнеИ постепенно стало той страной,Которую мы называем детствомИ от которой никуда не детьсяНи в двадцать пять, ни в сорок с лишним лет.Как бы во сне, ищу я лёгкий след,Что лёг через огромную разлуку.И прошлое протягивает руку,И я иду.Ночные городаГудящими вокзалами встречают,Улыбкой на улыбку отвечают.Спасибо вам! Я помнил вас всегда.Когда на прежнем жить не станет мочиИ я строке последнее отдам, –Сойди, мой стих, посередине ночиИ поклонись далёким городам…Меня возили долго по стране,И так по дому я истосковался,Что в каждой чужедальней сторонеЯ всякий раз навеки оставался.Я думал: вот земля, а вот река.Мы с мачехой сажали бы картошку.В чужом дому пожили бы пока,А там и свой бы вырос понемножку.Как хорошо!И не моя вина,Что где-то снова рушились заслоны,Нас настигала грозная война,И долго рокотали эшелоны.О, на колёсах шаткие избушки,Как с вами сжился и сдружился я!Иной раз вижу, как идут теплушки,И думаю: вот родина моя…Ан нет, как сердцем ни мудри, она –Всё то же небо, та же тишина,Лес над оврагом и замшелый дол,Забытый дом, дорога верстовая.Но более всего – тот странный долг,Что платим мы всю жизнь, не уставая.О древняя приверженность к земле,Слезами прокипевшая и кровью!Где бы ни жил, – живу я в том селеВсем существом своим,Всей болью и любовью!